Далеко не все брачные агентства ставят целью этих женщин осчастливить мужем-миллионером. Точнее, ни одно из них такой цепи не ставит. А вот заработать на «поставке» невест желающих хватает. Причем руководствуются, похоже, пресловутым постулатом «деньги не пахнут». Во всяком случае, зарубежные «свахи» не утруждают себя элементарной проверкой своих клиентов-мужчин. А многие их них, как отмечается в исследовании, проведенном недавно в США, «считаются социально или физически непривлекательными в своей культуре». Среди них нередко попадаются люди с опытом домашнего насилия, уголовным прошлым, психически неуравновешенные личности и откровенные психопаты. Да и вообще среди женихов, а это обычно 40 – 60-летние провинциальные иммигранты всех мастей и чернокожие американцы, много неудачников и маргиналов. Более того, достаточно распространена практика рассылки брачных каталогов со славянскими невестами, например… в тюрьмы. Своим клиенткам агентства сообщать об этих деталях, конечно, не удосуживаются. В итоге агентства зарабатывают деньги – доходы 200 американских фирм, с помощью которых ежегодно заключают брак до 5 тыс. славянских женщин, исчисляются миллионами долларов. А осчастливленная новобрачная запросто может получить мужа-уголовника или клиента психбольницы. Еще одно важное обстоятельство, которое взяли на вооружение брачные агентства. Законы большинства европейских стран гласят: жена– иностранка должна состоять в браке не менее 4 лет, чтобы получить свой собственный вид на жительство. И эти годы она в полной зависимости от мужа. А это значит, что он может использовать ее по своему усмотрению в качестве жены, домработницы или… проститутки. Да, совершенно безнаказанно муж может принуждать жену-иностранку заниматься проституцией. Законы ряда европейских стран позволяют «забугорной» жене работать на ниве секс-услуг. А добровольно или по принуждению она это делает – обычно никто не разбирается. За эту возможность ухватились секс-торговцы и брачные агентства, наладившие весьма прибыльный бизнес на поставке славянских жен. «Женихи» получают вознаграждение от агентств за «женитьбу» на иностранке. А юридически оформленный брак дает возможность практически безнаказанно принуждать этих женщин заниматься проституцией, как это делает муж-сутенер Ольги, о которой рассказано выше. По оценкам специалистов, одна подневольная проститутка может приносить своему хозяину до 7 – 10 тыс. долларов. И быть при этом, повторяю, совершенно бесправной в чужой стране…
Что касается тружеников брачного бизнеса, то это, на взгляд журналистки Л. Кусливой, «очень разношерстная и очень непрофессиональная публика. Обратившись в несколько минских агентств, я выслушала заверения, что у них работают "сильные специалисты", которые запросто, ну вот сию минуту, найдут "обалденного мужчину" для любой дамы от 18 до 90 лет. Только деньги несите и, кстати, немалые… Вопрос о профессиональной подготовке "специалистов" вызвал недоумение: "Какая еще нужна подготовка?" – и ссылки на их богатый жизненный опыт. Есть среди них и бодрые пенсионерки, и сокращенные заводские инженеры, и дамочки, работающие на разных работах, совмещая их с матримониальными хлопотами, и ушлые ребята-студенты, которые запускают в Интернет объявления потенциальных невест. Нет только действительно специалистов в области семейных отношений»137.
В феврале 2004 г. в Москве прошел Международный конгресс «Российская семья», где отмечались интересные перемены, которые происходят сегодня с институтом брака. Корреспондент «Российской газеты» беседовал с социологом, директором общественно-политического центра при фонде Горбачева Ольгой Здравомысловой138.
Семья – институт чрезвычайно консервативный, изменений в ней происходит очень мало. Главным изменением, которое произошло в российской семье за последнее время, О. Здравомыслова называет изменившуюся позицию женщины. Ее все возрастающую общественную и профессиональную активность называют иногда «тихой революцией XX века».
В России сейчас особое значение приобрела ценность социального успеха. Причем не только для мужчин, но и для женщин. Такой ценности при советской власти не было. Были, конечно, люди, делавшие карьеру и чего-то достигшие, но тип человека, ориентированного на успех, представлялся отрицательным. Сейчас он норма. Появились женщины, которые сознательно хотят добиться успеха в обществе и личного успеха. Но при этом ни они сами, ни будущие их супруги пока не готовы принять, что жена будет слишком много времени уделять не просто работе, а своему карьерному росту и публичной роли в обществе.
Женщинам становятся неинтересны традиционные сюжеты: выйти за богатого мужа и иметь полный комфорт. Преобладают женщины, которые хотят быть организаторами своей жизни, с очень высокой ценностью личной независимости. Они не готовы жертвовать своими достижениями ради семьи. Но при этом страдают от одиночества. Это основное противоречие женщин молодого поколения. И этой линии еще предстоит быть в обществе линией напряжения. Вернуть все обратно не удастся, а двигаться вперед сложно.
