методах кремации сжечь 11 трупов, предельно охлажденных и увлажненных, да еще «до пепла», было вообще невозможно. При всем при том Ермаков оставил неоспоримый документ, опровергающий данную и сознательную его ложь: в 1920-х гг., как уже отмечалось, он один, а также с группой сфотографировался на подлинном месте захоронения Романовых — близ переезда № 184 в Поросенковом логу, прямо на шпальном настиле, под которым они и покоились. Но в воспоминаниях Ермакова, как говорится, «что-то есть», когда он пишет, что в урочище производилось сжигание трупов с помощью доставленных туда кислоты, бензина и других горючих материалов. Только это было не тогда, не там и производилось не Ермаковым. План родился в областных верхах.
Новый план возник не сразу. К его выработке подключились Ш. И. Голощекин, А. Г. Белобородов, П. Л. Войков и С. Е. Чуцкаев. И он рождался как комбинированный. В основе оставалась идея погребения трупов в шахте, только другой, глубокой и непременно затопленной. Но раздумывали и над возможностью просто уничтожения — сжигания если не всех, то части трупов и надежного укрытия их останков после сожжения. Первая возможность показалась вполне реальной, когда Юровский от Чуцкаева узнал, что «на 9-й версте по Московскому тракту имеются очень глубокие шахты», также заброшенные80. Юровский готовится туда отправиться. В то же время Войков, имевший познания в химии, предпринимает меры по подготовке уничтожения трупов — изыскивает кислоты и горючий материал. Уже 17 июля развернулась работа по обоим направлениям, даже с некими вариантами. Дадим слово Юровскому: «Я добыл машину; взял с собой кого-то из облЧК, кажется Полушина, и еще кого-то и поехали (к шахтам по Московскому тракту. — И. П.), не доехав версту или полторы до указанного места, машина испортилась, мы оставили шофера чинить ее, а сами отправились пешком, осмотрели место и нашли, что хорошо, все дело только в том, чтоб не было лишних глаз. Вблизи здесь жил какой-то народ, мы решили, что приедем, заберем его, отправим в город, а по окончании операции отпустим, на том и порешили. Вернувшись к машине, а она сама нуждается, чтобы ее тащить. Решил ждать случайно проезжающей. Через некоторое время кто-то катит на паре, остановил, ребята, оказалось, меня знают, спешат к себе на завод. С большой, конечно, неохотой, но пришлось лошадей отдать.
Пока мы ездили, возник другой план: сжечь трупы, но как это сделать, никто не знает. Полушин, кажется, сказал, что он знает, ну и ладно, т.к. никто толком не знал, как это выйдет. Я все же имел в виду шахты Московского тракта, и, следовательно, перевозку, решил добыть телеги, и, кроме того, у меня возник план, в случае какой-либо неудачи, похоронить их группами в разных местах на проезжей дороге. Дорога, ведущая в Коптяки, около урочища, глинистая, так что если здесь без посторонних глаз похоронить, ни один бы черт не догадался, зарыть и обозом проехать, получится мешанина и все. И так, три плана»81.
По возвращении с Московского тракта Юровский встречается с Войковым. Тот «времени зря не терял». 17 июля по двум требованиям комиссара снабжения, одного из организаторов убийства, члена «тройки» Войкова его подчиненный — служащий Зимин во второй половине дня и еще раз вечером получил в аптеке 11 пудов и 4 фунта серной кислоты. Одновременно приготовлено было несколько бочек бензина, по прикидкам следствия весом «самое меньшее 40 пудов»82. И все это двумя грузовиками ночью и днем 18 июля стали доставлять, но не на новое место — к шахтам по Московскому тракту, а на прежнее. Юровский организовал также присылку к шахте нескольких тележных упряжек от тюрьмы, но без кучеров, с использованием чекистов. Из-за плохой проходимости автомобили остановились примерно на 150 саженей дальше переезда № 184. Вечером один из них вернулся в город. Все следственные материалы говорят о том, что 18 июля у шахты находился только тот автомобиль, который привез трупы, другие два грузовика с горючим и кислотой стояли у переезда. Там остались следы, в том числе след на поляне от разворота в обратную сторону, произведенного вечером 18 июля83. На рудник содержимое доставлялось на лошадях.
Но все ли? Или только бензин для заправки находившегося там большого грузового автомобиля С. И. Пюханова? Неясно. Зачем было везти все туда, а не на новое место, которое было гораздо ближе и в ином направлении? Это обстоятельство подтверждает заявление Юровского о «третьем плане» — намерении захоронить (или уничтожить) трупы у Ганиной ямы. Туда же во второй половине дня 18 июля уехал Юровский. По ряду свидетельских показаний, с ним в автомобиле находились Голощекин и еще ряд лиц. Среди них были новые похоронщики, в том числе из чекистов. По крайней мере двое из них — И. И. Родзинский и Г. И. Сухорукое оставили воспоминания. Давал некоторые сведения и М. А. Медведев, но со слов Родзинского, ибо он после 17 июля в Ганины ямы уже не возвращался. О воспоминаниях Ермакова речь уже шла; они путаны и лживы. Сухоруков с его товарищами был направлен на перезахоронение, которое началось 18-го. Среди этих новых лиц были комиссар его отряда Д. М. Полушин, упоминавшийся Юровским, Ф. Тягунов, А. Баженов, Н. В. Поспелов, И. В. Поспелов, Н. Самойлов, М. Веселков, Д. Пономарев, А. Рябков, Гурьев, Петров, некий Яша и два эстонца — Кильзин и Кют. Все они с отрядом только что прибыли из Кусьвинского завода и были зачислены в отряд при облчека. В числе участников захоронения Сухоруков называет Юровского, Родзинского, Ермакова, Горина и мадьяра, фамилию которого не вспомнил. Затем он называет В. Сунегина: был ли он из его же группы, из прежних похоронщиков — неясно. Среди визовцев такого как будто бы не было. Зато продолжали участвовать в начатом близкие сподвижники Ермакова — А. Е. Костоусов, В. И. Леватных и Н. С. Партии. Наиболее полно и определенно Сухоруков описывает извлечение трупов из шахты: «Приехали утром к шахтам, где были трупы, около шахты пепел, ни костра, братва начала рыться, догадавшись, что здесь сжигали царскую одежду кое-кому попало изрядно, например, Поспелов нашел 2 крупных бриллианта, оправленных платиной, Сунегин нашел бриллиантовое кольцо и т.д. Время шло, работа ударная, нужно было приступить к извлечению трупов, кругом расставили конных и пеших патрулей и приступили к работе, первым спустился в шахту с веревкой в руке Сунегин Владимир, и начали извлекать сначала дрова, цельными плахами, потом работа показалась нудной и длинной, решили взяться прямо за трупы, но на подмогу Сунегину спустился я, и первая попавшая нога оказалась Николая последнего, который и благополучно был извлечен на свет божий, а за ним и все остальные. Для точности можно отметить, что все были голыми, за исключением наследника, который был в одной матроске нательной, но без штанов. По извлечении трупы сложили недалеко от шахт и закрыли палатками, приступили к обсуждению, куда девать. Сначала решили вырыть яму прямо на дороге, закопать и сильно снова заездить, но грунт оказался каменистым, и эту работу бросили, решили дождаться автомобилей и с соответствующим грузом отвезти в В[ерх]-Исетский пруд (еще один, четвертый вариант захоронения? — И. П.).
Вечером пришли грузовые автомобили (на разъезд. — И. П.), трупы были уже погружены на повозки, и мы с повозок их снова перегрузили на автомобили и поехали»84. По данным Сухорукова, попыток сожжения трупов как будто бы не предпринималось. Куда большее доверие вызывают эти воспоминания, нежели хвастовство Ермакова, который писал, что сам все это сделал!
Родзинский также говорил о погружении извлеченных трупов на машину и отъезд на новое место85.
Медведев, со слов других, сказал: «Готового плана перезахоронения у ребят не было, куда везти трупы, никто не знал, где их прятать — также. Поэтому решили попробовать сжечь хотя бы часть расстрелянных, чтобы число их было меньше одиннадцати. Отобрали тела Николая II, Алексея, царицы, доктора Боткина, облили их бензином и подожгли. Замороженные трупы дымились, смердили, шипели, но никак не горели. Тогда решили останки Романовых где-нибудь закопать. Сложили в кузов грузовика все одиннадцать тел (из них четыре обгорелых), выехали на коптяковскую дорогу и повернули в сторону Верх-Исетска»86. Данный источник может использоваться лишь в сопоставлении с другими. Рассказ о неудачной попытке сожжения четырех тел мог быть навеян Медведеву рассказами о попытке нового захоронения, поступлении горючего и намерении сжечь часть трупов. В главном — новой попытке захоронения в районе Ганиных ям — данные Медведева подтверждаются и уже приведенными, и другими воспоминаниями. И прежде всего — Юровского.
В 1920 г. Юровский кратко сообщал: «Чтобы изолировать шахты (первую старательскую) на время операции, объявили в деревне Коптяки, что в лесу скрываются чехи, лес будут обыскивать, чтоб никто из деревни не выезжал ни под каким видом. Было приказано, если ворвется в район оцепление, расстрелять на месте. Между тем рассвело (это был уже третий день, 18-го). Возникла мысль: часть трупов похоронить тут же у шахты. Стали копать яму почти выкопали, но тут к Ермакову подъехал его знакомый крестьянин и выяснилось, что он мог видеть яму. Пришлось бросить дело. Решено было везти трупы на глубокие шахты»87. В 1934 г. все описано Юровским подробнее: «Я поехал к начальнику снабжения Урала Войкову добывать бензин или керосин, а также серной кислоты, это на случай, чтобы изуродовать лица, и, кроме того, лопаты. Все это я добыл. В качестве товарища комиссара юстиции Уральской области я распорядился взять из тюрьмы десять подвод без кучеров. Погрузили все и поехали. Туда же направили грузовик. Сам же я остался ждать где-то запропавшего Полушина, «спеца по сжиганию». Я его ждал у Войкова. Но прождав до 11-ти часов вечера, так его и не дождался. Потом мне сообщили, что он поехал ко мне верхом на лошади и, что он с лошади свалился и повредил себе ногу и, что поехать не может. Имея в виду что на машине можно снова засесть, уже часов в 12-ть ночи, я верхом, не помню с каким товарищем, отправился к месту нахождения трупов. Меня тоже постигла беда. Лошадь запнулась, встала на колени и как-то неловко припала на бок и отдавила мне ногу. Я с час или больше пролежал, пока снова смог сесть на лошадь. Приехали мы поздно ночью, шли работы по извлечению [трупов]. Я решил несколько трупов (в отличие от Сухорукова, Юровский говорил о попытке захоронен