Скрипнула дверь, появилась рыжеволосая помощница.
— Извините, Светлана Владимировна! — протараторила она. — Корейцы приехали! Вы велели сразу предупредить… — опустила она голову, чувствуя, что начальница недовольна.
— Потом, потом, у меня разговор, — отмахнулась Грачёва.
Дверь закрылась.
— В общем я понял, — вздохнул посетитель. — Антисоветская агитация. Статья 58–10.
— Именно так! Родионовым и Зоей интересоваться начали. Его в итоге арестовали. А она сумела сбежать за границу.
— Вот как? Тогда это было не так просто.
— Её увез человек, у которого Родионов снимал мастерскую. Он часто ездил в заграничные командировки. Связи у него были. Каким-то образом смог вывезти девушку. Она и ему тоже голову вскружила. Осели они в итоге где-то на юге Европы, не помню точно где. Сошлись. Дети у них были. Но потом тот, ну который её увез…
— Разумов?
— Да… кажется, — кивнула Грачёва. — Так вот он зачем-то вернулся в СССР. Под другим именем и по чужим документам. Его, конечно, опознали, разоблачили как шпиона английского и расстреляли. Тогда всё у них просто было. Апятов, кстати, очень всё переживал и тоже потом не выдержал, во Францию чудом сумел пробраться. Зою хотел найти. Вот так Родионов своей «Правдой» себе и многим людям жизнь разрушил, как ты мою. Очень по-мужски, — закончила Грачёва.
— Это всё? — спросил собеседник. — А теперь дай мне подумать.
Через пять минут напряжённого молчания он поднял голову.
— Света, — сказал он, — в воскресенье всё решится. Понедельник уйдёт на формальности. Во вторник мне нужно будет заняться делами банка. Если хочешь, позвони мне в среду. Я расскажу тебе эту историю до конца. То, что смогу рассказать, — добавил он.
— Я стёрла твой телефон из записной книжки, — заявила Грачёва.
— Не думаю, — усмехнулся гость.
— Ты не можешь позвонить мне сам? Хоть раз в жизни? — У Светланы Владимировны дрогнула нижняя губа, но она тут же взяла себя в руки.
— Хорошо, я позвоню, — неожиданно согласился мужчина.
— И тогда мы договоримся, куда пойдём обедать, — закончила Грачёва.
— Обедать? — Гость приподнял правую бровь.
— Конечно, — сказала Грачёва. — Ты же не будешь рассказывать мне длинную интересную историю по телефону?
Мужчина еле заметно улыбнулся.
— Да, это было бы немного нелепо, — признал он. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Белый обед, как белый танец. Это когда женщина приглашает мужчину и платит за него. А теперь я пойду. Всего доброго.
— Всего, — кивнула Грачёва.
Минут через пять рыжеволосая помощница Грачёвой заглянула в комнату, чтобы напомнить о корейцах.
Начальница полулежала в кресле, закрыв глаза. На губах её блуждала рассеянная улыбка.
Помощница деликатно кашлянула.
Светлана Владимировна приоткрыла глаза.
— Настя, — сказала она. — А сделай-ка мне кофе по-ирландски.
Рыжая замешкалась. Она знала, что у Грачёвой есть правило — никогда и ни при каких обстоятельствах не употреблять алкоголь на работе.
Начальница поняла.
— Правила созданы, чтобы их нарушать, — каким-то легкомысленным тоном сказала она. — Да и вообще! Пусть будет по-моему! — Она вспорхнула с кресла и сладко, по-кошачьи потянулась.
19:10. Степаниди
Москва. Улица Трублаини, д. 7. Кафе «Победитель»
Георгий Константинович Степаниди блаженствовал. Точнее, готовился блаженствовать.
День выдался хлопотный. В три часа по Москве позвонили заказчики. Затем он — голодный и трезвый — сделал сложную серию портретов на фоне архитектуры. Голод и трезвость, а также недосып способствовали концентрации на задаче, но к шести фотограф был уже совершенно вымотан. Потом звонила Аля с какими-то глупыми претензиями. Дальше — клиент, который вроде как хотел сделать заказ, но под конец разговора сообщил, что ещё подумает. И только сейчас наконец у него нашлось время для восстановления сил.
Он уже оприходовал бутылочку лёгкого красного — так, для разминки, — и скушал первые сто граммчиков водочки с шашлычком из бараньих почек и курдюка. Еда тяжёлая, но Степаниди решил, что после такого дня может себе это позволить. Теперь он ждал утку, фаршированную зелёными помидорами. Уже чуял её аромат, доносящийся из кухни. Уже видел — внутренним взором — запотевший графинчик с арцахской кизиловой. Вот, сейчас, буквально через пару минут…
Зазвонил телефон. Номер был незнакомый, Георгий Константинович думал с полминуты — может, сбросить звонок? Победил прагматизм.
— Степаниди на проводе… — начал он.
— Здрасьте. — Голос в трубке был женским, высоким, наглым. — Меня зовут Рита, я журналистка из газеты. Мы приглашаем вас принять участие в общественной экспертизе…
— Какой ещё газеты? Какая экспертиза? — разозлился Степаниди. — Кто вам дал мой телефон?!
— Сейчас всё объясню. — Голос стал ещё неприятнее. — А телефон мне дала ваша знакомая, Аля.
Степаниди покраснел.
— Какого чёрта?! — заорал он в трубку. — Яне участвую в экспертизах!
— Сначала выслушайте, — давила фотографа, как танк давит гусеницами бойца в окопе, невидимая Рита. — Дело серьёзное, может ударить и по вам тоже.
— Вы что, угрожаете? Мне?!! Степаниди?!! — взревел фотограф.
— Информирую, — сообщил голос. — Просто информирую. В ваших же интересах. Видите ли…
Разговор продолжался минут пять. Принесли утку и графин. Георгий Константинович их едва заметил.
Наконец всё кончилось. Багровый от гнева посетитель опрокинул стопочку, тут же добавил. Отломил от утки ножку, но есть не стал. Ему нужно было успокоиться и прийти в себя.
Итак, его только что шантажировали. Довольно грязно, но, надо признать, успешно. Шантаж — это такая просьба, в которой вообще-то трудно отказать. Рита откуда-то пронюхала про пять работ, которые Георгий Константинович лет пять назад толкнул голландцам сверх заявленного тиража. Тогда ему очень нужны были деньги, а делать что-то оригинальное не было сил. Вот он и отпечатал лишние экземпляры работ, которые ранее продал одному крупному французскому коллекционеру. Думал, никто не узнает. А вот оно как вышло… Скандал может быть. Репутации — конец. С другой стороны, ничего особенно ужасного Рита от него не потребовала. Всего лишь присутствие на одном мероприятии, на которое он не собирался идти. И, если понадобится, сказать несколько слов по вопросу, по которому он предпочёл бы не высказываться.
С другой стороны… Может быть, не всё так страшно? Но сначала нужно предупредить. А если кто-то контролирует его телефон? Фотограф слышал, что теперь всё покупается и продаётся, в том числе и это. Детализация звонков стоит, кажется, тысячу долларов… сейчас, наверное, больше… но ведь, вероятно, можно купить и записи разговоров? Лучше подстраховаться.
Посетитель харчевни постучал вилкой по тарелке. Тут же появился молодой парень-кавказец.
— Ещё водочки, дядя? — предупредительно спросил он.
— Нет, — ответил Степаниди. — Левон-джан, дай-ка мне, дорогой, свой мобильник.
Парень если и удивился, то ничем себя не выдал. Молча достал из кармана маленькую золотую коробочку и протянул Георгию Константиновичу.
Тот уважительно посмотрел на официанта. Сотовый телефон — единственная вещь, которой мужщины меряются, у кого меньше. Степаниди вытащил из кармана свой огромный смартфон, нашёл на нём какой-то номер и потом долго пытался тыкать толстыми пальцами в малюсенькие кнопочки на золотой коробочке официанта. Потом бросил это бесполезное занятие.
— Левон-джан, — наконец сдался он, — у тебя глаза молодые. Будь добр, родной, набери мне вот эти вот циферки.
Суббота. 19 ноября
08:00. Валентина. Юрьев
Москва, ул. Улъманиса, д. 31, кв. 4
Этот день не отличался от других ничем. Так же мерзко пропиликал будильник. Так же хрипло орали за окном вороны, сбиваясь в чёрные стаи. Так же мучительно просыпался огромный город, утомлённый после тяжёлой рабочей недели.
Хотя одно отличие имелось. Всего одно, но очень важное.
Впервые за многие годы Алексей Михайлович Юрьев, капитан корабля под названием «Порта-Банк», не хотел идти на работу. Даже не на работу, а на открытие выставки для своих же сотрудников. Лёгкое, ни к чему не обязывающее мероприятие, скорее развлечение.
Банкир нервничал.
Обычно он доверял подчинённым делать всё, что им делегировалось, оставляя себе только то, с чем не справиться больше никому. Отчасти поэтому у него было достаточно свободного времени, чем мало кто из руководителей такого уровня мог похвастаться. И вот теперь решением его проблем занимались скромные, многократно проверенные люди. А он мучился, потому что не чувствовал вожжей в руках. А вдруг коллеги что-то недоделают? Ошибутся? Упустят какую-то мелочь? На что-то закроют глаза или просто недооценят? Любая ошибка грозила катастрофой.
Такое случалось не в первый раз. Но никогда ещё он не оказывался настолько беспомощным. Как правило, Юрьев лично участвовал в решении всех ключевых вопросов и проблем. Но вот сегодня ему осталась роль наблюдателя, зрителя, пассажира.
Валентина, чутко уловив настроение мужа, без лишних слов помогла собраться. И не стала спорить, когда он отказался взять её с собой.
— Не сегодня, Валюша. Это — рутина. Мы с тобой в понедельник на настоящий приём отправимся. Там серьёзные люди соберутся. У тебя будет важная задача.
— Какая?
— Затмить всех!
Когда Юрьев сел в машину, Валентина украдкой перекрестила его вслед, хотя обычно так не делала. Но очень уж было похоже, что муж отправляется на бой.
10:30. Сотрудники
Москва. Ул. Божены Немцовой, 24а. Арт-музей
До официального открытия выставки для сотрудников банка, их друзей, знакомых, членов семей устраивался закрытый субботний предварительный показ экспозиции. Люди начали приходить уже часов с десяти. Бродили по фойе, сбивались в группки по знакомствам, болтали. Слышался смех.