— Товарищ подполковник, — скривившись от боли, торопливо обратился я к Звягину. — Я слышал, что тому, кто достанет неизвестное оружие, которым душманы сбивали наши вертолеты, обещали вручить звезду героя Советского Союза… Это так?
Тот посмотрел на меня хитрым взглядом, но ответил не сразу.
— Верно… — обдумав свой ответ, кивнул контрразведчик. — Только, если меня память не подводит, у тебя и так наград хватает, а? Да и зачем она тебе?
— Ну, не знаю… — улыбнулся я. — Внукам показывать буду!
— Рано тебе ещё внуков иметь… Ты, сначала, жену себе заведи!
— Всё-то вы обо мне знаете!
— Работа у меня такая, Громов! Ладно, ты не переживай, награда найдёт своего героя… Уж будь уверен!
Такой расклад меня не устраивал, я в Афганистане вовсе не за медалями лезу под пули врага, я уже не раз об этом говорил.
— Да я не за себя… — я поторопился внести коррективы. — Ребят бы как-нибудь поощрить! Вон, Игнатьев точно в госпиталь упадёт на пару месяцев. Остальным тоже досталось. Двое суток на ногах, ещё пара таких заданий и нас можно будет на пенсию списывать.
Звягин только слегка усмехнулся, посмотрел на меня выразительным взглядом, кивнул и, развернувшись, двинулся за своими подчинёнными. Я ещё успел увидеть, как они аккуратно погрузили контейнер со «Стингером» в грузовик, сами влезли внутрь. Вскоре, их «КамАЗ» покинул территорию аэродрома и скрылся из виду.
А вот генерала Али Хадида и Джона Вильямса забрали другие люди, судя по всему, из ГРУ или КГБ. В принципе, мне всё равно. Их я увидел не скоро.
Удивительно, но о том, чем завершилась наша охота на караван, в Кундузе уже знали все, кому не лень. Казалось, даже собаку спроси, и та что-нибудь, да знает. Слухи разносились быстрее, чем приказы!
Правда, при всём этом, оставался один весьма значимый момент, о котором слышал только я. Во время нашей беседы, американец вскользь упоминал про сбитый душманами самолёт и майора Кикоть, который якобы был на борту… Информацию о пропаже советского самолёта двухдневной давности, обязательно следовало проверить. Вполне возможно, что Джон, пытаясь отмазать свою задницу, говорил правду. А может и нет… Но в любом случае, даже если это и совпадение, то оно не случайно!
Василий Николаевич Кикоть, был крайне недоволен.
Один из лучших завербованных им агентов — внезапно пропал и с ним уже две недели не было связи. Вернее, не совсем так. Всё получилось даже как-то странно, хотя, казалось бы, всё началось хорошо…
Да, после того, как Алекс провалил задание ликвидировать ненадёжного агента из комитета, он сбежал из города. Спустя сутки они встретились с ним на железнодорожном вокзале города Краснодара и всё тщательно обсудили. Теперь Алекс должен был залечь на дно, до лучших времён.
Но так уж вышло, что на вокзале им внезапно встретился старший сержант Громов, который, как кость в горле, не давал покоя Джону Вильямсу. Этого никто не ожидал — ведь именно он был «заказом», который выдал ему Том Морган. Сначала у Василия возникла мысль устранить Громова прямо здесь, на вокзале. Но, он передумал, ведь такой задачи не было. А вот попробовать поймать его живым и передать заказчикам — дело куда интереснее. Этому способствовал ещё и тот момент, что, судя по всему, Громов ничего не подозревал… Ведь у них с Василием Николаевичем в прошлом сложились очень тёплые отношения. Никто и подумать не мог, что так тесен мир и они встретятся при таких неожиданных обстоятельствах.
Алекс, несмотря на ранение руки, среагировал верно и проявил инициативу — пригласил Громова к себе в купе, чтобы там выяснить все, что ему известно. Кикоть был не против. Ведь как ни крути, а Василий Николаевич и сам был завербован, ещё в восемьдесят первом. И у него был индивидуальный позывной — Филин.
В силу возраста, американский агент Том Морган поставил ему только одну, но весьма важную задачу — подбирать и вербовать новых агентов. По воле судьбы, Алекс стал первым и задача у него была почти такой же — помогать рекрутировать лиц в самых разных структурах. В милиции, здравоохранении, науке… Сначала всё было хорошо, агентурная цепочка увеличилась еще на двух человек. Затем Алекс стал действовать самостоятельно, сумел подцепить на крючок майора КГБ, но вдруг, что-то пошло не так и тот внезапно соскочил. Попытка его ликвидировать оказалась неудачной. Поняв, что прокололся, Алекс испугался и был вынужден бежать.
И получилось так, что сев в один поезд с Громовым, агент Василия Николаевича неожиданно пропал. С концами, как будто бы его и не существовало. Проанализировав ситуацию, Филин догадался, что Громов не так прост, как кажется.
Он раскусил Алекса, ловко его переиграл, а затем тихо ликвидировал. И произошло это где-то между Краснодаром и Астраханью.
Филин временно сменил место жительства, перебрался на юг Советского Союза в небольшой, но быстро развивающийся горный поселок на самой границе с Туркменской ССР и принялся ждать сигнала от Моргана.
