Первая мысль — это душман пулеметчик, что мог находиться в кузове пикапа, управляя крупнокалиберным пулеметом. Это излюбленная тактика духов — использовать пулеметы со станка, прямо из кузова внедорожника. Будучи хорошо связанным, лишний раз лучше не трепыхаться, чтобы не привлекать к себе внимания. Мало ли, чем это может обернуться… Остановятся, вытащат наружу и пристрелят…
Правда, также существовала вероятность того, что рядом с майором сейчас лежит другой пленник, которого также прихватили с собой. А может, тела своих убитых собратьев. Сложно сказать.
Сколько прошло времени, Виктор Викторович не знал, да и сколько он провалялся без сознания тоже. Это могло быть и двадцать минут и два часа. А за это время пикап мог проехать солидное расстояние — где тот кишлак, можно только догадываться.
Глупо получилось — майор случайно спалился, потому что был слишком любопытным. Стечение обстоятельств. Случайность даже.
Конечно же, в голове у КГБ-шника уже вовсю шла аналитическая работа — как теперь выбраться из сложившейся ситуации? Однако вариантов и возможностей в такой ситуации оказалось очень мало.
Ему удалось разлепить слипшиеся глаза — кажется, даже ресницы пострадали. Вокруг действительно была темнота, а сверху яркие звёзды и тонкий месяц.
Однако где-то справа Виктор Викторович различил первые признаки приближающегося рассвета, а значит, уже утро. С того момента, как они обнаружили душманов в кишлаке, прошло не более трёх часов.
Пулемётчика, как и самого пулемёта, в кузове машины не оказалось. Вместо этого, чекист увидел силуэты двух человек в афганской одежде и с автоматами в руках. Они сидели на какой-то лавке, видимо прикрученной к борту кузова пикапа. Головы опущены, не говорят, не двигаются.
— Чёрт возьми! — одними губами пробормотал майор, догадавшись, что они спят. — Это шанс.
Ещё там были какие-то свёртки, пара старых, поцарапанных деревянных ящиков. Вероятно, с патронами. Ещё была канистра, какая-то веревка.
Освободиться, выхватить автомат и перестрелять всех — должно получиться.
А духи действительно дремали, видимо их укачало во время движения. Ну а что им ещё делать в кузове, к тому же ночью? Разведчик тоже не упускает возможности поспать, если на то выбилось хоть немного времени.
Приподняв голову, офицер увидел путы и понял, что его действительно хорошо связали, причем по рукам и ногам. Вряд ли рядовые духи так умеют. Освободиться без чужой помощи не получится — как не прискорбно, но это он понял сразу. Тот, кто вязал его, знал, как это делается.
Изловчившись, майор сумел приподняться повыше, после чего повернул голову и через заднее стекло кабины пикапа, разглядеть внутри кабины ещё двоих. Водителя и пассажира. Справа на пассажирском месте, сидел тот самый человек, что ранее командовал разгрузкой оружия в кишлаке.
— Американец! — догадался Виктор, смутно опознав уже знакомого противника. И тут же у него возник вопрос, кто же это, чёрт возьми, такой? Агент ЦРУ⁈
Пока никто из врагов его не заметил, он опустился обратно на дно кузова и принялся ждать.
Прошло ещё несколько минут. Машина продолжала движение, но теперь пошла в гору, начала петлять зигзагами, вероятно поднимаясь куда-то наверх, где у них было место дислокации. Постепенно светлело.
Сохранять самообладание в такой ситуации было непросто, однако сотрудников комитета государственной безопасности этому учили — нужно было только вспомнить. И Виктор Викторович вспомнил.
Наконец, дорога снова стала ровной и машина вновь набрала скорость. Затем внезапно совершила резкий поворот, отчего майор больно ударился головой о борт кузова пикапа. Через несколько секунд транспорт остановился — вероятно, добрались до пункта назначения. Чуть приоткрыв глаза, Виктор Викторович увидел, что вокруг находятся крыши каких-то низких построек. Вероятно это был какой-то кишлак или поселение, которое по совместительству являлось местом дислокации оппозиционных сил Афганистана. Ещё там имелась небольшая радиовышка, сразу за ней что-то вроде наблюдательной башни.
Водитель пикапа заглушил двигатель, захлопали двери, послышались голоса людей на незнакомом ему языке. Раздался неясный шум, многочисленные шаги.
Майор замер, ожидая, чем же всё закончится.
Раздался скрип открываемой задней части борта пикапа, лязг металла, стук. Машина качнулась так, словно кто-то спрыгнул с неё на землю.
Несколько секунд тишины. Какие-то голоса.
Затем последовала громкая команда, и связанного майора резко ухватили за ноги, рывком потащили вперёд. Он застонал, скривился, имитируя состояние, приходящего в себя человека. Его жёстко приподняли, посадили на пятую точку. Чуть ослабили путы, но полностью снимать их не стали.
Повисла тишина, нарушаемая далёкими криками, какими-то командами и, судя по всему, стуком молотков. Воняло навозом, пылью и соляркой.
— Русский, я знаю, что ты очнулся, — совсем рядом с ним раздался жесткий незнакомый голос с характерным акцентом. — Поэтому давай обойдёмся без этого спектакля?