Сравнительный анализ с европейскими странами показывает, что число неудовлетворенных браком у нас гораздо больше, чем в среднем в Европе. Причем женщины не удовлетворены гораздо больше, чем мужчины. Эта проблема, загнанная внутрь, – подводная мина.
«А разве нет тенденции возвращения женщин в семью, усталости от чрезмерной ответственности?» – задает вопрос О. Здравомысловой журналист Е. Берновская. И следует ответ: «До 1991 года только пять процентов женщин отвечали положительно на вопрос "Вы хотели бы не работать, если муж будет вас обеспечивать?". В начале девяностых это число выросло до тридцати, а потом и сорока процентов. Женщины говорили, что они с удовольствием занялись бы семьей. Но очень скоро стало ясно, что все не так просто. Женщины по-прежнему стремятся получить высшее образование, реализоваться. А если некоторые и хотят быть домохозяйками, то не на всю жизнь, а лишь на время воспитания маленьких детей. Жизнь профессионально занятых женщин гораздо интереснее, чем домохозяек. Так что в идеальном варианте женщина должна иметь выбор. Как и мужчина.
Кстати, есть мужчины, которые не хотели бы работать, по данным исследований их около десяти процентов. Они хотели бы сидеть дома, пока жена работает. У них тоже должно быть право выбора»139.
Если обратиться к опыту стран, к числу которых мы относимся, – с высоким процентом женской занятости и высоким уровнем женского образования, можно четко проследить следующую тенденцию: женщины, относящиеся к среднему классу или близкие к нему, сначала получают образование, стараются встать на ноги и только потом решаются строить семью. Часто у них бывают так называемые пробные браки. Потом такой брак или превращается в постоянный, или отношения распадаются.
В 1998 г. среднее специальное и высшее образование имели 63 % работающих женщин и всего 49 % работающих мужчин140. При этом, согласно переписи 2002 г., численность женского населения в России составляет 53, 5 %.
Однако у повальной образованности женщин в России есть и теневая сторона. Вероятность того, что женщины с дипломами, и тем более с учеными степенями, останутся бездетными, вдвое выше, чем у домохозяек, целиком сосредоточившихся на семье. Статистика рождаемости говорит, что более образованные женщины рожают первенца в среднем в 29 лет, то есть на 5 лет позже, чем женщины с менее высокой квалификацией.
Интересно, что в России женщин-ученых больше, чем где-либо в мире. Феминизация образования и науки в нашей стране – свершившийся факт. Если сравнить Россию с другими странами, то доля прекрасной половины человечества среди преподавателей вузов и ученых у нас – самая большая в мире. Среди ученых в США 36 % составляют женщины, в Канаде их 31 %, в Швеции – 29, во Франции – 28, в Великобритании – 23, в Германии – 20 %. Россия на общем фоне выглядит страной, показывающей другим пример гендерного равенства. Так, доля российских женщин среди кандидатов наук составляет около 30 %, а среди докторов – около 15 %141.
В вузах эти показатели еще выше: 32 % кандидатов наук и около 20 % докторов наук – женщины. Всего в 2002 г., по данным статистического сборника «Наука России в цифрах», из 273 тыс. преподавателей и профессоров вузов 137 тыс. (то есть больше половины) составляли женщины. Конечно, женское лицо российской науки – следствие не столько эмансипации, сколько потери престижа научного знания в нашей стране. Женщины просто заняли вакантные места мужчин, которые либо уехали за границу, либо предпочли науке и преподаванию более высокооплачиваемую работу.
Вполне объяснимо, что среди академиков и членов-корреспондентов РАН представительниц прекрасного пола совсем немного: 1,5 и 2 % соответственно. При явном преобладании женщин – специалистов с высшим и средним специальным образованием их доля среди руководителей предприятий незначительна. Среди руководителей хозяйственных органов удельный вес женщин в 1995 г. составлял 8 – 11 %, их заместителей – 8 %, а в ряде отраслей (строительство, транспорт) – менее 1 %. А сколько в России женщин-министров? Женщин-сенаторов? С каждым годом все меньше женщин приходит во властные структуры. На парламентских выборах 1999 г. ни одно избирательное движение с «женским лицом» не добилось успеха. В Государственную думу прошли лишь 34 женщины (7,7 % депутатов); они получили на 11 мандатов меньше, чем в 1995 г. (Говорят, что даже в парламенте Пакистана 40 % – женщины.) В Госдуме созыва 2003 г. – 43 женщины. Всего же на высших государственных должностях женщин в России около 0,1 %. Вот такое получается равноправие. И это при том, что в Конституции РФ записано: «Мужчины и женщины имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации».