ми властями самостоятельно, без какого-либо участия центра или даже вопреки ему; убит только Николай II; Александра Федоровна и дети живы, вывезены в безопасное место, эвакуированы. Само «постановление» публиковалось в разных вариантах и не датировалось. Разносилась молва, связывавшая принятие постановления с различными уровнями местной власти и датами.
Некоторые исследователи и публицисты приходили к заключению, что постановление вообще никем, никогда не принималось, документа просто не существует, что могло произойти на самом деле. Большинство же верит в его существование, по крайней мере продолжает его искать. Кое-кто считает, что нашел его, приводя текст то одной, то другой газетной публикации или листовки, в которых говорится о постановлении и дается указание на Уральский областной совет, или его исполком, или президиум. Например, Э. С. Радзинский, владеющий рядом важных документальных источников, правда, не всегда их правильно трактующий, также поднимает вопрос об «исчезнувшем постановлении о казни», относя его принятие к 12 июля, и «находит» его в письме читателя А. С. Круглова, который пишет: «У моего отца хранится переписанный им текст Постановления о расстреле царя, который был расклеен по городу.
"Постановление Уралисполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Имея сведения, что чехословацкие банды угрожают красной столице Урала — Екатеринбургу; и принимая во внимание, что коронованный палач, скрывшись, может избежать суда народа, Исполнительный комитет, исполняя волю народа, решил расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых преступлениях".
Почти дословно совпадает с телеграммой (имеется в виду телеграмма уральских руководителей Ленину и Свердлову, направленная в Москву утром 17 июля. — И. П.).
Таков исчезнувший текст Постановления»128.
Листовка, содержащая лишь один из вариантов информации, переписанная отцом Круглова, кстати, с допущением ошибок, не есть постановление. В печати текст листовки неоднократно публиковался и в прошлом, и в наше время. Но почему Э. С. Радзинский принял листовку за постановление, за текст документа? Разве не известно, что расстреливали всю Семью и прислугу, не только бывшего Царя? Неужели Юровский вопреки постановлению расстрелял всех на свой страх и риск (и при находившемся тут же, то в доме, то у забора, сновавшем вокруг него Голощекине)?! Разве не говорил он в 1934 г., что Голощекин сказал ему еще 15 июля: казнить надо всех, только вот официально будет объявлено о казни одного Николая II? И объявлял Юровский в подвале жертвам о принятом постановлении расстрелять их всех. И заседания облисполкома ни 12 июля, ни в последующие дни перед убийством не созывалось. Нет, концы с концами никак не вяжутся, и «находка» автора ничего не стоит. Это не есть принятый документ. Это — один из материалов дезинформации, как раз призванный скрыть суть подлинного документа и настоящего акта по его исполнению.
Заседание, действительно принявшее решение, а может быть, и документ-постановление о казни, состоялось вечером 14 июля, было узким по составу, партийно-большевистским (с участием уральских партийных боссов, занимавших также руководящие советские посты). Конечно же, постановление, будь оно письменным или устным, могло быть сходным с мейеровским. Оно было более чем лаконично: «Ликвидировать бывшего царя Николая Романова и его семью, а также находящихся при нем служащих»129. Публиковать документ было нельзя и потому, что в нем речь шла о казни всех узников дома Ипатьева, а не только Николая II, и потому, что его принимал неофициальный, не конституционный, а партийный (и то — в узком составе) орган, и потому, что в нем не содержалось абсолютно никаких мотивов отмеченного преступления, его обоснований. Это сочли мелочью, был уже поздний вечер, часть участников заседания, в том числе Голощекин, вернулись с пикника (с девицами), сочинять не стали, а очевидно, сразу же или чуть позднее поручили это сделать кому-то из своего круга. И вообще надлежало сочинить бумагу (проект), которая бы после согласования с Москвой была выдана за постановление, причем, заметьте, без даты, а то дотошные екатеринбуржцы из состава исполкома или президиума облсовета, из числа тех же левых эсеров или беспартийных будут расспрашивать друг друга и руководство, каким это образом они не были извещены. и приглашены на заседание, где оно состоялось и кто все-таки на нем присутствовал. Более сведущие из непосвященных знали или только догадывались, что тайное заседание областных большевистских верхов где-то состоялось, и сразу по возвращении Голощекина из Москвы. Но они были не из тех, кто стал бы протестовать, поднимать шум.
Рассмотрим закрытые и открытые опубликованные данные по выработке дезинформационного материала для прессы и выдаче его общественности, российской и зарубежной, за документ, за постановление Уралсовета, какого-то его верхнего звена — то ли президиума, то ли исполкома. Антибольшевистские власти после взятия Екатеринбурга 25 июля 1918 г. нашли в здании Волжско-Камского банка, где размещался исполком Уралсовета, целый ряд документов, относящихся и к охране, и к гибели Романовых. Среди них был черновик, написанный чернилами и карандашом, с поправками, на бланке президиума облсовета: «Рабоче-крестьянское правительство Российской Федеративной Республики Советов. Уральский Областной Совет Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов. Президиум130. Текст его гласит: «Ввиду приближения контрреволюционных банд к красной столице Урала, Екатеринбургу и ввиду возможности того, что коронованному палачу удастся избежать народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев с целью похищения бывшего царя и его семьи) Президиум Ур. Облсовета, исполняя волю революции, постановил расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях над русским народом.
В ночь с 16 на 17 июля приговор этот приведен в исполнение.
Семья Романова, содержавшаяся вместе с ним, эвакуирована из Екатеринбурга в интересах обеспечения общественного спокойствия. Президиум Облсовета»131.
Текст составлен с указанием на уже совершенный расстрел. Вероятно, это сделано 17 июля. По смыслу и содержанию документ в общем и целом совпадает с текстом, направленным утром этого же дня в Москву, но составлен несколько лаконичней. А главное — в нем правильно датируется время казни: «В ночь с 16 на 17 июля», тогда как во втором — «В ночь на 16 июля 1918 г.». М. К. Дитерихс, знакомившийся с этим документом и опубликовавший его, отмечал, что число в тексте поправлено уже после составления, проставлена реальная дата казни. Между прочим, прежняя датировка — «в ночь на 16 июля» осталась при составлении и публикации информационного материала 19 июля ВЦИКом, хотя там уже точно было известно, что все совершилось на сутки позже. Недосмотр Свердлова, его помощников? Вот текст телеграммы из Екатеринбурга в Москву:
«Председателю Совнаркома тов. Ленину. Председателю ВЦИКтов. Свердлову. У аппарата Президиум Областного Совета рабоче-крестьянского правительства. Ввиду приближения неприятеля к Екатеринбургу и раскрытия Чрезвычайной комиссией большого белогвардейского заговора, имевшего целью похищения бывшего царя и его семьи (документы в наших руках), по постановлению Президиума Областного Совета в ночь на 16-ое июля расстрелян Николай Романов. Семья его эвакуирована в надежное место. По этому поводу нами выпускается следующее извещение: "Ввиду приближения контрреволюционных банд к красной столице Урала и возможности того, что коронованный палач избежит народного суда (раскрыт заговор белогвардейцев, пытавшихся похитить его, и найдены компрометирующие документы), Президиум Областного Совета постановил расстрелять бывшего царя Н. Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях против русского народа. В ночь на 16 июля 1918 г. приговор приведен в исполнение. Семья Романовых, содержащаяся с ним под стражей, в интересах общественной безопасности, эвакуирована из города Екатеринбурга.
Президиум Областного Совета
Документы о заговоре высылаются срочно курьером Совнаркому и ЦИК. Просим ответ экстренно. Ждем у аппарата»132.
Как видно, документы по смыслу схожи, хотя есть и отличия. Во втором из документов, в частности, говорится не об угрозе похищения Николая II, а ни много ни мало — уже о предпринимавшейся попытке, и т.д. Лжи, если можно так выразиться, в нем было больше. В первом из документов, найденном в Екатеринбурге, в отличие от второго, полученного в Москве ближе к обеду (приведенный текст телеграммы был на столе Я. М. Свердлова; ее прием помечен 12 часами дня 17 июля), дата казни дается правильная, в ночь на 17-е июля, имеются другие исправления. Документ с указаниями на конкретные исправления в нем в печати еще не давался. Приходится лишь предполагать их характер, в том числе в отношении даты! Возникают предположения, что второй документ составлен раньше первого. Вполне возможно, что до кровавой ночи, даже не 16-го, а 15 июля, вскоре после принятия постановления 14-го вечером. Совсем нельзя исключать, что первоначально убийство мыслилось на сутки раньше, именно в ночь на 16-е, потом оно было по каким-то причинам отложено и произведено чуть позднее, а в заготовке телеграммы исправление сделано не было. Руководители области в часы убийства и затем, в связи с выездом на захоронение, ночь не спали, оказались невнимательными и положили перед телеграфистами текст таким, каким он был составлен ранее. Маловероятно, что смещение даты казни на более ранний срок в извещении, отправленном в Москву и рассчитанном на возможность его публикации, было вызвано какими-то принципиальными или тактическими соображениями (ввести и этим в заблуждение общественность). Лишь потом, видимо в ожидании санкции Москвы на опубликование извещения в Екатеринбурге, его текст (первый документ) был подвергнут правке с уточнением даты. И он, этот вариант, ближе к тексту листовки, отпечатанной и распространенной несколькими днями позже. Как в предыдущей главе было уже показано, над текстом извещения продолжалась работа и далее, причем, возможно, с указанием на причастность к принятию решения и Ревштаба, но последующий вариант текста также был отклонен