Виктор Викторович понял, что дальнейшее притворство ни к чему не приведёт, поэтому медленно открыл глаза, поморгал и увидел перед собой того самого американца. Высокий, среднего телосложения, покрепче самого майора.
На его лице застыла самоуверенная ухмылка, будто бы он не агент, а минимум средневековый рабовладелец, которому принадлежит всё вокруг. Взгляд жёсткий, ясный. Вокруг было шестеро вооруженных афганцев, все бородатые, рослые. С НАТО-вским оружием. Явно не рядовые. Скорее всего, что-то вроде его личной охраны.
Вокруг здания, постройки. Навесы, маскировочные сети. Прямо целая база. Интересно, как разведка еще не обнаружила это место? Впрочем, половина Афгана скрыта от посторонних глаз, именно из-за неприступных гор.
— Ну вот, другое дело! — слегка усмехнулся американский агент, быстро осмотрев чекиста. — Кто ты такой? Почему при тебе нет документов?
— А сам-то как думаешь? — ответил вопросом на вопрос майор Кикоть, который втайне сжег свои документы, еще когда они были у самолета. — Разве случайные люди оказывается там, где они не должны быть?
Вопрос был сложный и, честно говоря, Виктор Викторович в какой-то момент подумал, что американец его не понял.
Американец невозмутимо вытащил из набедренного кармана какой-то лист бумаги, развернул его и показал Кикотю.
— Знакомо? Это ваш полётный список с того самолёта, который мы сбили тридцать часов назад. Я знаю, что в этом списке только у одного человека нет должности. Почему она не указана?
— А ты догадайся с трёх раз! — ехидно ответил майор. Он уже понял, что заинтересовал американца и тот не собирается его убивать. По крайней мере, пока.
— Мне не нужно гадать, я и так все знаю! Это особая структура, которую ваши командиры скрывают, да? — Американец немного запнулся, подбирая подходящие слова, чтобы правильно выразить свои мысли. В целом, говорил он очень хорошо, но иногда, в редких случаях путался. — Так… Майор Кикоть, Виктор Викторович. Ты из ГРУ СССР, да? Или КГБ? Нет?
— Возможно… — сдержанно произнес офицер, с каменным лицом. — Почему я еще жив? Почему здесь?
— Потому, что я захотел сохранить тебе жизнь. Судьба так распорядилась. Но все может измениться.
Намек был понятен, но Кикоть не стал на этом зацикливаться.
— Что с моим напарником?
— А… — махнул рукой тот. — Он погиб. Глупо погиб. Его убили мои люди, когда он попытался тебе помочь. С его стороны было довольно глупо, в одиночку, с одним автоматом атаковать целую группу обученных бойцов! А ты, кстати, очень везучий… Граната взорвалась всего в полутора метрах от тебя, а на тебе лишь несколько царапин, да ссадин. Думаю, это произошло не случайно. Знак свыше. Что скажешь?
Раз речь шла про одного Петровского, значит, остальные не стали вступать в бой. Что ж, благоразумно. Хотя и неприятно это осознавать.
— Кто ты такой и чего тебе нужно? — спросил Виктор.
— Меня зовут Джон. И мне нужна информация. А вообще, ты наверняка уже догадался, что я гражданин США и нахожусь здесь как приглашённый советник.
Майор Кикоть усмехнулся.
— Какой ты к черту здесь гость? Тебя сюда никто не звал… Вы сами влезли в Пакистан, а оттуда поддерживаете оппозицию.
— О! Вас сюда тоже никто не звал, но высшее руководство СССР завело в республику целую армию! Решило установить тут свою власть, прибрать ресурсы. Нефть, да? — смело возразил американец. — Об этом можно говорить долго, но я не хочу. У меня нет времени. Так что, хочешь выслушать моё предложение?
Кикоть усмехнулся, покачал головой.
— Да мне и так всё понятно. Ты, что же, американец, предлагаешь мне, советскому офицеру, стать двойным агентом? Предать свою родину? Свой народ, своих родных? Ради чего? Американских долларов? Ради вашей Кока-Колы? Купить меня вздумал? Брось! Советские офицеры не продаются.
— А у меня другая информация… — улыбнулся Джон. — Многие ваши офицеры не против заработать.
— Чушь! — вспылил майор. — Один раз меня уже пытались завербовать, но ничего хорошего из этого не вышло. Полагаю, что тот, кто пытался это сделать, уже бежал из Союза. А может и сдох.
— Грубо… — снова усмехнулся агент. — Нет, все проще. Не стоит ничего продавать. Просто мне нужен человек, который поможет мне получше узнать русских. Получить кое-какую информацию личного характера, которую просто так не достать. А как только я получу это, я улечу из Афгана к себе в Америку. И все, понимаешь? Я давить на ваши государственные тайны не буду. Знаешь, вообще-то выбор у тебя невелик — либо я отдам приказ этим афганцам, и тебя пристрелят как собаку, либо ты мне поможешь. Ну, думай!
— А если я соглашусь, ты что, просто возьмёшь и отпустишь меня?
— Конечно же, нет! Ты мне нужен здесь, рядом… Давайте, Виктор Викторович. А то я передумаю.
Вдруг, американца окликнули. Какой-то душман, явно из высокопоставленных — судя по одежде.
— Джон! Джон! — больше Кикоть ничего не разобрал.