На гренадской ассамблее, учрежденной в 1766 г., заседали представители, которые обсуждали только дела этого острова. Французы, проживавшие на острове, немедленно потребовали предоставления им прав, принадлежавших протестантам-англичанам, в том числе выделения двух мест в губернаторском совете и шести мест в ассамблее. Комитет по торговле в принципе поддержал эти требования, считая, что это укрепит британское господство не только на самой Гренаде, но и в Канаде, где решались аналогичные проблемы. Предоставление самоуправления Гренаде привело к тому, что на других Надветренных островах, и особенно на Доминике, поселенцы также заявили о необходимости создания местных ассамблей. Их поддержали британские купцы, заинтересованные в торговле с этим островом. В Лондон поступили соответствующие петиции из Бристоля и Ливерпуля. Генерал-губернатор Мелвилл был вынужден пойти на уступки и подписать предписание о создании на этом острове своей легислатуры. Разногласия с избранной ассамблеей начались у него сразу же, и она была распущена. Посетив в 1768 г. Сен-Винсент, Мелвилл обнаружил, что ассамблея уже фактически действует и здесь. В этих обстоятельствах Комитет по торговле был вынужден прямо признать право каждого из островов иметь собственную ассамблею, губернатора-лейтенанта и губернаторский совет. На Доминику назначили губернатора, отчитывавшегося непосредственно перед Лондоном. Таким образом, намерение имперских властей создать на Надветренных островах конфедерацию провалилось.
Наиболее острым вопросом политической борьбы в связи с колониальной политикой в Вест-Индии стал во второй половине 1780-х гг. вопрос об отмене работорговли и рабства. В настоящей работе тема английского аболиционизма затрагивается только в плане рассмотрения основных тенденций колониальной политики Великобритании. На протяжении всего ХVIII в. ввоз рабов в Америку вели главным образом частные торговцы. Попытки создания монопольных компаний фактически не имели успеха. Первая из этих компаний – Компания купцов-авантюристов, торгующих с Африкой – получила свою хартию в 1663 г. и организовала несколько фортов и поселений на западном побережье материка, однако уже через несколько лет разорилась. В 1672 г. на ее месте была создана еще одна привилегированная компания – Королевская Африканская компания. Ее попытки добиться укрепления собственной монополии оказались безуспешными, что и сама компания признала после «Славной революции». В результате был достигнут компромисс – парламентский акт 1698 г. фактически открыл работорговлю для любого англичанина, однако каждый занятый ею выплачивал специальный взнос в пользу Африканской компании, который шел на содержание фортов на африканском побережье, и любой британский работорговец мог при желании пользоваться ими. Компания предприняла несколько попыток вернуть монополию (в 1712, 1714, 1720-х и даже 1730-х гг.) путем лоббирования соответствующих биллей в парламенте, но это ни к чему не привело. В 1752 г. она прекратила свое существование. Созданная решением парламента в 1750 г. Компания купцов, торгующих с Африкой, была регулированной компанией, то есть фактически соглашением купцов-индивидуалов, торговавших за собственный счет.
Первая попытка прямого государственного вмешательства в управление западно-африканскими территориями имела место сразу после Семилетней войны, когда по условиям Парижского мира Англия получила Сенегал, который в течение нескольких десятилетий был центром торговой деятельности французов. Сенегал был соединен с Гамбией, и метрополия учредила «Провинцию Сенегамбию». Туда был назначен губернатор и сформирован губернаторский совет, однако условия этой африканской колонии были отличны от Америки, Таким образом, попытка создания королевской колонии провалилась, и после возвращения Сенегала Франции по Версальскому договору Гамбия была вновь передана под управление Компании купцов. С. В. Ньюбери справедливо отметил, что «эксперимент продемонстрировал, что мудрее всего оставить Западную Африку за купцами. Официальный отказ от ответственности за африканские владения и порты был полным в течение 25 лет» <81>.
