ния арестованных, «сложности обстановки»; для этого очень подходили провокаторские методы, в которых большевистская власть и ЧК весьма поднаторели. И вообще, давно пора исследователям, изучающим советский период истории России, искать ключ к разгадкам крупнейших антинародных, преступных деяний не в местном материале, фактах низового порядка, а в верхах, правящих структурах, лучше всего — в воспаленном, жутком мозгу «вождя мировой революции». История последних месяцев жизни Романовых, их заключения, попытки красногвардейцев «отвоевать» Царскую Семью в Тобольске, подготовка перемещения и его обстоятельства, последующее содержание Романовых в Екатеринбурге вопиют о предопределенности этой трагедии. Попытки прикрыть некоторые явные или вполне поддающиеся выяснению и освещению страницы истории, чтобы подвести часть неискушенных читателей к выводу о случайности гибели Романовых, вынужденности шагов их врагов и убийц, о том, что все могло быть и иначе, не просто наивны, а и нечестны. Писать так до сих пор — значит закрывать глаза на практически полное истребление Романовых, где бы они ни попадали в лапы руководимых сверху экстремистов, на то, что ни одного следственного дела по фактам убийств, ни одного суда или какого-либо наказания палачей не последовало. Наоборот, палачи шли в гору, благоденствовали. Нити, которые необходимо еще распутывать и распутывать, обычно ведут в верхний эшелон — кремлевское гнездо большевизма, лично к Ленину. В этом суть всех первопричин и перипетий, связанных со злоключениями и гибелью членов Дома Романовых.
К данным о фактически заведомом отказе от процесса по делу Николая II, об ориентации на внесудебную расправу примыкает факт отказа от перевода его в центр (как в «неблагоприятной», так и в «благоприятной» обстановке). Даже в апреле 1918 г., когда бывший Царь находился под охраной в пути, а дорога на Москву была совершенно свободна, повсеместно и жестко контролировалась властью, его оставили на Урале, часть которого, в отличие от центра, была охвачена войной. Президиум ВЦИКа в постановлении от 1 апреля записал, что охрану бывшего Царя в Тобольске следует усилить за счет отряда из центра «и в случае возможности немедленно перевести всех арестованных в Москвуя15. Но спустя несколько дней в дополнение к названному принимается решение «О переводе всех арестованных на Урал»16. Спустя еще три дня председатель ВЦИКа, говоря о необходимости перевода Николая II на Урал, высказывает и сообщает местным руководителям: «Наше мнение, пока поселите его в Екатеринбурге»17. Речь идет определенно об Урале и предпочтительном пункте его — административно-политическом центре области — Екатеринбурге18. О Москве речи уже не ведется. Так Семья Николая II оказалась в заключении на Урале, в Екатеринбурге. И это решение было отнюдь не случайным и не обусловленным близостью Уральской области и ее центра к Тобольску. За ним стояли особые соображения и особые отношения к уральцам председателя ВЦИКа и секретаря ЦК РКП(б), руководителя его аппарата Свердлова — особо доверенного лица Ленина, непосредственно курировавшего дело Романовых.
Ставка Я. М. Свердлова на Урал, местное советско-партийное руководство была обусловлена и его давними связями с уральскими большевиками. В 1905-1906 и 1907 гг., в другое время, Свердлов был одним из уральских лидеров, многих знал лично, а Ш. И. Голощекин (Филипп) — фактический лидер уральских большевиков — еще с 1913 г. был его большим личным другом, придерживавшимся крайне экстремистских устремлений. Вероятно, как-то сказывался и национальный фактор в общепартийном и местном уральском руководстве в лице В. И. Ленина, Я. М. Свердлова, Ш. И. Голощекина, П. Л. Войкова*, Я. X. Юровского и других, питавших особо острую ненависть к царизму и Романовым. В специально созданную «тройку» по делу Семьи Романовых включили Ш. И. Голощекина, П. Л. Войкова и Б. В. Дидковского*.
