– Я хочу попасть во Тьму.
– Что, прости? – усмехнулся князь. – По-моему, я не расслышал.
– Что я должен сделать, чтобы попасть в чертоги Тьмы после смерти? – с нажимом повторил Эйтан.
– А у тебя не только способ призыва оригинальный, но и пожелание. Что сделать?.. Ну, например, убей вон того ребенка.
Эйтан резко обернулся, впервые по-настоящему обратив внимание на мальчика лет восьми, который сосредоточенно играл с мячом, стараясь поймать его каждый раз, как тот подпрыгивал вверх. Обладатель коротко постриженных светлых волос и по-младенчески голубых глаз был одет в трогательные коротковатые штанишки и рубашку, которая, наоборот, была ему немного великовата. Словно догадавшись, что речь идет именно о нем, ребенок на миг поглядел на беседующих мужчин, а затем вновь сфокусировался на мяче.
– Как я могу его убить? – ошарашенно спросил Эйтан, понизив голос, чтобы, не приведи принц, не испугать мальчика.
– Вижу, что не можешь, – со смешком откликнулся князь. – Вот тебе и ответ на твой вопрос. Во Тьму – равно как и в Свет – нельзя попасть просто потому, что кому-то так захотелось. Либо ты подходишь для Тьмы, либо нет. И решать это не тебе, не мне и даже, – он с издевкой вытянул руки к небу, – не принцу. Твоя душа, как видно, нацелена не в мои чертоги.
Эйтан долго искал ответ и наконец, осознав всю тщетность своих чаяний, опустился на землю подле Арафель. Бережно укрыл ее своим плащом и взял за руку, словно она была еще жива и могла испытывать холод ветра и тепло поддержки. Она оставалась неподвижной, по лицу же Эйтана катились слезы. Неправда, будто мужчины не плачут. Просто им, в отличие от женщин, запрещено показывать свои слезы. Но здесь и сейчас не было никого, кроме покинувшей этот мир Арафели, князя Тьмы, для которого душа Эйтана и без того представляла открытую книгу, и мальчика, не обращавшего никакого внимания на странных людей, задержавшихся на площади.
– Странно, – заметил спустя некоторое время князь. – Ты хочешь снова встретиться с Арафель, и попросил о праве попасть на ее территорию. Это оказалось невозможным. Но почему-то ты не делаешь следующий логический шаг. Не просишь, чтобы я возвратил Арафель в твой мир.
Эйтан вскинул голову и несколько секунд молчал лишь потому, что у него до боли в груди перехватило дыхание.
– Ты хочешь сказать, что это возможно? – медленно проговорил он, не позволяя себе поторопиться и дать волю надежде.
– Это не исключено, – уклончиво ответил князь. – Если удастся соблюсти некоторые условия. Но прежде, чем мы дойдем до этого пункта, меня интересует другое. Допустим, мы воскресили Арафель к жизни. Что ты станешь делать дальше?
Эйтан не знал, ответ какого рода ожидает от него князь, и это заставило его напрячься.
– Я стану о ней заботиться, – сказал он наконец.
– Забота бывает разной, – поморщился Повелитель Тьмы. – Станешь ли ты предъявлять ей претензии? Дескать, втерлась в доверие местных жителей, спровоцировала бунт, который привел к человеческим жертвам… Не добра, как ангел, не кротка, как овечка… Если я и стану помогать в ее воскрешении, хочу быть уверен, что поступлю так ради ее блага. А не ради того, чтобы всю оставшуюся земную жизнь ее пилили за то, кто она есть.
– Я даю слово, что не стану этого делать. Могу поклясться чем угодно. Только верни ее.
– Что ж. Это возможно. Но для этого мне понадобится напарник. Только единение Тьмы и Света может возвратить жизнь.
– «Противостояние, которое лишено сути», – пробормотал Эйтан.
– О, ты ходишь к гадалкам? Похвально. Главное – не слишком увлекаться. Ну же! Долго я буду ждать?
Эйтан сперва подумал, что последние слова обращены к нему, и в недоумении пытался понять, каких именно действий ожидает князь. Но тут он увидел, как светловолосый ребенок, начисто позабыв о мяче, широким шагом двинулся им навстречу. Вот только по дороге он преобразился, приняв облик взрослого статного мужчины с белыми крыльями за спиной.
– Прости, что задержался, – ослепительно улыбнулся князю он. – После того как ты предложил этому милому молодому человеку меня убить… Мне требовалось время, чтобы прийти в себя.
– Чушь! Ты отлично знал, что он тебя не тронет, – поморщился князь.
– Конечно, знал. Но сам факт, сам факт! Думаю, я нескоро сумею это забыть. Ну что ж, как я понимаю, нам предстоит похитить одну заблудшую душу из царства Самаэля?
– Она не заблудшая, – возразил князь. – Она отправилась туда по доброй воле, так что это не в счет.
– По доброй воле? – рискнул вступить в разговор Эйтан. – Я думал, что, закончив свои дела, она сразу отправится к себе домой, то есть во Тьму.
– Именно так и должно было быть, – подтвердил князь. – Но по ходу дела кое-что изменилось. Помнишь, как чуть не погибла ваша общая подруга Йуваль?
– Конечно, – кивнул Эйтан. – Арафель сумела ей помочь.
