— Да, генерал Хадид стреляный воробей! — согласился Звягин. — Такого голыми руками просто так не взять. И он среагирует самым жёстким образом, группа вполне может попасть в клещи и быть уничтожена. А что касается самого Игнатьева, не знаю… Лично с ним не знаком. Но меня убедили, что он имеет нужный опыт.
— Зато я хорошо знаком! — снова вмешался Алексей Иванович, посмотрев на полковника скептическим взглядом. — Именно его группа фигурировала в операции «Фарватер» и вытащила с территории Пакистана особо секретный груз, причем без потерь. Там была настоящая мясорубка, благо наши летчики успели.
По офицерам пробежался шум — все помнили ту историю, в конце апреля, когда духи умудрились уничтожить советскую колонну недалеко от Файзабада, взорвать специальную аппаратную и выкрасть образец экспериментальной шифровальной аппаратуры. Подробностей, конечно, никто толком не знал, но общую информацию знали.
— Майор Игнатьев опытный офицер, за которого я ручаюсь! — продолжил Звягин. — Он выполнит любую поставленную задачу! Там собраны толковые люди. А ещё в его группе состоит старший сержант Громов, который всего за год службы добился таких успехов, каких большинству из присутствующих, даже не приснится! Громов — яркий пример того, каким должен быть советский разведчик. Так что не сомневайтесь, группа свою задачу выполнит как надо. Плохо другое, что они не в курсе, что за роль им выпала… Хм, всего лишь приманка. По-вашему, это честно?
— Операцию разрабатывал Шевцов, а я ему полностью доверяю! — ответил Кудасов. — Это толковый и хорошо зарекомендовавший себя офицер!
— Лучше бы сначала со мной это обговорили! На обманку нужно было отправлять вовсе не Игнатьева…
Полковник Кудасов побагровел от злости — Алексей Иванович ему не подчинялся и сейчас сильно мешал. Но сделать он ничего не мог. Вернее, теперь мог.
— Именно по этому поводу и собрано совещание. Мы подошли к главному вопросу. Как раз с группой майора Игнатьева и возникла проблема! Они уже дважды не вышли на связь в строго обозначенное для этого время, на радио запросы никак не реагируют, будто бы их вообще не было.
В помещении повисла тишина — все присутствующие уже решили, что совещание вот-вот закончится и можно будет разойтись по своим делам. И тут на тебе, такое заявление… Даже Алексей Иванович опешил, поменявшись в лице — ничего подобного он, конечно же, не ожидал.
— Может, случилось чего?
— Конечно, случилось! — хмыкнул полковник Кудасов. Выглядело так, как будто бы ему нравилось смаковать этот момент. — Вероятно, эта «опытная» группа просто завалилась, не справившись с заданием… А всё потому, что это не наши люди и не умеют работать так, как должно быть! И теперь уважаемый Алексей Иванович, мне нужно придумать, где и в какой точке Афганистана искать их непутевые задницы. Оторвать людей, технику… А это не так-то просто, учитывая, что летать не на чем! Ну, так что?
Снова повисла напряженная пауза. Только под потолком громко жужжала назойливая муха.
— Так! Прошу меня извинить! — подполковник Звягин поднялся со своего места, задвинул стул и торопливо направился к выходу из помещения.
Хлопнула тяжёлая деревянная дверь. Полковник Кудасов лишь проводил его угрюмым взглядом — вероятно, между ними и раньше было не всё гладко по служебной части.
— Ну, товарищи офицеры, у кого есть дельное предложение? — громко спросил он, когда стало тихо. — Лично мое видение такое, пока идет операция, не стоит разделять силы. И так людей сильно не хватает. Да и стоит ли оно того?
Одновременно, Паша Корнеев выжал тормоз.
Взрыв колёсами сухую землю, отчего машина резко разбавила ход, поднялся столб дыма. Чемодан по инерции едва не улетел на пол — Шут успел его поймать одной рукой. А в кузове загудели инструменты, громко охнул и лежащий там Али Хадид. Я тоже едва не ударился головой о стойку, удержавшись лишь чудом.
Не став делать на этом акцент, я выглянул из-за его плеча.
— Ну, мы знали, что так будет! — вздохнул я, глядя в сторону душманов. — Объехать их незаметно, наверное, уже не получится, да?
— Да ну, куда? — с досадой произнес Паша, нервно постукивая кончиками пальцев по баранке.
Обнаружили мы их слишком поздно — группа как раз поднялась из низины на пологий холм, откуда открывался хороший вид.
Расстояние до духов было примерно метров семьсот, может чуть больше. Так как в этом секторе уже не было резких перепадов рельефа местности, то и видимость здесь была значительно лучше, чем ранее — всё хорошо просматривалось. Само собой душманы нас тоже заметили — всё-таки ГАЗ-69 машина вовсе не бесшумная, а даже совсем наоборот. Да и попробуй-ка не заметь крупную чёрную, движущуюся точку, на светло-коричневом фоне, за которой вились клубы поднятой дорожной пыли. Это замечательный демаскирующий фактор.
Появившееся из-за наших спин утреннее солнце, уже достаточно хорошо освещало тёмные силуэты афганских моджахедов. Их было двенадцать. Они остановились, начали тыкать в нас руками и стволами автоматов, о чём-то переговариваться. Затем, чуть разошлись в стороны. Возможно, занимали позиции.
