Парень в бежевой куртке стоит чуть в стороне. Он явно переживает. Попытавшись осмотреться, спящий видит, наконец, причину прибытия спецтранспорта. Его старый друг и бывший сослуживец умер. Вспомнив, что недавно они разговаривали. На душе становится тоскливо…
Открыв глаза, Гедеон с горечью вздохнул:
— Эх, Валера. Я же тебя предупреждал! Дурак ты старый. Как же тебя угораздило то!..
Поднявшись с кровати, старик решил, что обязательно выяснит, что случилось с другом. Несмотря на увиденное, пенсионер полностью выполнил все утренние процедуры и поставил чайник. Взяв старый сотовый телефон с кнопками, набрал номер своего товарища по службе. Однако незнакомый мужской голос, ответивший на вызов, его нисколько не удивил. Гедеон знал, что друга уже нет.
— Кто это? — Стандартный вопрос, на который, в принципе, старик уже знал ответ.
— Капитан Литвинов, отдел МВД по Южному Тушино. С кем я говорю?
— Вообще-то я звоню своему другу. Он просил напомнить ему утром про таблетки от сердца. — Ответил старик. И тут же, придав голосу взволнованные нотки, добавил. — А что случилось? И почему телефон у полиции?
Похоже, что сотрудник растерялся от такого вопроса. Но сам же Гедеон его и выручил, задав новый вопрос:
— Неужели этот дурень потерял свой телефон во время прогулки? — Как можно спокойнее произнес старик. Он знал что будет дальше, и ждал этого момента.
— Литвинов, ты какого черта трубку взял, — раздался громкий голос на той стороне.
— Извините, товарищ майор. Но тут это, друг покойного позвонил. А я перепутал сигнал и на автомате взял трубку.
Гедеон знал, что это была чистая правда. Рингтон на телефоне друга был один в один похож на тот, который стоял на смартфоне капитана, закрепленный за номером его тещи. А тещу он считал дремучей женщиной, которая до сих пор ходит со старым сотовым. Потому и рингтон был похож на те древние телефоны. За это ему не раз прилетело от жены. А сигнал полицейский так и не сподобился сменить.
— Дай сюда. — Отобрал телефон майор, и уже в трубку заговорил официальным тоном.
— Майор Савичев. Прошу прощения за моего подчиненного. С прискорбием должен вам сообщить, что ваш друг, вчера умер. Предварительное заключение, выявило проблемы с сердцем которые и привели к смерти. Вы знаете кого-то из родственников погибшего? С кем нам лучше связаться?
— Увы товарищ майор, но у моего друга живых родственников нет. Только пара товарищей по службе. — Вроде бы спокойный тон ответа не подразумевал что-то еще, но полицейский вполне уловил определенный смысл. — Еще раз прошу прощения, но вы не представитесь еще раз?
— Панин Гедеон Аристархович. Полковник госбезопасности, в запасе. Так что по всем вопросам можете обращаться ко мне. Родственников у погибшего нет.
— Вас понял товарищ полковник, можете подъехать к нам в управление на Сходненской?
— Неужели есть какие-то подозрения?
— Никак нет. Сердечный приступ. Но все же сами понимаете протокол, родственники или близкие друзья необходимы. К тому же по опросам соседей, незадолго до трагедии к вашему другу приезжал участковый врач.
В районе обеда Гедеон приехал в управление МВД по Южному Тушино. Его встретил тот самый капитан Литвинов и тут же проводил в комнату для посетителей. Чуть позже пришел и майор. Стандартные вопросы и такие же стандартные ответы. Заполнение бумаг и прочая суета заняли больше трех часов. Наконец ему передали вещи покойного. И старик вышел на свежий воздух.
Ему надо было пройтись. И обо всем хорошо подумать. В голове всплыл сам собой недавний разговор с другом…
Это были те особые осенние дни, которые обычно называли бабьим летом. Температура почти как в прохладные летние дни, но листья уже начали наливаться всеми оттенками охры и постепенно опадать. Они гуляли с Валерой по парку неподалеку от его дома. Вспоминая время, когда служили вместе. Стараясь успокоить разум приятным и забавными эпизодами службы, чтобы, наконец, перейти к серьезному разговору.
— Ты знаешь, Гедеон, я до сих пор жалею о том дне, когда встретился с Тамарой. Она в целом-то неплохая была женщина. Старательно выполняла свою работу, не лезла в дела начальства. И, возможно, прожила бы спокойную жизнь. Встретила нормального мужчину…
— Зря ты так печалишься. Исходя из ситуации, наиболее вероятным для неё исходом была бы смерть. Сам ведь знаешь, что в те дни был в самом разгаре передел власти. А у нового руководства есть свои секретари и верные люди. Им чужих в своих рядах не надо. И не важно, насколько она была вовлечена в дела. Её бы все равно убрали. Так что можно сказать, ты её спас.
— Сомнительное спасение. Женская колония строгого режима не такое уж и благо. Да еще беременность эта. Сегодня фармакология и медицина шагнули далеко вперед. И риск сводиться к минимуму. А тогда… — Пожилой офицер в запасе печально вздохнул.
— Ну откуда же тебе было знать, что все так обернется? — Успокоил товарища Гедеон.
— Зато ты у нас отлично дружишь с анализом и прогнозами. Надо было у тебя спросить. Как оно выйдет. Может, все повернулось бы иначе. — Товарищ ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, и, наконец, перешел к тому, о чем хотел поговорить с самого начала:
— Я хочу, чтобы если со мной что случится, ты нашел мою дочь и позаботился о ней. Сам знаешь. Нам с Иринкой Бог детей не дал. Наверное, в наказание за тот проступок.
— А чего сам не поищешь свою кровиночку? И вообще, почему с тобой должно что-то случиться? — Гедеон задавал вопросы, лишь чтобы поддержать разговор, поскольку отлично знал ответы. Но другу надо было выговорится.
— Да стыдно мне ей в глаза смотреть. Это же я её поместил в тот ад с красивым названием. Я боюсь встречаться с дочерью. Да я даже не знаю, какое у неё теперь имя. А разбираться страшно. Надо же потом встретиться лицом к лицу. — Товарищ выделил наиболее важное в разговоре. А затем уже более спокойно продолжил:
— Что до опасений за свою жизнь. Ну так ты же знаешь, что мы всегда будем сотрудниками госбезопасности до самой смерти. Это не то, что можно просто забыть и жить дальше. Да, мы заботимся и храним спокойствие в стране. Но на наших руках столько крови…
— Если бы тебя сейчас Лукич услышал, одним выговором с занесением в личное дело ты бы не отделался. — Рассмеялся Гедеон, вспоминая их собственного «особиста».
— Это точно, — поддержал друга Валера. Но затем продолжил серьезным тоном. — Тут такое дело. Я ведь когда уходил со службы, кое-что прихватил в качестве страховки. И недавно мне пришло письмо. Без какой-либо конкретики, но с прямым предложением купить кое-какие документы. Само собой, я ничего подобного делать не собираюсь. Однако не могу понять, кто именно это предложение сделал. Хорошо, если это кто-то из известных мне личностей. Но есть у меня подозрение, что это вообще посторонний. У меня ведь столько всякой информации. Будь я жаден до денег и власти, то, наверное, стал бы миллионером. Но я-то все это собирал для страховки. А получается, что наоборот, только лишнее внимание привлек. Причем неизвестно чье…
— Ну а что ты хотел, Валера. Владеющий информацией, владеет миром. А если ноша слишком велика, то найдутся желающие её облегчить. Причем не самым гуманным способом. Зря ты вообще ввязался в это. Сменил бы личность и доживал бы спокойно свой век. И не важно, что у тебя там в голове. Досужие мысли к делу не пришьешь. А вот стоит это изложить на бумаге с парой печатей и все. Впрочем, я услышал тебя. Но мне кажется, опасаться тебе нечего. Раз конкретики в предложении нет, значит, просто прощупывают. Сам же так делал не раз. Должен понимать, как на провокации реагировать.
— Так то оно так, но на душе все равно не спокойно. А еще груз вины за все содеянное стал ощущаться с возрастом. Но смелости отвечать за все, что натворил, нет. Да и сил тоже. Пообещай, что найдешь мою дочь. Так, на всякий случай.
— Хорошо, хорошо, не переживай ты так. Давление повысится. И вообще, давай о чем-нибудь приятном лучше поговорим. Пусть прошлое там и остается. — Усмехнулся Гедеон.
С той встречи прошел месяц. И вот самая худшая из вероятностей сбылась. Однако это говорило о том, что письмо то прислали со стороны. Тот, на кого у Валеры был компромат, не стал бы так рисковать.
Даже во времена, когда не было еще ни интернета, ни мобильной связи, можно было подготовить информационную бомбу, которая срабатывает после смерти. А сейчас такое и вовсе провернуть легко. Огромное количество медиагрупп с радостью возьмутся за разбор грязного белья. Особенно если пострадавшая личность хорошо известна. Никакая цензура тут уже не поможет. И вот вчера ты видный политик, а сегодня…
Впрочем, сейчас многое изменилось, и не в лучшую сторону. Потому полностью исключать кого-то из клиентов друга Гедеон не стал. А еще его беспокоила последняя просьба товарища. Ведь, исходя из возможных вероятностей, после нахождения девушки ей станет грозить не меньшая опасность, чем её отцу. И придется с этим разбираться.
Центральная дорожка парка вывела старика на небольшой пустырь, заросший сорняками. Зелень покрывала остатки долгостроя, которому так и не дали завершиться. Все таки территория на побережье канала находится под защитой природоохранных учреждений.
Обычно здесь бывает довольно много народу. Но сейчас почти никого не было. Кроме одинокой девушки, которая смотрела на воду с бетонной набережной. Ситуация Гедеону показалась интересной. Обычно стоит ему посмотреть на человека, и перед глазами появляется древо бытия со всеми вариантами развития событий.
Этой особенностью ветеран спецслужб обзавелся после чудесного воскрешения перед самой отправкой в запас. Тогда была сложная операция на границе с Казахстаном. Перехват каравана с контрабандой закончился ожесточенным боем с применением отравляющих веществ. И Гедеон отравился смертельным токсином, который грозил необратимыми повреждениями мозга.