Историки гадают, куда делись киммерийцы. Источники перестают упоминать о них после прихода скифов в южнорусские степи. Частично они мигрировали на север Европы, в Ютландию, где во II–I вв. до н. э. были известны под именем кимвров. Но ведь это только малая часть великого народа. Потом, наверное, все-таки стоит довериться Геродоту, сообщавшему, что киммерийцы не стали воевать со скифами, а значит, вполне реально, что они, отступив на север, попытались обустроиться в центре Русской равнины. Самара и Кимры – безусловно, киммерийские топонимы. Другое дело, что примерно в то же время в Волго-Окское междуречье начинают проникать угро-финские племена. Считается, что мордовские племена появились на Средней Волге приблизительно в VII веке до н. э. Здесь они встретили киммерийцев, почитавших богиню Мару, смешались с ними и стали частью страны Киммерии. Как жители земли, названной по имени Мары-девы, Мары-богини, они стали называться мордвой.
Племя мерян занимало значительную часть современных Костромской, Ярославской, Вологодской и Ивановской областей. В настоящее время ее населяют этнические русские. Следов былого угро-финского присутствия здесь не отмечено, поэтому причисление мери к угро-финской группе народов выглядит по меньшей мере странно. Совершенно бездоказательным является и утверждение о полной ассимиляции мери пришедшими славянскими народами. На самом деле меря – это потомки киммерийцев. Это арийское племя, впитав в себя скифское и славянское начала, «растворилось» впоследствии в их «индоевропейском мире». То же самое можно сказать и о «мифическом» племени мурома. Никакие они не угро-финны, а потомки киммерийцев. В слове «Мурома» отчетливо слышится «Мара-Ма(ть)» – это русское слово. Муромец – значит сын «Божественной Мары», по смыслу это то же, что воин-марий государства Урарту, витязь-марианн в Митанни, а если шире, представитель народа киммерийцев (амореев).
Имя «меря» часто соотносят с самоназванием марийцев – мари. Эта угро-финская народность проживает в междуречье Волги и Ветлуги. Пришли они в эти края, по-видимому, «оседлав» волну гуннского вторжения (IV век). Византийский историограф VI века Прокопий Кесарийский называл гуннов и булгар потомками киммерийцев. Это еще один факт в пользу того, что в своей основной массе наследники киммерийского прошлого продолжали жить на Волге. Но тогда свое племенное название марийцы, как и мордва, могли перенять от них. И сегодня название Республики Марий Эл напоминает о том, что некогда она была частью Киммерии. Примечательно, что в качестве обозначения «божественный край» марийцы выбрали не кентумную «ки» или сатемную «cу» приставки, а древнерусскую по происхождению «Ил (Эл)». При этом чуваши, назвав свою «золотую гору» Шу-Мер-Ля, поступили более сложным образом. Но глубинный смысл названий от этого, естественно, не изменился.
Круг ассоциаций, связанных с Иль Амурру, Ильмариненом и Марий Элом, замкнулся. Оказывается, древние киммерийцы никуда «не сгинули», как думают историки, а, как это и свойственно русам, растворились в самых разных племенах и народах. Обожествленный первопредок киммерийцев стал главным героем русских былин – Ильей Муромцем. И это не оставляет никаких сомнений в том, что киммерийцы – наши предки.
Глава 9. Былинная «Илиада»
Работы на тему «былинный эпос и историческая действительность» делятся в общем и целом на два типа: либо былинный мир сопоставляется и так или иначе отождествляется с миром, отраженным в летописях (отсюда и возникают – в качестве главных врагов – печенеги, половцы, монголы), либо делается попытка доказать, что былины, по сути дела, «внеисторичны». Здесь предлагается как бы третий путь в понимании происхождения былин: они, несомненно, никак не могут быть сведены к летописным сведениям о борьбе с печенегами, половцами и т. п., но они все же имеют реальную историческую основу – как в конечном счете и любой героический эпос.
Традиционно советские исследователи, следуя академику Рыбакову, начало сложения былин относили к концу X–XI веку. В частности, Большая советская энциклопедия сообщает, что былины «отразили историческую реальность главным образом XI–XVI вв.». Такая датировка кажется вполне разумной. В самом деле, фигура князя Владимира Красное Солнышко, в котором подавляющее число ученых видят Владимира Святославича, крестившего Русь, определяет нижнюю временную границу. Ну а верхняя, приходящаяся на XVI век, связана с тем, что первые записи былин были сделаны лишь в XVII веке. Однако уже в 70-х годах прошлого века для наиболее проницательных ученых стало ясно, что эта точка зрения в корне неверная. Анализ вооружения богатырей, сравнение описанных в эпосе дружинных захоронений с открытыми археологами погребениями русов той поры позволили заключить, что XI век является вовсе не нижней, а верхней границей сложения былин, и создавались они не в народной, крестьянской, а в воинской, дружинной среде. Более того, в работах целого ряда исследователей было доказано, что уже в IX–X вв. на Руси существовала богатая эпическая традиция, и нижняя временная рамка должна быть сдвинута, по крайней мере, на два века назад. Выдающийся литературовед и мыслитель Кожинов прекрасно аргументировал необходимость такого временного сдвига в своей книге «История Руси и русского слова», где писал: «Одна из задач этой книги – доказать, что именно в IX–X веках сложился русский героический эпос – богатырские былины».