— Ну и что мы будем делать? — негромко спросил Шут, посмотрев на меня выразительным взглядом. — Осторожно или как всегда?
— М-м… А в чём проблема? — сразу же отозвался я, уловив его настроение. — Возьми правее, там как раз дорога лучше. И педаль газа в пол. Если мы по ним стрелять не будем, возможно, они тоже не станут. К тому же, если это люди Али Хадида, они наверняка знают, чей это транспорт. Сильно сомневаюсь, что шкура, что лежит у нас в кузове, ранее ездила по своим землям и останавливалась перед каждым столбом, чтобы объяснить, куда это она держит путь. Он же генерал у них. Авторитет, типа.
— В целом, я согласен! — кивнул Корнеев. — Ну что, тогда погнали?
— Давай, сворачивай и жми на газ!
— Только вот, горючего у нас немного! — заметил прапорщик, обратив внимание на уровень оставшегося топлива в баке.
— Насколько хватит, столько и проедем! — резко ответил я. Сам факт того что мы почти остановились на месте, чего-то выжидая, играл против нас. Ну, в самом деле, это было весьма подозрительно.
— А может… А, нет. Не получиться.
— Шут, что мы, первый раз в заднице, что ли? — произнес я, тронув его за плечо. — Прорвёмся! Ты разве забыл, что всякий раз, когда мы с тобой работаем вместе, то ходим по самому краю?
— Ага, блин… — Паша Корнеев вытер ладонью потный лоб. — С тобой забудешь!
В общем, пока духи не заподозрили какого-либо подвоха, мы плавно свернули направо, будто бы объезжая неудобный участок дороги, и при этом значительно ускорились.
Однако, видимо они уже были в курсе того, что их генерала, за которого они так тряслись, все-таки похитили советские разведчики.
Они закричали, замахали руками, а потом схватились за оружие. Замелькали вспышки выстрелов, засвистели пули. Некоторые попали в корпус машины — «Газик» это вовсе не БТР, брони нет. Да, металл корпуса может и не самый тонкий, но пулю калибра 7,62 не удержит! А учитывая, что по нам били сразу двенадцать стволов…
— Вот суки! — заорал Шут, бешено крутанув баранку. Он выжал педаль в пол, от чего машина резко ускорилась — её бросало то, вправо, то влево, чтобы сложнее было попасть. К счастью, по нам прилетело немного.
— Ничего! Прорвёмся! — крикнул я, едва успевая держаться. Затем закрепившись, я схватился за пулемёт — упёрся ногами в корпус, спиной в тыльную часть сиденья водителя, просунул ствол ПКМ через рваный тент и принялся поливать противника короткими очередями.
Эффективность такого огня была низкой, но моя цель состояла в другом — распугать душманов, чтобы те не могли прицельно бить по нашей машине. И в целом, у меня это получилось.
Корнеев хорошо справился с управлением, ловко закинув в машину в небольшую впадину, поэтому мы достаточно быстро вышли из сектора обстрела. Расстояние между нами и духами быстро увеличивалось и вскоре они остались позади.
Одновременно, мы с прапорщиком почувствовали, что машина ведёт себя странно — причина тому выяснилась практически сразу. Оказалось, что одно из задних колёс было пробито пулями, несколько пробили корпус — в металле зияли рваные дыры. В подвеске тоже что-то барахлило — руль вращался с каким-то нехорошим треском и хрустом.
— Зараза! — выругался Шут.
— По ходу все, приехали! Малиновая Лада, малиновый закат… — невольно спел я, повторив слова одной из бессмысленных песен своего будущего. Я вообще современную эстраду XXI века не сильно-то и уважал. Вот советский репертуар восьмидесятых и девяностых — другое дело. Но Шут по-своему всё равно оценил.
— Чего это тебя на песни потянуло, Макс? Не слышал от тебя подобного раньше.
— Да не знаю, навеяло что-то. А вообще во мне ещё много скрытых талантов. Ладно, давай, попробуем протянуть ещё хоть сколько-нибудь, а дальше без вариантов, только пешком!
— Угу, а пленного духа на себе потащим?
— Сам пойдет, если что — поможем! — насмешливо фыркнул я, пнув лежащего на полу Хадида, отчего тот снова зарычал.
В общем, как я и думал, уехали мы сравнительно недалеко. На трех колесах, по песчаному грунту, с неисправным рулевым управлением это и немудрено. Удалось проползти ещё километра три с половиной, может чуть больше, после чего мы практически остановились, а затем и вовсе увязли в песке.
— Все, электричество кончилось! — выдал Шут, отпустив баранку и выбираясь наружу. — Выходит, зря мы с собой гранатомёты собирали? С собой всё не захватишь! Слишком тяжело будет!
— Один возьмём, пригодится! — кивнул я, пинком открыв задний борт ГАЗ-69 — тот с лязгом распахнулся.
Спрыгнув на сухую землю, я тут же ухватил за ноги лежащего на полу моджахеда, после чего резко стащил его на землю. Нечего с ним церемониться.
Нужно было видеть его недовольную бородатую морду — он буквально кипел от злости ненависти, и возможно, страха. Во рту у него по-прежнему торчал кляп, от чего тот мог только мычать. И все же, вид у него был жалкий.