3-я стадия. Эра Дажьбога. Установилось классовое общество, люди начали платить дань царям, появились богатые и сановитые люди. И, по всей вероятности, в это время в связи с культом Солнца старый счёт по лунным месяцам был заменён солнечным календарём из 12 месяцев («двою бо на десять месяцю число потом уведоша»).
При внешнем отличии от периодизации, предложенной в «Слове об идолах», реконструкция летописца содержит тоже три этапа. Начальная эра первобытной культуры характеризуется распространённостью группового брака. Летописец не сообщает, каким богам поклонялись в то время люди, но очевидно, что на первом плане (при данной характеристике этапа) должен был находиться бог плотской любви и плодородия. Думаем, что им мог быть только Уд. (Подробно о нём в шестой главе книги.) Само его имя говорит и об архаичности героя, и о гарантированной причастности к эротическим ритуалам. Вообще говоря, в первичных своих значениях и Пыр, и Уд обозначали один и тот же орган, поэтому можно говорить, что это просто разные названия верховного бога плодородия.
Первый этап, по версии летописца, кончается установлением жёсткого иерархического правления с богом Сварогом во главе. Его имя, как убедительно показал М. Л. Серяков в книге «Сварог», восходит к корню «вар», имеющему значения «варево», «кипение», «жар», «огонь». В русском языке первая согласная «c» во многих словах носит декоративный характер и может быть отброшена. Например, ход – сход (буквально «сё ход), варка – сварка («сё варка»). На санскрите «svar» – это солнце, а «svarga» – небо. Отсюда следует, что Сварог являлся богом неба и небесного огня. Опять-таки наличие индоарийских корней имени позволяет отнести рождение образа бога ко времени арийского единства.
Сварог выступает покровителем кузнецов, он открыл нашим предкам искусство обработки металлов. Каких? Наверное, прежде всего меди. Серяков высказывает остроумную догадку, что название этого металла происходит от славянского «мёд» (по схожести в цвете). Но названия дают первооткрыватели! А использовать медь на юго-востоке Европы начали в 6600 г. до н. э. Это, по нашим оценкам, как раз и есть приблизительное время выделения ариев в среде индоевропейцев.
Серяков детально разбирает самые разные культовые функции Сварога, которые не отмечались ранее. Это и причастность к космическому порядку, движению планет и звёзд, связь с потусторонним миром, покровительство музыке, искусствам, участие в свадебном ритуале, что даёт основание сравнивать его с Родом. Сам летописец, подчёркивая выдающееся значение бога, упомянул, что Сварог – отец Дажьбога, которому он и передал впоследствии верховную власть.
Южные славяне почитали Дажьбога под именем Дабога, но видели в нём земного царя и противопоставляли богу на небе. Русские считали его покровителем не только на земле, но и на небе. В «Слове о полку Игореве» они – Дажьбожьи внуки.
Имя Дажьбога образовано соединением глагола «дать» и слова «бог». Его естественно соотнести с индоарийским Дьяусом – богом сияющего, дневного неба. Их общим прообразом был древнерусский Дый (он же Уд; в безглассовом письме это одно и то же слово). Таким образом, корни культа этого божества очень древние, уходящие в эпоху каменного века и общеиндоевропейского единства.
Наряду с Перуном Дажьбог присутствует в пантеоне князя Владимира. Но ни Рода, ни Сварога там нет. Исходя из этого, можно говорить, что 3-й (русско-славянский) этап в истории язычества состоял в низвержении арийских богов и возвышении более древних (по своим корням), доарийских богов – Пыра-Перуна и Уда-Дажьбога. Очевидно, это было связано с наплывом на Русь переселенцев из Европы.
Наконец, третий русский источник – это «Речь философа», известная по «Повести временных лет» (под 986 годом). Сведения, содержащиеся в ней, крайне отрывочны и наименее содержательны. По словам писателя, люди впали в язычество после разрушения Вавилонской башни, когда они «разидошася по странам и кождо своя норовы прияша». Здесь самое время сказать, что христианские авторы не столько стремились к объективному исследованию происхождения язычества, сколько старались выставить его в невыгодном свете. Оттого этап общности людей (и единого языка у них) приравнивается к чисто животному существованию («без божества, без вдохновенья»). Философ, очевидно, укорачивает тем самым и историю человеческой культуры. В этом он, безусловно, не прав.
Согласно ему, первая стадия воззрений (в рассматриваемой класификации 2-й этап, то есть время распада индоевропейской общности) – культ природы:
«По дъяволю научению ови рощением, кладезем и рекам жряху [приносили жертвы] и не познаша бога».
Вторая же (3-й этап) связана с изготовлением идолов и людскими жертвоприношениями:
«Посемь же дьявол в большее прельщенье верже человеки и начаша кумиры творити: ови древяны, ови медяны, а друзии мрамаряны, а иные златы и сребрены. И кланяхуся им и привожаху сыны своя и дъщери и закалаху пред ними и бе вся земля осквернена».
Эти же две стадии фигурируют и у летописцев при рассмотрении русской истории. Древние поляне времён князя Кия (примерно VI в. н. э.) «бяша мужи мудри и смыслёне… и бяху же поганее: жрущее озером и кладязем и рощением яко же прочии погани» (Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950, с. 105). Здесь ещё ничего не говорится об идолах, а в событиях X в. уже постоянно упоминаются идолы Перуна и Велеса. Так, под 980 г. говорится о водружении шести «кумиров» князем Владимиром, а под 983 г. – и о человеческих жертвах.
Сведём данные всех трёх источников в одну таблицу.
Автор «Слова об идолах» и ипатьевский летописец, будучи христианами, сохранили элементы объективности при оценке язычества. Предложенные ими схемы периодизации язычества схожи по существу. Авторы «Повести временных лет» отказались от сколько-нибудь содержательного обсуждения древнейшей религии русского народа. Учёные, ориентирующиеся на «Повесть временных лет» как на главный источник по истории Руси, не признают арийского этапа. Но автор «Слова об идолах» и ипатьевский летописец фактически утверждают его существование. И делают это весьма убедительно.
Глава 13. Под спудом двоеверия
Я хотел рассказать о себе,
Но в ту ночь на Ивана Купала
Треснул с грохотом мир – и в избе
Я увидел зиянье провала.
Люди всегда защищали своих богов. Была ли это схватка у алтарей или гражданское неповиновение чуждым религиозным установкам, но свою веру они оберегали во все времена. И сопротивление христианству на Руси было более чем серьёзным. Как и репрессии властей по отношению к язычникам. Странно и обидно, но о своих родных богах мы знаем меньше, чем о богах Древнего Египта или Шумера. А это означает только одно: память о них с какой-то неизбывной настойчивостью уничтожалась в русском народе.
Утверждению христианства на Руси предшествовал длительный период борьбы с язычеством. Феномен слияния христианства и местных народных (т. е. языческих) верований получил в религиоведении название двоеверия. Этот термин встречается в средневековых поучениях и в церковных текстах. Например, в руководствах по чину исповеди среди перечня грехов встречаются и такие: маловерие, суеверие, двоеверие.
В эволюции двоеверия выделяют три этапа.
1. Обособленное существование христианства и язычества (конец X – начало XIII в.). Христианство господствует в городах – княжеских центрах, на окраинах же государства сохраняется поклонение старым богам при полном неприятии христианства. В книге «Язычество Древней Руси» академик Рыбаков убедительно показал, что во второй половине XII века наблюдается возрождение язычества в городах и в княжеско-боярских кругах. Одной из главных причин этого стало вмешательство церкви в традиционный быт высших сословий. К примеру, во время пиршественных застолий обязательной была мясная (языческая, ритуальная) пища. Церковь, однако, запрещала её в постные дни. О глубине противостояния свидетельствует тот факт, что конфликт из-за «мясоядения» принял общерусские масштабы.
«Обновление язычества сказалось в зарождении нового учения о неисповедимом свете, отличном от солнца, в культе женского божества (отдельного от Богородицы), в появлении скульптурных изображений божества света. Церковному стандарту противопоставлялось новое, эволюционирующее и поднимающееся на новую теологическую высоту язычество. Церковники XII в. спорили с языческими богословами, закрепляя свои тезисы в надписях-граффити на стенах соборов, где утверждали, что не «бес», не языческое божество может «разведрить (прояснить) небо», а христианский бог («Бог то сотвори») (Б. А. Рыбаков, указ. соч.). Ярким примером неортодоксальной («двоеверной») религиозной позиции может служить автор «Слова о полку Игореве». Христианский бог упомянут здесь лишь дважды: 1) князю Всеславу не миновать суда божьего; 2) Игорю бог путь кажет. Ни в запеве поэмы, ни при отправлении войска в поход, ни при описании результатов сражения – ни в одном случае, когда обычай требовал воздать должное высшему покровителю, обращений к христианскому богу нет. Зато в поэме есть языческий бог-отец Стрибог и его внуки – ветры, есть древний Велес, внуком которого назван вещий певец Боян, есть Великий Хорс и две вечно печальные сестры, сопровождающие всякого человека в его первых подступах к потустороннему, загробному миру – Желя и Карна.
Имя Карны связано со словом «кара», то есть наказание, расплата, а имя Жели – со словом «жалость», «сожаление». Сёстры эти – вековечные плакальщицы, божества погребального обряда. Карна – олицетворение печали, Желя – беспредельного сострадания. Эти две скорбные девы, словно чёрные, зловещие птицы, летят вслед за всяким войском, выступившим в поход, однако богатая пожива не приносит им ни счастья, ни довольства. Их удел – горькие слёзы над убитыми. В «Слове» Карна предстаёт в тёмных религиозных тонах, но это опять-таки «ретушированный» портрет, почерневший во мраке Средневековья. Её изначальный облик отчасти угадывается в римской Карне – богине подземного мира. В её праздник готовилась ритуальная бобовая каша (пища богини), а могилы родных украшались цветами. Имя этой богини не объясняется из латинского языка, но имеет ясное значение в русском, следовательно, у этой римской богини русские корни. Празднество в её честь называлось карнавал, то есть «бал Карны». Учёные производят слово «карнавал» от латинского словосочетания «колесница-корабль», что крайне нелепо. Сама же традиция древнейших карнавалов, посвящённых проводам зимы, когда чучело Карны сжигалось на костре, подсказывает, что эта богиня, подобно Масленице, почиталась как одно из воплощений Великой богини.