Критика институтов рабства прозвучала в Англии еще в конце XVII в., в частности, в произведениях квакеров. В 1761 г. из «Общества друзей» были исключены все лица, занимавшиеся работорговлей. В протестантской Англии важное значение имели выступления известного религиозного деятеля и реформатора Дж. Уэсли. Впрочем, сами церковные деятели разделились в своем отношении к рабству. Негативное отношение «политической нации» к рабству формировали и произведения просветителей. С экономической точки зрения рабство критиковал А. Смит. Появились и практики, типа Гранвилла Шарпа, впервые поставившие вопрос о судьбе чернокожих, находившихся в Англии, перед судом. Дело 1772 г. африканца Сомерсета стало прецедентом и оказало существенное влияние на общественное мнение. И все же можно согласиться с мнением американского историка Ф. Клинберга, который писал, что до 1784 года влиятельный рабовладельческий интерес ощущал себя в безопасности и избегал споров <82>. Положение изменилось только во второй половине 1780-х гг., когда возникло Общество аболиционистов, а вопрос о работорговле стал предметом широкого общественного интереса. Центром политической борьбы стал парламент, куда в течение нескольких лет поступали многочисленные петиции противников и сторонников работорговли. Наиболее активно за запрещение работорговли выступал в парламенте друг Питта-младшего У. Уилберфорс. Как утверждал английский историк Р. Коупленд, именно Питт рекомендовал Уилберфорсу поднять вопрос о рабстве; это не означало, что сам премьер «умывал руки» <83>. Питт отдавал отчет в том, что работорговлю поддерживали даже некоторые члены его кабинета. Лорд Сидней упорно противился этой мере, категорически возражал и канцлер Терло, влияние которого на короля было велико. Сам Георг III, опасаясь за политическую стабильность, первоначально противодействовал каким-либо шагам к запрещению работорговли. Другими словами, решение не могло быть принято правительством или по инициативе правительства. «Атака» на работорговлю должна была начаться в самом парламенте. Осторожная позиция Питта была сформулирована в его обращении к лорду Хауксбери: «Приостановление практики, существовавшей так долго, как работорговля, и связанной со многими другими вещами, безусловно, может привести к очень серьезным последствиям, и если эта мера должна последовать, важнейшей и настоятельной частью наших обязанностей должно быть сглаживание тех неудобств, к которым она приведет. Тем не менее, каковы бы ни были эти неудобства, я не могу найти аргументов, которые могли бы оправдать отказ от этой меры как таковой» <84>.
В конце 80-х – начале 90-х гг. ХVIII в. в парламенте имели место две главные попытки решения вопроса о запрещении работорговли. В мае 1789 г. в защиту этой меры выступил в палате общин Уилберфорс, и он был поддержан Берком, а также постоянными оппонентами Питтом и Фоксом <85>. Уилберфорс говорил о страданиях, которые переносили африканцы во время транспортировки, он считал институт работорговли несовместимым с требованиями морали, подчеркивал вред, наносимый этой торговлей Африке. В то же время Уилберфорс считал, что запрещение работорговли не приведет к разорению Вест-Индии, а заставит плантаторов заботиться о здоровье, условиях труда рабов. Как утверждает Е. Говейя, в 1790-е гг. «вест-индский интерес» мог рассчитывать на поддержку всего 60–90 депутатов палаты общин <86>. Тем не менее, вследствие консервативной позиции большинства депутатов, опасавшихся, что такая мера ущемляет право частной собственности, вопрос был отложен. Весной 1791 г. Уилберфорс возобновил борьбу за запрещение работорговли. Он пытался доказать, что естественный прирост населения в колониях достаточен для обеспечения развития их хозяйства <87>. Питт также развивал этот тезис на примере Ямайки. Фокс анализировал аргумент: если отказаться от торговли рабами, другие нации займут это доходное место. Он говорил, что это подобно тому, чтобы разрешить грабителю грабить, потому что на его место все равно придут другие, которые будут делать это еще более жестоко <88>. Предложение Уилберфорса было вновь отклонено 163 голосами против 88. Как видим, попытка запретить работорговлю провалилась, хотя билль поддержали премьер-министр и ведущий лидер оппозиции. Как сформулировал свою позицию один из большинства, «это правда, что лидеры за запрещение. Но меньшие люди, пигмеи, я думаю, проголосуют против них. Собственность вест-индцев висит на волоске, и хотя люди вольны распоряжаться своей собственностью, как они хотят, они не могут поступать так с собственностью других» <89>. Важнейшими факторами, способствовавшими тому, что проблема запрещения работорговли не была решена, явились Французская революция и последовавшее за ней восстание рабов на Гаити. Клингберг считал, что если бы не эти обстоятельства, работорговля могла быть отменена еще ранее 1795 г. <90>.
Одной из задач своего движения противники рабовладения считали внесение цивилизации в Африку. Шарп предложил создать там колонию, населенную свободными черными, и нашел поддержку в правительстве. Речь шла о переселении нескольких сотен человек, служивших до этого на стороне Великобритании во время войны за независимость в Северной Америке и оказавшихся в Англии. В декабре 1786 г. лорд Сидней направил в Адмиралтейство план, в соответствие с которым потребовал готовить для этих людей, которые здесь «в большой беде», предметы и инструменты, необходимые для обработки земли, выделить корабль и опытного капитана и предусмотреть меры, чтобы территория была уступлена местными вождями <91>. Предполагалось создать колонию в Сьерра-Леоне, и Шарп разработал правила для черных колонистов. Судьба колонии была трагичной. Место было избрано неудачно, оно было нездоровым даже для африканцев. Почва не дала урожая, и за первые шесть месяцев умерло около половины поселенцев. Поэтому еще до того, как колония подверглась нападению местных племен и была разрушена, ее судьба была предрешена