– Верно, сумела. Но ты догадываешься, какой ценой? Вижу, что нет. Арафель, как тебе известно, не обладает даром целительницы. Поэтому вместо того, чтобы лечить Йуваль, она отправилась к Самаэлю и заключила с ним договор: он отпускает Йуваль на землю, а Арафель отправляется к нему после своей смерти. Каковая, как она хорошо знала, была не за горами. Самаэль, естественно, с радостью согласился на такой обмен.
– Ради Йуваль она согласилась навсегда остаться в царстве Самаэля?
– Не навсегда. Так, на некоторое время. Но по людским меркам это могло быть очень и очень долго. Не ожидал такого поступка от демона, не так ли? Это в продолжение нашей беседы про правду и ложь… Но сейчас есть дело поважнее беседы. Итак, Матариэль, ты действительно готов помочь?
– Конечно. – Ангел ни секунды не колебался. – Настала пора возвратить эту милую девушку на землю.
Князь взглянул на него с интересом.
– Не боишься недовольства своего хозяина и братьев по разуму? Вряд ли им понравится, что ты помогаешь демону, не говоря уже обо мне.
– У ангелов нет хозяев, – возразил Матариэль. – Что же касается недовольства братьев, я к нему привык. Арафель точно стоит того, чтобы еще немного поиспытывать терпение некоторых из них.
– Вот как? Не хочешь случайно перейти на темную сторону? Таким, как ты, у меня всегда найдется место.
– Я очень ценю это предложение. – По интонации Матариэля можно было, однако же, догадаться, что он ответит отказом, и он действительно произнес: – И все-таки я предпочитаю оставаться свободным.
– Мнить, будто они свободны, – стандартная ошибка ангелов, – пренебрежительно скривил губы князь. – Но я никогда не делаю предложение дважды. Итак, приступим к делу?
– Приступим, – согласился Матариэль.
Оба они склонились над телом Арафель. Присев на корточки, князь вытянул руки раскрытыми ладонями вниз непосредственно над ее животом. Матариэль держался чуть дальше и раскрыл ладони чуть выше. Спустя несколько секунд под их пальцами заструился свет, переливавшийся всеми цветами радуги. Свечение достигло распростертого тела девушки, и она слегка приподнялась над землей, будто левитировала, не приходя в сознание. Еще секунда – и свет погас, а Арафель снова лежала на земле.
Эйтан следил за ней, затаив дыхание. Несколько долгих мгновений спустя девушка с видимым трудом приоткрыла глаза.
– За что, Повелитель? – простонала она. – Жить – это ангельски больно!
– Понимаю, – сочувственно и даже где-то виновато кивнул князь. – Но твой земной покровитель уж очень настаивал.
И он повернулся к Эйтану, дескать, теперь отдувайся сам.
Из царства Самаэля меня вырвало так внезапно, словно я резко нырнула в колодец с ледяной водой. Мгновения абсолютной дезориентации, полного непонимания, где я и что происходит. А дальше вернулась боль. Все раны, переломы и гематомы, полученные во время экзекуции, разом дали о себе знать. А ведь этих милых вещей, о которых даже вспоминать не хотелось, хватило для того, чтобы меня убить. Правда, Повелитель быстро принял меры и, вытянув надо мной руки, послал энергетический импульс. А уж тот факт, что он действовал в паре с Матариэлем, притом идеально слаженно, пробудил такое удивление, что все прочие чувства отступили на второй план.
Вскоре дышать стало легче. Боль не ушла, но стала слабее, а процесс регенерации заработал в ускоренном режиме. Через каких-нибудь пару часов буду как новенькая. И тут князь упомянул моего земного покровителя. Покрутив головой, я остановила взгляд на Эйтане.
– Ты просил за меня у самого Повелителя Тьмы? – недоверчиво уточнила я.
– Просил – это еще мягко сказано! – отозвался князь. – Скорее, он отчитал меня, как мальчишку.
– Это точно! Я свидетель, – весело подтвердил Матариэль.
Судорожно сглотнув, я приподняла голову, чтобы лучше видеть Эйтана. Трудно было представить себе более невероятный и более безрассудный поступок.
– Ты призвал самого князя, чтобы вернуть меня, хотя знал, кто я такая и ради чего пришла на землю?
Эйтан опустился на колени, но не в молитвенном рвении, а для того, чтобы оказаться ближе ко мне.
– Ради тебя я готов отправиться в ад, – сказал он. Просто, честно, без малейшего пафоса.
Мои обескровленные губы тронула улыбка.
– Ради тебя я готова отправиться в рай.
Не без труда приподнявшись, я обвила руками его шею и, упоенная поцелуем, едва услышала, как Матариэль насмешливо фыркнул:
– Невероятная жертвенность!
Наверное, я бы и вовсе забыла про присутствие ангела, если бы не ледяной, будто окатывающий студеной водой голос князя:
– Меня терзают смутные сомнения. – Он смотрел на Матариэля столь пронзительно и гневно, что ни один смертный, должно быть, не выдержал бы этого взгляда. – Сила, которую ты применил для воскрешения, кажется невероятно знакомой. Я бы даже сказал – узнаваемой. Ничего не желаешь мне объяснить, «ангел дождя»?
Матариэль выпрямился, вздохнул и развел руками:
– Я опасался, что ты догадаешься. Но стоило рискнуть. Как ни крути, твоя помощница заслужила право на возвращение, брат.
– «Брат»? – одними губами прошептал Эйтан, но я, пораженная, застыла, почти не дыша, не в силах ответить на невысказанный вопрос.