Но это еще не конец истории. Дело в том, что одновременно с этой книгой, в том же 1997 году, были опубликованы еще два исследования на ту же тему – книга И. Я. Фроянова и Ю. И. Юдина «Былинная история» и статья С. Н. Азбелева «Предания о древнейших князьях Руси по записям XI–XX вв.». Если первую пару авторов следует причислить к сторонникам мифологической школы изучения былин, то Азбелев был учеником Рыбакова, представителем исторической школы. Но тем ценнее, что конечные их выводы оказались схожими: время создания былин следует еще более удревнить.
Поворот, прямо скажем, неожиданный. На протяжении всего предыдущего периода изучения былин незыблемым считалось утверждение, что прототипом былинного Владимира стал князь Владимир Святославич. Кожинов вообще настаивал на христианском содержании былин. Это слабое звено его построений, поскольку тогда приходится говорить о расцвете христианства в дружинной среде уже в IX–X вв., чего, конечно же, не было. Кожинов не смог избежать привычных стереотипов и считал языческий пласт былинных образов и событий второстепенным. Вместе с тем Фроянов и Юдин обратили внимание на присутствие в былинах мощного архаического пласта мифологии. Былинный Владимир не похож на киевских князей летописной поры: те были деятельны, совершали походы. В то же время князь Красное Солнышко не покидает Киева, он ритуально бездеятелен, подобно «священным царям» архаических обществ. Азбелев вторит коллегам, говоря, что «трудно допустить, чтобы Владимир Святой был первым прототипом» былинного князя. Кроме того, он указывает, что первоначальная и господствующая форма отчества князя в былинах – Всеславич, а вариант «Святославич» появился только в записях XX века.
В своей статье Азбелев отмечает, что в Иоакимовской летописи Владимиром зовут одного из легендарных древних князей, причем предшествуют ему мифические прародители племен – Словен, Рус, Вандал, Волх, а наследуют власть после него 12 безымянных правителей, легендарный Буривой и вполне исторический Гостомысл. На существование более древнего Владимира, правителя Руси, указывает и северогерманская сага о Тидреке (Дитрихе) Бернском, записанная в Норвегии в середине XIII в. Время действия саги относится ее автором к эпохе Великого переселения народов (IV–VI вв.). Союзники и главные герои саги – Тидрек Бернский и Аттила, король Гунналанда, – имеют известных исторических прототипов – основателя остготского королевства Теодориха (умер в 526 г.) и правителя гуннов Аттилу, жившего в V веке. «У конунга Гертнита, – повествует сага, – было два сына от жены, старший звался Озантрикс, младший Вальдемаром, а третий сын, которого он имел от наложницы, звался Илиасом». Перед смертью Гертнит разделил свои владения между сыновьями: Озантрикс стал королем вилькинов, Вальдемар – королем Руси и Польши, Илья – ярлом (правителем) греческим. После смерти Гертнита, сообщает сага, его сыновья вели кровопролитные войны с гуннами Аттилы и выступившим ему на помощь Тидреком. Война, шедшая с переменым успехом, закончилась неудачно для русских: Озантрикс и Вальдемар погибли в бою, гуннами было захвачено царство вилькинов, русские города Полоцк и Смоленск; ярл Илиас вынужден был сложить оружие. Аттила сохранил Илиасу жизнь и принял его в число своих мужей, сделав правителем Руси. В саге Илиас не называется Муромцем. Но его, как и Вальдемара, можно сопоставить с былинными Ильей и Владимиром.
Обычно считают, что в саге реалии более позднего времени (IX–XI вв.) приурочены к эпохе переселения народов. А если считать, как это предлагает Азбелев, что Вальдемар из саги о Тидреке – не кто иной, как легендарный древний князь Владимир из Иоакимовской летописи? Первый сражался с готами и гуннами, второй был предком в тринадцатом колене Гостомысла, умершего, согласно германским хроникам, в 844 году. Нетрудно подсчитать, что жил он около V века, как раз во времена готов и гуннов. Возможность отождествления легендарного князя V века с былинным Владимиром Красное Солнышко позволила Азбелеву датировать начало сложения былин серединой I тысячелетия. Опять-таки, согласно археологическим данным, приблизительно в это же время начинается и история города Киева. Не «привязываясь» к конкретным датировкам, Фроянов и Юдин тоже считают, что зарождение жанра былин «необходимо отнести примерно к середине первого тысячелетия новой эры». Представители исторической и мифологической школ, таким образом, в итоге пришли к единому выводу. И это дорогого стоит!
Отдельного разговора заслуживает и супруга былинного Владимира – Опракса-королевна. Имя ее двусоставное, причем его вторая половина – «кса» – не что иное, как иранское слово «царь», «царица» (сравни: имена скифских царевичей – Арпоксай, Липоксай, Колаксай). Имя ее зовет нас в еще более древние времена, чем середина I тысячелетия. Что же до первой части имени, то оно присутствует в названии реки Днепр (по-ирански Дан-Априс). Данапр означает «река Апра» (на санскрите «danu» – река). Таким образом, Апр – имя хозяйки (или хозяина) Днепра. Римский поэт I века Валерий Флакк записал, что Колакс, которого естественно отождествить с Колаксаем, сыном прародителя скифов Таргитая, погиб, сражаясь с неведомым богатырем Апром. У ряда богатырей – Дуная, Добрыни, Ставра – жены тоже богатырки, поляницы, причерноморские амазонки, и чрезвычайно заманчиво предположить, что Опракса-королевишна и была тем самым богатырем, который, по версии римского поэта, умертвил вождя скифов. Но даже если это не так, связь ее имени со скифо-сарматской эпохой служит дополнительным аргументом в пользу «привязки» былинного Владимира к более древнему времени, нежели время правлен