В послевоенные годы конституции ФРГ, Франции, Италии, Испании и других стран характеризовали свои государства как социальные, закрепляли право на труд и т. д. В 1961 г. была принята Европейская социальная хартия, в 1966 г. – Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах.
Ст. 22 Всеобщей декларации прав человека является вводной и обобщающей в отношении социально-экономических и культурных прав. В статье подчеркивается их значимость для обеспечения достоинства и свободного развития личности и определяются способы и формы их реализации, а именно: национальные усилия, международное сотрудничество, наличие соответствующей структуры и ресурсов. Декларация закрепляет следующие социально-экономические и культурные права: право на труд и создание профессиональных союзов, право на отдых, право на достаточный жизненный уровень, медицинское обслуживание и социальное обеспечение, право на образование, право на участие в культурной жизни и пользование благами научного прогресса (ст. 23 – 27).
В Декларации подчеркивается взаимосвязь гражданских, политических и социально-экономических прав, необходимость установления такого социального и международного правопорядка, при котором они могут быть полностью осуществлены (ст. 28).
Социальные права следует рассматривать как гарантии осуществления права на стремление к счастью. Что касается права на само счастье, его, конечно, не может гарантировать ни одна конституция.
Между правом на счастье и правом на стремление к счастью можно поместить те положения многих современных конституций, которые гарантируют право на кое-что из того, что в принципе способствует достижению счастья. Речь идет о праве на труд, на справедливое либо достаточное вознаграждение за труд, о праве на пособие по безработице и по болезни, а также о праве на пенсию, бесплатное образование, охрану здоровья, чистую окружающую среду и т. п. Ни одно из этих благ не является ни необходимым, ни достаточным для счастья, однако они ценятся, поскольку, как было сказано, в принципе способствуют его достижению. Будут ли эти социальные права воплощены в жизнь или останутся пустыми декларациями – это зависит от политической воли, экономических ресурсов и конституционных доктрин, базовых для их истолкования судами.
Однако если гражданские права возникают из человеческого достоинства, то социальные – это результат общественного договора. У них разная природа. Поэтому много лет дискутируется вопрос: в самом ли деле социально-экономические права являются правами человека в традиционном понимании этих слов? Общественный договор в отношении этих прав проявляется в следующем. Люди зарабатывают деньги и выплачивают налоги. И в зависимости от того, какую сумму налогов с заработанных денег вы согласитесь платить государству, и зависит, будет ли государство платить за обучение вашего ребенка, медицинское обслуживание; если вы не захотите платить достаточные для этого налоги, то вам самим придется оплачивать те же образовательные и медицинские услуги.
Экономические права регулируют отношения собственности, договора и обмена. Они гарантируют, что собственность не может экспроприироваться без «предварительной», «немедленной», «полной» или «достаточной» компенсации (формулировки здесь могут быть различными). Они также защищают собственников от имеющих обратную силу налогов. Более того, они гарантируют, что любая находящаяся в частном владении собственность может свободно отчуждаться и использоваться по усмотрению владельца.
Первый пункт Всеобщей декларации прав человека в качестве «общей нормы для всех народов и всех государств» гласит: «Люди рождаются свободными и равными в достоинстве и правах. Все они наделены разумом и совестью…»118 Это и есть формулировка естественного закона, который является источником всех человеческих прав. Перечень прав человека, вошедший во Всеобщую декларацию прав, – это естественные права, обретшие силу позитивного, то есть писаного, права, – права, исходящего от государств.
Проанализируем этот перечень весьма разнородных прав, которые считаются ныне универсальными правами человека.
Хотя потребность в таком перечне никем не оспаривалась, некоторые его пункты в свое время вызвали особенно резкую критику. Наибольшие споры провоцирует само деление прав на политические и гражданские, с одной стороны, и социальные, экономические и культурные – с другой. Некоторые философы (например, Морис Кренстон) предлагали исключить социальные, экономические и культурные права из Всеобщей декларации, поскольку они нарушают «чистоту перечня». Эти рассуждения строились на том, что, в отличие от социальных, экономических и культурных прав, политические и гражданские права являются нравственными обязанностями (в смысле кантианского категорического императива). Большинство философов отвергают подобную точку зрения, считая ее крайней, но признают, что эти две группы прав имеют разное происхождение.
Чтобы подчеркнуть различие, предлагается определять политические и гражданские права именно как права, а социально-экономические и культурные – как требования. Другими словами, права-свободы определяются как «право действовать», а социальные – как право получать. Этот принцип можно сформулировать и по-другому: политические и гражданские права определить как право действовать против государства, все остальные – как право требовать что-то от государства. Или (еще один вариант определения) политические и гражданские права – это права, реализуемые немедленно, а все остальные – права, реализуемые постепенно.
Однако, анализируя перечень прав человека, легко убедиться в том, что некоторые включенные в него права нельзя не только отнести к одной из этих групп, но и объединить в общую группу. Их место в той или иной группе зависит от того, как их интерпретировать. Есть, конечно, права совершенно недвусмысленные – такие, как свобода совести, с одной стороны, и право на оплату ежегодного отпуска – с другой. Но это крайние случаи. Если присмотреться внимательнее, станет ясно, что внутри каждой из этих групп присутствуют совершенно разнородные права и требования. Скажем, право избирать и быть избранным относится к первой группе. Ясно, что это право действовать, но отнюдь не право действовать против государства. Напротив, право убежища, входящее в ту же группу, существует в двух качествах: это и право получать, и право действовать против государства. Право на жизнь (одно из основных прав этой группы), ограждающее граждан от покушения на жизнь и от государственного террора, реализуется немедленно, однако в международных конфликтах оно может быть реализовано только постепенно.
Несмотря на всю эту неразбериху, деление прав на две группы оправданно с точки зрения политического выбора. Первая группа прав включает в себя более или менее полный свод принципов либерального государства, вторая – принципы деспотического государства с его излишне детализированным законодательством.
Любой перечень прав подразумевает определенную социополитическую систему. Перечень, содержащий одни лишь политические права без социальных, будет отражать идею либерального капиталистического государства, а перечень, содержащий только социальные права без свобод, – идею деспотического государства.
Авторы Всеобщей декларации прав человека, стремясь избежать крайностей, боялись отдать предпочтение какой-либо из социополитических систем. В результате этого в декларации нет четкой иерархии прав. В перечень прав человека были включены все права, которые когда-либо знало человечество. Авторы имели в виду комбинацию разных систем с ориентацией на демократическое и процветающее государство.
Перечень прав человека – структура динамичная. Он не есть нечто постоянное. В ХVIII в. некоторые интерпретации идеи свободы не обрели статуса прав человека, но обретают его в наши дни, потому что население данной страны хочет, чтобы эти интерпретации действовали как политические принципы и (или) желает, чтобы они стали законом.
Если люди постоянно требуют новых прав, это значит, что человеческие представления о социально-экономическом устройстве общества постоянно меняются и люди хотят делать то, чего никогда раньше не делали или делали очень редко. И те новые права, которых они требуют, и те, что уже есть, не должны противоречить идее свободы. Однако определенные формулировки некоторых прав, которые раньше не противоречили свободе, теперь, вкупе с новыми правами, могут начать ей противоречить. К тому же различные права, провозглашенные в одном и том же документе, тоже могут противоречить друг другу. Например, Всеобщая декларация прав человека утверждает, что «никто не может быть произвольно лишен собственности» («произвольно» означает здесь «незаконно»). Отсюда, по сути дела, следует, что любого человека можно лишить собственности по закону. Стало быть, уже в первом предложении параграфа, согласно которому каждый человек имеет право владеть имуществом, скрыто противоречие.
Сталкиваясь с этими нецелесообразностями и стремясь избежать противоречий, некоторые предлагают исключить все социальные, экономические и культурные права из перечня прав человека, ограничив его лишь политическими и гражданскими правами.
С этими предложениями нельзя согласиться по ряду причин.
Во-первых, если ограничить перечень лишь либеральными правами (свободами), сам перечень станет четким отражением определенной социополитической системы. Между тем Всеобщая декларация прав человека рассчитана на все страны и народы. Ограничиться только политическими и гражданскими правами значило бы объявить одну политическую систему, либеральную, универсальной для всего человечества. А это противоречило бы высшей идее свободы в той из ее интерпретаций, согласно которой каждый народ вправе выбрать тот строй и ту социальную систему, которую пожелает. (Этот аргумент не отрицает признания того факта, что именно либеральная система, как показывает практика, оказывается наиболее эффективной для реализации прав человека.)