Если так подумать, он идиот.
А девушка всё продолжала, теперь мечтательно глядя в никуда:
“Ещё он должен быть сильный”.
Тут Релик снова обрёл какую-то уверенность. Он, заместитель Маршала, слыл первым рыцарем всего королевства. В то время как многие властные дворяне были только на Втором ранге, он уже был на Треть…
“Ну, то есть должен быть не слабее папы”.
“…”
“А ещё у него обязательно должны быть чёрные волосы, он обязательно должен носить серое пальто, и его глаза…”
Девушка щелчком пальца открыла тяжёлые замковые ворота и всмотрелась в ясное голубое небо, и широко улыбнулась:
“Пусть они сверкают словно красные звёзды”.
“Знаешь кого-нибудь такого?” С невинным, но как-будто едким интересом спросила принцесса.
Релик мрачно покачал головой и вдруг опомнился. Они пришли во двор замка. В углах, возле конюшни и склада, лежали груды снега. Было ещё темно — солнце ещё не взошло из-за далйкой горы.
“Принцесса, зачем мы сюда пришли?”
“Альфик в отъезде, папа тоже. Мне не с кем проводить разминку”. Ответила девушка и стала разминать своё воздушное, как будто совсем ничего не весящее тело.
“Как думаешь, протянешь три раунда? Я недавно перешла на Пятый ранг, но не бойся, использовать буду только мизинец”.
Сказала девушка, посмотрела прямо на Релика и похрустела мизинчиком — он загремел словно чугунный колокол.
Душа рыцаря ушла в пятки…
…
…
…
Спустя двадцать минут потерявшего сознание мужчину в помятой броне потащил за ногу седой, горбатый уродец с новой, золотистой лентой на плече. Вдруг он повернулся к небу и помахал рукой.
С неба ему помахала юная девушка.
Она стояла на громадной жёлтой туше — на голове гигантского, размером с целый дом, цыплёнка, который восседал на крыше башни из красной черепицы.
Девушка повернулась и всмотрелась в дальний горизонт, в горы. Солнце приподнималось из-за далёкой вершины, медленно стягивая с города одеяло мрака. Маргарита нежно улыбнулась, наблюдая, как загорается усыпанный снегом белый город, а потом вытянула руку и раскрыла ладонь.
Девушка вытянула её к солнцу и как будто попыталась схватить его, взять за шкирку, удержать; но пылающее зарево, совершенно её не замечая, выскользнуло из хвата девушки и загорелось на всё голубое небо.
В ясное, немного детское лицо девушки ударил свет. Цыплёнок у неё под ногами дёрнулся и издал пронзительный крик. С башни посыпались льдинки. Каждый сугроб и каждая снежинка вспыхнули и засверкали.
Девушка опустила руку и вздохнула.
Хвостик её волос дрожал точно кроличье ушко.
В её глазах мелькнули голубые огоньки.
“Когда-нибудь ты будешь моим”.
Сказала она, и губы её раскрылись.
И снова она усмехнулась, только очень особенно: девушка засверкала солнцу всеми зубами в ослепительной жемчужной улыбке.
Конец III Тома.