— Потанцуем? — спросил он.
Я затаила дух. Вот оно, сейчас начнется.
— С удовольствием, — ответила Карин.
Она поднялась и последовала за ним.
«С удовольствием», — прошептала Сабина Майе, и обе рассмеялись.
Карин положила руку на плечо Тобиаса и начала танцевать. Ее лицо было сосредоточенно и серьезно.
Сабина подошла к музыкальному центру и поменяла песню. Из усилителей теперь грохотал хип-хоп. Тобиас отпустил Карин и начал двигаться в такт музыке. Карин остановилась, глядя на него. Потом стала подражать его движениям. Это выглядело комично. Все стали громко смеяться.
Сцена неприятная, но все же не катастрофа. Могло быть и хуже, думала я, и чтобы не смотреть, вышла из залы в гостиную.
Я не знала, что это только начало.
В гостиной сидели мальчишки с пивом в руках. Когда я вошла, они стали прикалываться и предлагать мне пиво. Но я отказалась, ушла от них и села в кресло, стоявшее в самом углу. Тогда они оставили меня в покое.
Через некоторое время в комнату вошли Сабина и Тобиас и устроились в кресле напротив моего. Тобиас посадил Сабину к себе на колени. Они стали целоваться, и я увидела, как он залез рукой к ней под кофточку.
Через двойные двери было видно, что Фанни танцует в зале с Эмилем.
Ко мне подошла Карин.
— Мы скоро пойдем? — спросила она.
— Еще только половина десятого, — ответила я. — Дома надо быть к одиннадцати.
— Я хочу уйти, — сказала она.
Сабина подняла голову.
— Куда вы собрались? — спросила она. — Вечеринка еще только началась.
Она посмотрела на меня, и я поняла, что должна удержать Карин.
— Хочешь — иди, я останусь, — сказала я.
Я знала, что одна она не пойдет. Если она сейчас вернется домой, ее мама поймет, что она соврала.
— На сколько? — спросила Карин.
Но не успела я ответить, как в дверях появилась Фанни и закричала:
— Просыпайтесь все! Пошли играть в «Правду или последствия»!
34. Правда или последствия?
Все собрались в гостиной и кое-как уместились на кожаном диване и креслах.
Сабина водила первой. Она задала вопрос Фанни.
— Правда или последствия?
— Правда.
— Кто тебе нравится?
— Эмиль.
Эмиль сидел рядом с ней на диване. Он улыбнулся и обнял Фанни за плечи. На Майю было жалко смотреть.
Теперь спрашивала Фанни.
— Карин. Правда или последствия?
Карин сидела на подлокотнике моего кресла. Она наклонилась ко мне.
— Что лучше выбрать? — прошептала она.
— Выбирай! — поторопила ее Фанни.
Я посмотрела на Сабину. Она беззвучно прошептала: «Последствия».
«Последствия», — прошептала я Карин.
«Последствия», — сказала она.
— Тогда сними кофточку и покажи сиськи.
По комнате прошел гул. У меня перехватило дыхание.
— Нет, — сказала Карин.
— Ты должна, — сказала Сабина. — Такие правила.
— Ты сама выбрала, — сказала Фанни. — Теперь делай. Покажи сиськи!
Несколько мальчишек хором начали скандировать: «Покажи сиськи! Покажи сиськи!»
Карин поднялась и крест-накрест сложила руки на груди:
— Нет! — повторила она.
— Мы тебе поможем, — сказала Фанни. — Мы погасим свет.
— Тогда мы ничего не увидим, — запротестовал Эмиль.
— Увидим, — успокоила его Фанни. — Все что надо, мы увидим. Гаси свет, Нора.
Я встала и пошла к выключателю у двери. Это было колесико, которое можно поворачивать, постепенно уменьшая яркость света. Я повернула его до упора.
— Видишь, — сказала Фанни, — темно и почти ничего не видно.
— Я не хочу, — умоляюще произнесла Карин. — Можно мне сделать что-то другое?
— Можно! — Заорал один из парней, которого я не знала. — Иди сюда! Я тебе покажу, что нужно сделать.
Он изобразил рукой неприличный жест.
— Ну хватит! — сказала Фанни. — Давай! Сколько тебя можно ждать!
— Нет, — опять повторила Карин, но по голосу было слышно, что она уже сдалась.
— Тогда уходи, — раздраженно произнесла Фанни. — Только не думай, что после этого тебя куда-нибудь пригласят.
Карин начала расстегивать пуговицы на блузке, одну за другой. Мальчишки улюлюкали и подначивали ее.
Я стояла возле двери. Сабина поднялась и встала рядом со мной.
Карин расстегнула все пуговицы и сняла блузку.
Тут вспыхнул свет. После темноты он казался ослепительно ярким.
Сабина все еще держала руку на выключателе.
Увидев черный бюстгальтер, мальчишки начали аплодировать.
— Лифчик тоже! — скомандовала Фанни.
— Нет! — крикнула Карин, пытаясь прикрыться руками. — Нет! Нет!
Она кричала так, словно ее убивали.
— Ты украла мой плеер, — сказала Сабина. — Признавайся!
— Признавайся! — повторила Фанни. — А потом положила плеер ко мне в парту.
— Признавайся! Признавайся! — закричали несколько голосов.
«Сейчас она все расскажет», — промелькнуло у меня в голове. «Это не я. Это Нора».
— Да! — крикнула Карин. — Да, да, да!
Не отнимая от груди скрещенных рук, она развернулась и выбежала из комнаты. Ее белая блузка осталась лежать на подлокотнике кресла.
— Карин! Подожди! Карин! — закричала я и выскочила следом за ней.
В прихожей Карин сорвала с вешалки куртку и бросилась к двери, дверь хлопнула, Карин исчезла на лестнице. Возле двери остались стоять ее уличные ботинки — пятка к пятке, носок к носку.
На улице дул ледяной ветер и сыпал колючий мелкий дождь. Было трудно бежать, холодный сырой воздух разрывал легкие.
В другое время я бы без труда догнала Карин. Но сейчас она в своих тоненьких туфельках и крепко стянутой на груди куртке бежала так, будто речь шла о спасении ее жизни.
Я почти догнала ее на углу улицы Ренстьернас. Я уже коснулась ее рукава, но она вывернулась, бросилась на проезжую часть, и тут из-за угла появился автобус.
— Карин! — крикнула я, резко останавливаясь на краю тротуара.
Она проскочила перед автобусом, на мгновение скрылась от меня, потом раздался визг тормозов.
— Карин! — опять закричала я.
Сердце колотилось так, что, казалось, выскочит из груди.
Автобус проехал, и я увидела Карин на другой стороне улицы. Она бежала дальше.
Я повернулась и медленно пошла домой. С мокрых волос на лицо падала вода. Я плохо различала дорогу.
Они закрылись в гостиной и ругались. Точнее, мама ругалась, а Феликс пытался защищаться.
Ну и пусть ругаются. Я пошла в ванную и налила горячую воду. Я лежала и грелась, потом ко мне заглянула мама.
— Где Карин? — спросила она.
— Пошла домой, — ответила я.
— Она же собиралась у нас ночевать.
— Передумала.
— Ты что-нибудь хочешь? Ты голодная?
— Нет, спасибо. Я сейчас лягу.
— Спокойной ночи. Феликс скоро уйдет.
— Ладно.
Когда мама говорила про Феликса, ее голос задрожал. И я подумала: интересно, а мой со стороны звучит так же?
35. Туман
В ту субботу мы с Антоном ездили к бабушке. Мы всегда навещаем ее в День всех святых. Папа тоже приезжает, и мы вместе ходим на кладбище и зажигаем свечку на дедушкиной могиле. Ночуем мы у бабушки, а в воскресенье вечером папа отвозит нас домой.
День выдался туманный, деревья, памятники, люди, медленно ходившие между могилами, — все было окутано влажной серой дымкой. Под фонарями туман казался белым и плотным.
Когда я была маленькой, Антон пугал меня привидениями и духами, и я боялась даже на секунду выпустить папину руку. В эти сказки я больше не верю, но на кладбище мне стало не по себе и захотелось быстрее уйти оттуда. У дедушкиной могилы я расплакалась. Бабушка обняла меня, вид у нее был такой, словно она, того гляди, сама начнет плакать. Мне было стыдно, ведь бабушка подумала, что я плачу из-за дедушки.
Вечером папа повел нас в ресторан. Он всегда так делает, и мы можем выбрать, в какой ресторан хотим пойти. Мы, как обычно, выбрали итальянский. Я заказала лазанью, но съесть ее не смогла. Она была очень вкусная, только мне кусок не шел в горло. Папа расстроился, что деньги — и немалые — заплачены зря. Вслух он ничего не сказал, но это было видно. Антон доел мою порцию.
Вернувшись домой, я сразу спросила у мамы:
— Кто-нибудь звонил?
— Звонил? — переспросила мама со странной усмешкой. — Нет, никто не звонил.
Она была бледной и непричесанной, а все пепельницы в доме были набиты окурками.
— Как папа? — спросила она, стараясь говорить бодро. — Как бабушка? Как дела у Ингрид?
Ингрид — это новая папина жена. Можно подумать, маму действительно интересуют ее дела.
— Ее с нами не было, — ответила я. — И слава богу.
Мама улыбнулась и погладила меня по голове.
— Нора, Нора, сказала она. — Что бы я без тебя делала?
А я крепко ее обняла.
36. Пустая парта Карин
Сегодня утром в классе было необычно тихо. Никакой музыкальной минутки. Гунилла сидит и молча смотрит на ребят. Те, кого не было на вечеринке, ничего не понимают. Они крутятся за партами, переглядываются, качают головой.
Парта Карин пустует.
Я боялась того, что вот-вот должно было произойти, тех слов, которые нам собиралась сказать Гунилла. И мечтала, чтобы это случилось поскорее — любые слова лучше, чем эта гулкая тишина.
Наконец Гунилла нарушила молчание.
— Вчера я разговаривала с мамой Карин, — сказала она.
Сабина издала тихий звук, словно у нее перехватило дыхание. Фанни сидела с невозмутимым видом, но ее руки, рисовавшие что-то на листочке, дрожали.
— Карин больше не вернется в наш класс, — сказала Гунилла. — После всего, что произошло на вечеринке в пятницу. Она перейдет в другую школу.
— Школу стриптиза, — ухмыльнулся Тобиас.
— Заткнись, не смешно! — оборвала его Сабина.
— Ладно, не буду, — сказал Тобиас.
— Не могу передать, как меня огорчило все происшедшее. Надеюсь, вас тоже.
Я подняла глаза и встретилась взглядом с Гуниллой. Несколько секунд она смотрела мне прямо в глаза. Потом кивнула мне и спросила: