ждествлялась с малоазийской Кибелой, именовавшейся Великой матерью богов, поэтому одна из форм обращения к ней могла звучать как «Мать Рея» (Ма Рея или просто Мария). Греческое имя «Рея» выросло из русских однокоренных слов «яра» (весна – время года, когда природа возрождается в своём новом обличье), «ярая», «ярёная» (т. е. оплодотворённая и готовая плодоносить). Яра-Рея – женская параллель бога Яра. У русских и славян Великая богиня Яра-Рея со временем стала почитаться как Марена. Язычники-неофиты, обратившиеся в христианство, соотносили с ней Богоматерь Марию. Очень может быть, языческое капище Светлояра включало в себя и алтарь Яры (Марены) – супруги Яры (скорей всего, так и было). Но тогда христианская легенда как бы продолжала линию почитания Великой богини, причем христиане могли говорить о существовании в городе двух церквей в противовес одному алтарю на языческом капище.
Круг замкнулся, и теперь ясно, что создатели «Китежского летописца» действовали очень продуманно, стараясь не вызвать отторжения легенды у языческого населения края.
Но где же находился реальный град Китеж? Есть версия, что его местоположение совпадает с селом Кидекша около Суздаля, уничтоженного татаро-монгольской ордой в 1237 году. Однако созвучие названий ни о чем не говорит. Да и озера, в которое мог бы погрузиться город, нет. Но неужели легенда не имеет под собой никакого исторического содержания? Конечно, имеет, просто мы еще по-настоящему не осознаем всей глубины нашей истории. Русские люди восприняли легенду о граде Китеже на мистическом уровне, они интуитивно ощутили реальность произошедшего. Ученые же не в силах дать разумное объяснение явлению, упоминаемому в легенде, и это связано не только с отсутствием достаточного количества информации. Наши уважаемые профессора в своем большинстве даже не допускают мысли о древности русской истории, о древности русского народа и глубине его родовой памяти. А ведь решение проблемы Китежа – это в том числе и новый взгляд на историю Древней Руси.
Авторы «Китежского летописца», как это ни странно, сами открывают ключ к разгадке тайны Китежа. Они сообщают, что город на Светлояре назывался Большим Китежем, в то время как был еще Малый Китеж на Волге, где и сидел князь Георгий Всеволодович (на месте этого селения стоит город Городец). То есть был еще один Китеж, но, в отличие от придуманного старообрядцами, действительный, реальный. Сколько людей читало этого «летописца», сколько людей слышало про его содержание. Но никто из них не высказал предположение, что он находился на месте Городца. Почему так? Ведь название «Китеж» не просто так закрепилось за местностью, которую занимает современный Городец. По воспоминаниям местных жителей, давным-давно горы по берегу Волги в южной части Городца назывались Китежскими. Потом их стали звать Пановы, поскольку, по легенде, они представляют курганы, где были погребены в древности огромные, рослые люди – «паны», «старые, настоящие хозяева» этих мест. Историки соотносят «настоящих хозяев» с угро-финским племенем мери, но они появились на этих горах позже индоевропейцев – «огромных, рослых людей». Мы призываем искать историю Китежа не в I тыс. н. э. и даже не в I тыс. до н. э., а еще глубже во времени – в эпоху великана Святогора. И опять-таки не на Светлояре, где поблизости нет никаких китежских топонимов, а в районе Городца.
Что же за катастрофа произошла некогда на берегах Волги, так что целый город ушел на дно? Здесь нам снова придется обратиться к книге Квашнина «Русь от столпа Святогора», где обращается внимание на хорошо известный факт, что некогда река Ока впадала в Волгу на 50 километров ниже современного Нижнего Новгорода. В связи с этим исследователь выдвинул (и обосновал) гипотезу, что Гороховецкий отрог не имел современного разрыва между городами Гороховец и Горбатов, а был частью Мещерских гор. Другими словами, изначально целостный отрог выступал в виде плотины, сдерживающей воды прилегающей к нему котловины. По мысли Квашнина, это было громадное озеро, из которого путём прорыва Гороховецкого отрога впоследствии образовалось нынешнее русло Оки. Этот водоём «находился на территории Московской, Владимирской, Нижегородской, Тамбовской, Рязанской областей и Республики Мордовия. Своими водами он заполнял естественную чашу, ограниченную с запада восточными склонами Среднерусской и Смоленско-Московской возвышенностей, с востока – западными отрогами Приволжской возвышенности, с юга – Окско-Донским водоразделом, с северо-востока – Гороховецким отрогом Мещерских гор» (Д. В. Квашнин. Указ. соч.). По своим размерам очерченный водоём не уступал современному Азовскому морю, а его абсолютный уровень составлял как минимум 125 метров, то есть на 40 с лишним метров был выше уровня Русского моря. Образованию современной Оки, таким образом, предшествовал прорыв водою части Гороховецкого отрога (его ширина в самом узком месте менее двух километров).
