В середине ночи пришло сообщение. Ещё несколько свободных районов были захвачены. Легионеры впадали в отчаяние. Сгущалась ночь.
Но вдруг тёмное небо пронзила пламенная стрела. Павшие духом вскочили, спавшие проснулись. Они облепили стены, уставились в бойницы. В сиянии звёзд приближалось великое войско.
Алдан вернулся.
128. Манёвр
128. Манёвр
Три чёрные тучи медленно переплывали звёздное небо, приближаясь к городским стенам. Они зависли над ними, и стали опускаться, постепенно проявляясь. В огнях факела мелькнула эмблема — кабан с серебристыми рогами, очень схематичный. Это было знамя генерала Алдана. В эльфийской армии у легионов не было отличительных знамён, они были у генералов. Каждый генерал имел собственный офицерский состав, верный только ему. Когда генерала назначали во главе легиона, или даже нескольких легионов, его офицеры встраивались в новую армию словно голова, которую прикручивали кукле.
Подобное устройство войска с одной стороны помогало не допускать излишнего влияния генерала на определённый легион, препятствуя появлению полевых командиров, а с другой обеспечивало мобильность.
Воины сгорали от волнения и восторга, пока три летающих корабля приземлялись на стену, а когда они приземлились, и спустилась лестница, все замолчали и смиренно встали на колени, приветствуя генерала Алдана опущенными головами и железной дисциплиной.
Только когда было дано разрешение, они позволили себе взглянуть в лицо генералу. Оно было угловатым. Казалось, оно способно было выражать как великую суровость, так и доброту. Волосы мужчины были пострижены, но по его росту, по большим, как дубины, плечам и багряным глазам в нём ясно слышался звон дворянской крови. Алдан был хмур, сперва. Потом он увидел воинов, их дрожащие от волнения тела, их красные лики, и хмурость его сошла на нет. Он улыбнулся своим большим ртом и немедленно взялся руководить войском.
Алдан разместился в казармах, прилегающих к стенам. Для него уже всё было готово. Воины несколько раз всё проверили, пока его дожидались. Самые свежие карты лежали на столе. Алдан взялся за них и начал чертить маршруты. Каждый несколько минут от него бегали гонцы. Войска поделили на отряды. Каждому отряду было поручено захватить определённый квартал города. Главной целью стало разделить врага. Изрезать его силы. Сжимать восставших в котлы и давить по частям.
В какой-то момент к Алдану пришли с прошением выжившие городские наместники. Они долго рассказывали ему обо всём ужасе, который им пришлось испытать, о всех жертвах восстания, — и заодно намекали генералу, очень явно, что после такого никакой пощады быть не может. Серебряных необходимо заковать, их необходимо вереницами распять на всех дорогах. Переговоры были недопустимы. Все граждане были против.
Алдан слушал молча. Он согласился, и покрасневшие наместники ушли с облегчением и чувством выполненного долго. А генерал встал у окна и долго смотрел на город. Глаза мужчины были задумчивыми и немного печальными.
Вдруг Алдан напрягся. Вдали мелькнула пламенная роза — взрыв.
Очень скоро прибежали с докладом — взрывал не легион, но кто-то другой. Воины вспомнили про недосчитанную взрывчатку. Похоже, её вовсе не теряли. Её украли.
Взрыв случился далеко.
Офицеры думали, что серебряные эльфы не знали, как ей воспользоваться, и потому подорвали сами себя. Многие холодно смеялись.
Алдан хмуро покачал головой и приказал указать на карте, где именно произошли взрывы. Юный офицер, один из тех, которые смеялись, сразу же начал сверяться с подзорной трубой, производить расчёты и помечать кварталы. В какой-то момент руки его замедлились. Все офицеры и Алдан встали над картою, — красные линии окружали городские склады, где хранился провиант. Алдан приказал немедленно доложить обстановку — и сразу пришло дурное известие. Для реорганизации войск были отозваны почти все дозорные, остальные куда-то пропали.
Немедленно подняли дирижабли, и оказалось, что город почти весь опустел. Лишь немногие серебряные эльфы всё ещё бродили среди развалин. В трущобах за стеной тоже остались только самые жалкие и чахлые.
Алдан нахмурился и приказал проверить другие городские ворота. И наконец восставшие нашлись. В беспорядочном строе они выходили за пределы города и заполняли собою долину и холмы, устланные гнилой листвой. Несколько отрядов серебряных эльфов вытянулись дальше основной орды и окружали город. Вокруг него медленно зажималось кольцо. Оно становилось всё толще, пока вся столица не оказалась взята в осаду. Через подзорную трубу узнали Мерзела, лидера восставших, и неизвестного рыжего воина, который одолел Всадника Осени. Алдан выхватил трубу и сам посмотрел на него. Тонкие губы генерала медленно опустились.
…
…
…
Артур руководил эльфийской ордою. Дело это было нелёгкое, утомительное и совершенно неблагодарное. Несколько раз юноша серьёзно раздумывал, стоила ли волокита всех усилий, которые он на неё тратил. С одной стороны, теперь войско Алдана было в ловушке. Они оказались в осаде. В горящем городе, совершенно без припасов, и со множеством голодных ртов. Голодали как легионеры, которых было, после всех убитых в первые дни восстания, с учётом подоспевшего легиона примерно пятьдесят тысяч, так и простые горожане — между ними наверняка вспыхнет вражда.