И только спустя две недели после этих событий, у него зазвенел телефон. Бросив быстрый взгляд на часы — на них было ровно 22:00 — Василий Николаевич сразу же догадался, кто может звонить в такое время.
— Да, слушаю!
— Филин, это я… — голос был знакомый, несмотря на применение устройств искажения. — Отбой предыдущего задания! У меня есть для тебя другое, куда более важное задание!
— А как же Алекс?
— Меня это больше не интересует…
— Снова Громов?
— Нет. Слушай внимательно…
Как и следовало ожидать, я попал в госпиталь.
Правда, уже не в Кундузе, а где-то под Мазари-Шариф, рядом с авиабазой.
Практически сразу после того, как меня доставили в лечебное учреждение, я попал на рентген. Оказалось, что у меня было сломано два ребра, к счастью, без каких-либо осложнений. Мелкие раны, синяки и ссадины, накопившаяся усталость — можно даже не считать. Пройдет месяц и я буду как новенький… Вот только в свете последних событий, желание скакать под пулями, выполняя безумные приказы, заметно снизилось.
Удача не может быть вечной.
Факт наличия в советской армии таких продажных тварей как Шевцов, меня совершенно не удивлял. Как говорится, кому война, а кому мать родная. Удивляло другое — им многое сходило с рук. Тот факт, что Звягин находился в Кундузе, пытаясь нащупать крота — был понятен. Но какое он имел отношение к добытому мной «Стингеру», было неясно… Мне все равно, это теперь не мое дело. Ну, невозможно контролировать все аспекты, особенно с моим-то званием и должностью. Рано ещё, не вырос. Но в любом случае, нужно менять род деятельности, причем, чем скорее, тем лучше.
Дважды раненый, командир группы «Зет», майор Игнатьев лежал неподалеку от меня, в соседней палате. И дела у него были не очень — одна из пуль попала в кость, в результате чего последствия ранения оказались серьезными, но прогнозов пока никто не делал. Кое-кто подозревал, что майор свое «отбегал».
Самарин и Герц оказались везунчиками — их перевели в теплое место, где было много молодых медсестер. А в виду того, что Док в скором времени должен был вернуться из госпиталя, Шаман покинул подразделение. Честно говоря, я подозревал, что Рыскулов был человеком подполковника Звягина, и скорее всего, был намеренно прикомандирован к нам для того, чтобы наблюдать за работой команды изнутри. Что, в контрразведке нами тоже заинтересовались⁈
Впрочем, не удивлюсь, если так оно и есть. Группа «Зет» уже второй раз заявила о себе и достаточно громко. Когда на весь Афган разлетелась новость, что наконец-то были добыты не только сведения, но и боеспособный образец оружия, которым духи сбивали вертолёты, это было воспринято на «ура».
Лежать в госпитале было хорошо — тихо, спокойно. Я вновь вернулся к тому, что невольно заметил некую тенденцию — побегал, повоевал, получил ранение. Лёг в госпиталь, подлечился, отдохнул и снова на поле боя. Но если первый день я отсыпался, то на следующие сутки мне уже было скучно. Информация со стороны доходила до меня обрывками, по частям и уже в искажённом виде. Тем и не люблю военные госпитали, потому что ни за что не узнаешь, где истина, а где очередные слухи…
Наверное, на четвёртый день, если не ошибаюсь, на пороге моей палаты появился интересный гость. Уже не молодой, высокий и худощавый, в классическом костюме «тройке». Возраст гостя был около пятидесяти лет. Орлиное лицо, серые глаза, крючковатый нос… Я никогда его раньше не видел, но зуб даю — он появился здесь не случайно.
Заглянув в мою палату, где в данный момент был только я, он шумно вздохнул:
— Ага! Ну, наконец-то… Старший сержант Громов?
— Да, а кто спрашивает? — все так же, лёжа на кровати, поинтересовался я, глядя на незнакомого человека. Отметил, что в руке у него была авоська с тремя апельсинами.
— Ты меня не знаешь, все верно… — он подошёл поближе, положил на мою тумбочку фрукты. — Это тебе, организму сейчас витамины не помешают, поэтому я оставлю это здесь. Так, о чем мы говорили? Хм, я давно слежу за твоей карьерой, Максим Алексеевич! Моя фамилия Хорев, я из штаба ГРУ СССР. Вряд ли ты обо мне мог слышать… Собственно, это ведь я выбрал и отправил вашу группу на последнее задание…
— Любопытно… — пробормотал я, глядя на гостя.
— Подполковник Звягин действовал по моему указанию, он подробно все изложил в своем рапорте. И, нужно сказать, я снова впечатлён. В хорошем смысле. Вот я и подумал, хорошо бы нам с тобой познакомиться поближе. К тому же, у меня к тебе серьезный разговор…
— Раз так, присаживайтесь, товарищ Хорев, — я указал на табуретку у кровати. — О чем будем говорить? О службе?
Глава 20В госпитале
Наш разговор с полковником Хоревым был недолгим, но продуктивным. Были и хорошие новости и плохие.
Само собой он был рад тому, что ожидания оправдались и группа «Зет» блестяще справилась с заданием, вернувшись без потерь. Про группу старшего лейтенанта Горелова, к сожалению, такого не скажешь. В живых их осталось всего пятеро, включая раненых.