Не торопитесь утверждать, что это невероятный сценарий. Вода, как говорится, камень точит. А что до границ необычного водоёма, то судите сами. Высота центра Коломны – 125 м, Шатуры – 125 м, Гусь-Хрустального – 125 м, Меленок – 130 м, Шатков – 130 м, Ряжска – 125 м, Рязани – 130 м. Все эти города расположены примерно на одном уровне, и объясняется это тем, что они находятся на месте древних поселений, которые ранее стояли на берегу водоёма. Квашнин придумал сценарий потопа, в общих чертах схожий со схемой Гроссвальда. В обоих случаях формируется «озеро» с повышенным уровнем составляющих его вод. Но если у Гроссвальда этот процесс происходит в океане, то у Квашнина – на континенте. Перепад высот воды у «океанских» потопов на порядок выше, но их эпицентры отстояли дальше от центра Русской равнины. Поэтому масштабы катастроф в центре и на юге России в обоих случаях могут быть сопоставимы.
Согласно сценарию Квашнина, прорвав Гороховецкий отрог, огромная волна прокатилась вдоль современного русла Волги, губя её прибрежных обитателей, и вырвалась на простор Русского моря. Поселения людей, находившиеся на его берегах, были снесены потоком, который в своём движении добрался до морей Евразийского океана, а через черноморские проливы и до Средиземного моря. Сам автор гипотезы датирует потоп временем глобального катаклизма, т. е. X тыс. до н. э. Но с этим нельзя согласиться. При всей масштабности воображаемой картины потопа он всё-таки охватывал только области Русской равнины и Восточное Средиземноморье и не затрагивал северные районы. Катастрофа X тыс. до н. э. была обусловлена одним из гроссвальдовских потопов. Они же, как уже говорилось, поддерживали существование моря-океана, наполняя его «чаши» водой. Одной из таких гигантских чаш и было озеро с абсолютным уровнем воды около 125 метров.
Прорыв вод озера через Гороховецкий отрог привел к затоплению Малого Китежа. Произошло это, конечно же, не во время Батыева нашествия, а намного раньше. Когда же, хотя бы приблизительно, случилась катастрофа? Возможность датировать затопление града Китежа позволяет древнерусское историческое сочинение XVII века, известное под названием «Сказание о Словене и Русе». Оно было чрезвычайно популярно в народе. По признанию современных специалистов, общее число списков этого произведения, имевших хождение на Руси, не поддаётся учёту (сегодня известно около 100 текстов, не всегда совпадающих друг с другом). Сказание представляет запись устной легенды, в течение многих веков передававшейся от поколения к поколению. Оно содержит упоминание о потопе на Русской равнине, который датируется автором 2242 годом от сотворения мира. Православная Церковь считает датой сотворения мира 5508 год до н. э. Это условная дата и самостоятельного значения, очевидно, не несёт. Другое дело время реального катаклизма – потопа. Нам неизвестна методика расчёта времени древних сказителей, но напрашивается предположение, что жрецы вели счёт годов после потопа и это число было абсолютным. Поскольку существовала летописная традиция отсчёта времени от начала мира, то точно определяемые сроки пересчитывались соответствующим образом. Итак, у нас есть все основания считать, что время создатели легенды отсчитывали от реальной катастрофы, произошедшей на их земле, и потому её датировка 3266 годом до н. э. (3266 = 5508–2242) представляется нам обоснованной. Потоп, о котором говорится в «Сказании о Словене и Русе», нельзя связывать с гроссвальдовскими катаклизмами. Они произошли раньше по времени. А вот связать его с катастрофой в Волго-Окском междуречье очень даже уместно. Итак, датой гибели града Китежа (Малого Китежа) следует считать 3266 год до н. э.
Переведем на время дух, чтобы осмыслить сделанные нами открытия. Как это ни кажется невероятным, но мы не только нашли местоположение града Китежа, но и определили время его затопления. Древность этой даты, конечно, пугает, мы не привыкли так глубоко погружаться в глубь времен, но, с другой стороны, невозможно отрицать, что летописные предания есть послания к нам от наших далеких предков, которые надеялись быть услышанными. Да, «Сказание о Словене и Русе» составлялось автором в рамках христианской хронологии. Но мы вправе предположить, что он опирался на более древние, доступные ему сведения и обозначил дату потопа достаточно правильно. Под словом «достаточно» мы понимаем погрешность порядка одного-двух веков. Не претендуя на абсолютную точность времени катастрофы, мы можем, тем не менее, проанализировать ту историческую ситуацию, которая сложилась в Волго-Окском междуречье на рубеже IV и III тыс. до н. э., и попробовать хотя бы в общих чертах воспроизвести череду событий, связанных с катаклизмом.
У нас есть в запасе «козырь», который еще не задействован в исследовании. Это имя города. Исследователи проблемы Китежа указывают лишь один созвучный ему топоним на Русской равнине – Кидекшу. Это название, как признают лингвисты, можно считать угро-финским воспроизведением названия Китежа. Он находится на расстоянии порядка 200 километров западнее Малого Китежа, вне зоны, непосредственно затронутой катастрофой, и мы вправе предположить, что та часть населения этих мест, которая выжила после катастрофы, пришла в район нынешнего Суздаля и отстроила новый Китеж. Но нельзя исключать и того момента, что были и другие волны миграции населения из зон затопления.