Решение о перемещении Семьи бывшего Царя в Екатеринбург созревало и определялось вначале встречными действиями центральной и уральской властей, особым доверием первой ко второй. В феврале 1918 г. на Урал, в Пермь, доставляют брата Царя, Михаила (а позднее — и других Великих Князей и их ближайших родственников в Екатеринбург, и после чего — в Алапаевск). У уральских руководителей нарастает острое желание заполучить и Царскую Семью. Сначала, возможно по своей инициативе, они предпринимают шаги по подготовке акции ее захвата, которые выразились прежде всего в стремлении захватить власть в Тобольске, хотя этот, тогда еще губернский, город и не входил в Уральскую область. Они вступают в противоборство с «законной» западносибирской большевистской властью с центром в Омске. В Тобольск, с одной стороны, из Екатеринбурга, а с другой — из Омска, а также Тюмени, о чем уже говорилось, направляются красногвардейские отряды. Более решительно и с опережением действуют уральцы. В это же время для достижения своих целей они через Свердлова вступают в контакт с руководством страны. Ключевую роль от начала до конца в этом играет Ш. И. Голощекин, который, часто приезжая в центр в качестве члена ВЦИКа, делегата советских и партийных съездов, останавливался на квартире Я. М. Свердлова. Такая интимная и в то же время рабочая встреча состоялась в первой половине марта 1918 г. в связи с VII съездом РКП(б) и IV Чрезвычайным Всероссийским съездом Советов. Вне всякого сомнения, Свердлов и Голощекин наряду с другими вопросами обсуждали и вопрос о Царской Семье. Тогда же Голощекин, как зафиксировано в документах, встречался и с Лениным. Вряд ли и при их встрече был обойден этот вопрос19. Об этом свидетельствует хотя бы то, что Голощекин по возвращении в Екатеринбург развертывает бурную деятельность по захвату контроля над Тобольском и Царской Семьей. Затем он вновь срочно выезжает в Москву специально по данному вопросу и выступает на заседании ВЦИКа. Вероятно, он имел разговор и с Лениным. Об этих делах, о своем участии в подготовке и осуществлении цареубийства, обо всей «кухне» многомесячных переговоров со Свердловым и Лениным Голощекин, охотно повествовавший в анкетах и автобиографических очерках о революционной работе, умолчал. Но на этот счет есть другие источники. П. М. Быков — в 1917-1918 гт. председатель Екатеринбургского совета, затем (с апреля 1918 г.) один из руководителей Уралсовета — в воспоминаниях, составленных с элементами исследования, писал:«Вопрос о положении Романовых в Тобольске и возможности их побега начал ставиться в частных совещаниях партийных организаций и областного Совета с февраля 1918 г. ...В начале марта президиум областного совета постановил обратиться в ВЦИК с предложением о переводе Романовых в Екатеринбург. Не дожидаясь ответа центра, им было решено послать в Тобольск экспедицию, которая выяснила бы на месте положение и приняла предварительные меры к увозу царской семьи»20.
А. Д. Авдеев вспоминал: «Через несколько дней по моему возвращению из Питера со съезда партии меня срочно вызвал к себе... т. Ф. Гтлощекин. Я от него совершенно секретно получил, примерно, следующую информацию и задание: находящийся в Тобольске б. царь Романов собирается удрать из Тобольска за границу. Этому побегу способствует та меньшевистско-эсеровская власть, которая до сих пор существует в Тобольске. По имеющимся в партийном комитете сведениям, побег бывшего царя готовят черносотенцы, съезжающиеся в Тобольск и вокруг Тобольска. Уральский обком партии решил во что бы то ни стало предотвратить побег бывшего царя, организовав в Тобольске подлинно революционный Совет рабочих и солдатских депутатов... поставив к бывшему царю надежную охрану. Для выполнения этой важнейшей и ответственной задачи обком партии командирует ряд товарищей и групп. Для руководства ее выполнения назначаются 3 товарища: 1) т. Павел Хохряков* (большевик, моряк из Балтийского флота, геройски погиб в бою на Восточном фронте в 1918 г.); 2) Семен Заславский*, рабочий, токарь по металлу; член партии с 1905 г., и 3) Александр Авдеев...»21 Цепь последующих событий П. М. Быков отразил так: «Одновременно с посылкой экспедиции в Тобольск Уральский областной исполком начал переговоры с центром о переводе Романовых на Урал. В Москву куда в это время переехало центральное Советское правительство, был командирован член президиума Совета — областной военный комиссар И. Голощекин. На заседании ВЦИК им был сделан доклад о положении дел в Тобольске и о необходимости принятия срочных мер по отношению к царской семье. Президиум ВЦИК согласился на перевод Николая Романова в Екатеринбург, при условии личной ответственности за него Голощекина, старого партийного работника, хорошо известного ЦК партии»22.
Несмотря на определенные противоречия в воспоминаниях, частные неточности, цитируемые и другие авторы в главном едины: уральские руководители предприняли активнейшие действия по захвату Семьи Романовых, затем (или сразу?) контактируя с центром, выполняя его указания, и центральной, связующей и руководящей фигурой в осуществлении акции был Ш. И. Голощекин, друг Я. М. Свердлова, доверенный человек его и В. И. Ленина.
Следует отвести бытующие в некоторых изданиях, особенно в приводившейся книге М. Хейфеца, высказывания, что Голощекин был далек от Ленина, чуть ли не игнорировался им и т.д. Как раз с октябрьских дней и возникла между ними особая близость, доверительное отношение партийного вождя к уральскому лидеру. Голощекин, делегат II Всероссийского съезда Советов, приехал в Питер заранее, был включен в Военно-революционный комитет и принимал активное участие в Октябрьском перевороте. Затем он был задержан Лениным после съезда для выполнения важной работы, как его преданный сторонник-«левак». Голощекин встречал различные делегации, в том числе с фронта, проводил с ними предварительную работу для встречи их с Лениным. Он оказал Ленину существенную помощь в срыве соглашения с умеренными партиями о создании однородного социалистического правительства с заменой председателя Совнаркома, на что ориентировался и ВЦИК, и большинство членов ЦК РСДРП(б). Голощекин сыграл определенную роль в процессе этой борьбы, в смещении с поста первого председателя ВЦИКа Л. Б. Каменева и замене его Я. М. Свердловым. С наказами Л