На все три вопроса можно ответить утвердительно: на первый однозначно, на второй с высокой долей вероятности, на третий — предположительно. Такие выводы следуют из археологического изучения памятников ямной и родственных ей культур и в особенности из анализа изображений уже упоминавшегося здесь потрясающего памятника мировой культуры — Каменной Могилы.
7.4. Огамоподобные надписи Каменной Могилы
Прежде всего напомним, о каком памятнике идет речь. «Настоящим достижением в изобразительном искусстве неолитического человека являются изображения на плитах Каменной Могилы возле Мелитополя. Каменная Могила — живописный холм, состоящий из гигантских глыб песчаника (площадь до 3 га, высота — до 12 м над уровнем долины реки Молочной). В ее гротах и под навесами открыты многочисленные изображения животных, людей, разнообразные геометрические композиции. Наибольшее количество этих изображений сосредоточено в так называемом гроте Мамонта. Ими покрыты потолок и стены грота. На переднем плане потолка изображены четыре быка, создавших оборонительный круг, а немного дальше — группа из трех ланей, идущих друг за другом.
Всего в «гроте Мамонта» насчитывается до 15 отдельных фигур. Все они имеют следы окрашивания охрой. Интересно, что в гроте, как и на Каменной Могиле вообще, не обнаружено никаких признаков обитания первобытного человека. В данном случае мы имеем дело со святилищем неолитического времени» [72, с. 74]. Изображения мамонтов на Каменной Могиле точно найдены [59, с. 97]. Так что первобытным святилищем она была уже в эпоху позднего палеолита.
Причем углубленные в плитах барельефы животных сначала были обнаружены только в «гроте Мамонта». [144, с. 84]. Затем были открыты рисунки еще в «пещере Колдуна» [59, с. 78–117] и в «пещере Мистерий» [145]. Весьма интересна находка в «гроте Чуринг» нескольких десятков покрытых резьбой небольших кусков песчаника, которые В. М. Даниленко достаточно убедительно истолковал как аналог известных в этнографии чуринг — неких родовых «вместилищ души», связанных с тотемическими представлениями [59, с. 118–130]. — Вспомним, как в народной сказке «смерть Кощея — на конце иглы, а игла в…зайце, а заяц в сундуке…», так это что-то вроде подобного сундука с «иглами».
Однако несколько десятков «гнезд» изображений Каменной Могилы вообще не содержат сколько-нибудь понятных графических рисунков. «Гравировки Каменной Могилы содержат менее десятка силуэтов зверей и сотни нарезок, образующих некие решетки» [144, с. 45–46].
«Немалая доля наскальных рисунков падает на разного рода идеограммы и символы. Рядом с фигурами животных мы находим какие-то решетки, спирали, полосы зигзагов, что-то напоминающее гербы или щиты. Таких непонятных начертаний много уже во французских и испанских пещерах с росписями и гравировками древнекаменного века. По подсчетам А. Леруа-Гурана, доля знаков среди всех открытых там произведений палеолитической графики достигает 15 %…Общепринято, что графика гораздо ближе к знакам, чем живопись и тем паче скульптура. Поэтому отмеченная нами особенность наскальных рисунков отнюдь не случайна» [144, с. 45–46].
Скорее всего, Каменная Могила содержит весьма разновременные комплексы изображений, порой не имеющих никакой преемственности. «Памятники в ненарушенном состоянии — «пещера Колдуна» датирована поздним палеолитом, а «грот Чуринг» — мезолитом-неолитом» [59, с. 135].
По крайней мере гроты эпохи палеолита (и, возможно, неолита) вряд ли как-то связаны с использованием Каменной Могилы индоевропейскими племенами эпохи раннего металла. Нас в данном случае интересуют именно эти более поздние изображения («нарезки»), которых там явное большинство. А. А. Формозов в своей образцово написанной монографии резонно отметил: «В тех случаях, когда среди большого числа петроглифов ни разу не наблюдается перекрывание, это не обязательно свидетельствует об одновременности всех гравировок, как рассуждал относительно Каменной Могилы М. Я. Рудинский [82, с. 131–132]. Периодически посещавшие это место люди (тут открыта целая свита культурных слоев от мезолита до бронзового века) могли проявлять к творчеству своих предшественников определенный пиетет и не нарушать старые рисунки, тем более что и видны они очень хорошо» [144, с. 70].
При этом на Каменной Могиле имеются и существенно более поздние изображения. В частности, на плите № 51а (нумерация плит здесь везде согласно книге М. Я. Рудинского [82]) есть «средневековые рисунки оседланного коня, каравеллы» и надпись, «возможно, хазарская» [59, с. 73–75]. А «на краю плиты № 25 есть еще два изображения — коня и коня со всадником, однако они ни по стилю, ни по технике исполнения не связаны с рисунками конских плит. Нужно думать, что их начертили позднее» [82, с. 63].
Однако наиболее многочисленные и важные для нас изображения датируются именно эпохой энеолита и связываются непосредственно с ранним этапом среднестоговской культуры, керамика которой здесь была обнаружена [59, с. 54–55]. Т. е. Каменная Могила должна почитаться всеми индоевропейскими народами как древнейший памятник нашей общей истории.
А теперь суть нашего открытия: значительная часть энеолитических изображений Каменной Могилы имеет очевидное внешнее сходство с надписями огамической письменностью. Лучше всего просто сравнить между собой эти изображения:
Причем особенно важно, что обнаружены прямые аналогии почти всем знакам огамического алфавита. Помимо обычных «черточек», которых, как правило, не более пяти одинаковых в ряд, мы находим в Каменной Могиле и «решетки», и «двойные кресты», и «изогнутые ветки». Вроде бы нет в явной форме лишь «пересеченного креста» и «пересеченного круга», впрочем, на рис. 46 (слева) и 50 (вверху справа) мы можем отметить что-то подобное.
Здесь следует еще и выразить острое неудовлетворение качеством воспроизведения изображений Каменной Могилы, в частности, в книге М. Я. Рудинского. Например, у него на рис. 53 [82, с. 79] приводится изображение упряжки быков. Выше упряжки отчетливо просматривается, вероятно, относящаяся к ней огамоподобная надпись со срединной линией. Но здесь же, на стр. 78, М. Я. Рудинский приводит общую прорисовку этой же плиты, й мы видим над упряжкой лишь несколько хаотических черточек без какой-либо срединной линии. А на таблице XXVI в этой же книге мы над увеличенным (!) изображением той же самой упряжки вообще не видим даже никаких черточек, вообще ничего!
В приведенных М. Я. Рудинским прорисовках очень часто встречаются «ряды палочек» без соединяющей их линии. Предполагаю, что во многих случаях это просто результат небрежного и некачественного копирования изображений. Так что реально огамоподобных надписей на Каменной Могиле должно быть в несколько раз больше.
Собственно, внешнее сходство некоторых изображений Каменной Могилы с огамическими надписями таково, что возникает искушение читать их как огамические надписи. Кому интересно такое занятие — как говорится, вперед и с песней. Однако у Вас нет никаких гарантий, что надписи изданы адекватно. При этом еще следует учитывать, что каждую огамоподобную надпись можно читать еще и четырьмя разными способами:
Б. Д. Михайлов в своей новейшей монографии «Петроглiфи Кам'яноï Могили: Семантика. Хронологiя. Iнтерпретацiя» вполне резонно пишет: «Не лишена недостатков и монография М. Я. Рудинского, в которой составители Е. Я. Рудинская и В. М. Гладилин подали читателю неточные копии рисунков, порой изданные в зеркальном отражении или с отсутствием фрагментов, а иногда целых групп изображений» [298, с. 44].
В целом данная монография, безусловно, является серьезным научным достижением. В особенности это касается введения в научный оборот значительного количества новых изображений, прежде всего открытых самим Б. Д. Михайловым. Кое-где он действительно исправил неточности своих предшественников. В результате серьезно обогатился и корпус огамоподобных надписей. Замечательным успехом стало составление корпуса древних надписей Каменной Могилы [298, с. 288–289].
Однако копии рисунков самого Б. Д. Михайлова в целом не производят впечатления более качественных. Характерно, что многострадальная плита с изображением упряжки быков воспроизведена в еще более худшем разрешении, чем наименее качественное изображение в книге М. Я. Рудинского [298, с. 221]. В интерпретации графических изображений сам Б. Д. Михайлов порой проявляет не меньшее буйство фантазии, чем ныне отвергнутый и даже не упомянутый им Кифишин. Например, огамоподобные знаки на плите № 4 он именует «Гравировки фигур коней эпохи бронзы» [298, с. 280].
В этом отношении интересно послушать «глас народа» — впечатления одного вдумчивого посетителя музея-заповедника «Каменная Могила» [316]: «В кассе продавалось академическое издание «Петроглифы Каменной Могилы на Украине». В этой книге большое количество безудержного фантазирования. Например, автор очень любит следующий прием: на одной странице предлагает интерпретацию невнятного рисунка, на следующей, базируясь на только что придуманной интерпретации, делает глубокомысленные выводы об общественном устройстве и мировоззрении племени, к которому принадлежал автор рисунка. Возможно, я чего-то не понимаю, но на мой взгляд — сплошное фантазерство, если не сказать хуже. Один рисунок меня заинтересовал. Рисунок описан как «Фигура 11 изображает шамана (высота 36,5 см), выполненного в квадратно-решетчатом стиле в согнутой позе, с вздыбленной спиной и поднятым вверх большим «хвостом», опущенной вниз головой, повернутой в фас… напротив, животное в позе вздыбленного овцебыка (бизона), по-видимому фантастического, выполненного в стиле «вертикальных макарон». Я долго смотрел на репродукцию под разными углами, но не увидел ничего похожего на перечисленное. Возможно, проблема в том, что я не употребляю психоактивных веществ».