Всё это было отлично. По плану. С одной стороны. С другой же, у Артура дёргался глаз, когда он вспоминал, как ему пришлось в кратчайшие сроки минировать оставшиеся припасы, потому что эльфы просто не смогли их своевременно вынести за пределы города — хотя если бы они действовали слаженно, всё бы наверняка успелось. И тогды бы Артур смог бы использовать взрывчатку против Алдана, как хотел изначально. Юноша был очень недоволен, что не смог этого сделать.
Артур любил взрывать бомбы, но ещё больше он любил взрывать бомбами врагов.
Были и другие связанные проблемы. Вокруг Артура эльфы шумно пожирали свою похлёбку, другие били ложками в медные тарелки, зазывая разносчиков еды. Юноша вздохнул. Повелевать этим сборищем было почти невозможно. Как только появятся первые признаки голода, они немедленно посыплются. А голод близился — эльфы никогда не запасались на зиму. Припасов было немного.
Артур задумчиво вспомнил девушку с синими волосами, завязанными в хвост. Сложная логическая задача встала перед магом. Как бы так организовать её расчленение, чтобы прокормить стотысячную орду..?
130. Са~, -нгварнада
130. Са~, -нгварнада
Всевозможная волокита, организация лагеря за стеной, установления палаток, срубка леса и разведение тысяч костров — костров, которые сверкали ночью словно ясные отблески звёзд в золотистом зеркале — всего это Артур не хотел делать. Но ему пришлось. Многое юноша смог поручить Мерезлу, многое взяли на себя старейшины эльфийской общины, многое, также, сделала и сама толпа, своим общим разумом — но ещё больше юноша таки делал сам. Слабые умственные способности компенсировались в серебряных эльфах хорошей обучаемостью. Ещё они хорошо выполняли совместную работу. Но словно в обмен на свои полезные свойства, серебряные отличались очень своенравным характером, обуздать который было проблемой.
Каждый раз Артуру приходилось давить на них своей магией, чтобы они его слушались. Потом юноша придумал менее утомительный способ — он позвал Семь.
Девушка всё время ошивалась где-то рядом и никогда не вмешивалась. Она сказала, что если надо, спасёт юношу — но убивать кого бы то ни было решительно отказывалась. Наконец Артур нашёл ей применение. Ей достаточно было один раз взглянуть на эльфов своими узкими глазками, и они падали на землю, как послушные зверьки, обливались потом и слушали любые приказы.
Драконов не просто так называли королями зверей. Их власть была безмерна. Семь, однако, сильно смущалась таким заниматься. Один раз она убежала. Потом вернулась. Потом загрустила почему-то и стала вся вялая. Артур наблюдал за ней молча. Среди всех странных экспонатов, которые окружали его, Семь была, пожалуй, наиболее раздражающим — и в то же время она единственная могла размазать его по земле одним ударом. Неприятное сочетание свойств.
“Полдень”. Вдруг заявила Семь, развернулась и улетела. Эльфы медленно отлипали от земли, провожая её испуганными глазами. Юноша покачал головой. Даже Джозеф, в худшие свои наркотические угары, не вызывал в нём такого раздражения.
Возможно.
Были и другие проблемы, целое множество. Постоянно случалась путаница с караулом. Как-то раз фланги и вовсе оказались открыты, и, если бы Алдан тогда улучил момент, не подумал, что это ловушка, он легко бы прорвал окружение и вывел бы свои войска из города. Тогда всё было бы потеряно. И такие промахи случались постоянно. Налаживать всё приходилось Артуру. Бюрократию орды повесили на дереве. Буквально. Два дня подряд юноша находил своих управляющий на деревьях. Он разумеется отыскивать виновных, с помощью магии Хрониста, и тоже вешал их на деревьях, но каждый раз всё новые упёртые эльфы занимались линчеванием, и уже вскоре половину леса пришлось сжигать из-за сильного трупного смрада.
Вздохнуть спокойно юноша смог только когда прибыли первые отряды рыцарей.
Свою армию Артур разделил на несколько отрядов, которые налетали на дворянские поместья, освобождали рабов, забирали припасы, и переправляли их для осаждающей орды. В свою очередь юный король отправил своим воинам найденные самоцветы. Юноша добыл их совсем немного, но достаточно, чтобы приблизить для рыцарей достижение Первого Ранга. Юноша подсчитал, что, если всё и дальше пойдёт такими же темпами, то уже через пару дней десять процентов его войска, самые талантливые, станут Учениками.
Когда подвозили очередную партию провианта, на мешках с хлебом привезли заодно и рыжую девушку.
“Добрый день, Артур”.
“Сейчас вечер”. Ответил юноша и без лишних слов поставил Марию на землю. Она закачалась и шагнула вперёд, едва не упала. Он её поддержал. Она улыбнулась и сказала: