наступающих войск на территории противника, а в необходимых случаях их могли использовать и для создания контрольно-заградительных отрядов в тылу действующих фронтов. Лично у меня определенное недоумение вызвал лишь тот факт, что эти части были одновременно сформированы практически во всех пограничных округах — от Мурманска и до Владивостока. Не является ли это очередным подтверждением того, что у советского командования были разработаны наступательные планы не только на Западном, но и на Среднеазиатском и Дальневосточном ТВД, которые, к тому же, должны были реализовываться практически одновременно?
Правда, нельзя исключать, что все части, сформированные в Закавказье, Средней Азии и на Дальнем Востоке, в определенный момент могли оказаться и в составе западных пограничных округов.
Следует особо отметить, что в середине июня 1941 года после передачи значительной части пограничных отрядов западных округов в оперативное подчинение командования Красной армии перегруппировка пограничных войск вступила в свою завершающую стадию. Так, из состава Украинского и Черноморского пограничных округов в Молдавский пограничный округ были переданы 97-й (Черновицкий) и 26-й (Одесский) пограничные отряды[117].
На ряде участков государственной границы пограничные отряды за несколько дней до начала войны приступили к передаче своих участков соединениям и частям Красной армии, а сами начали отход в тыл. На этот счет интересные воспоминания оставил Герой Советского Союза генерал-майор в отставке А. А. Свиридов — в начале войны командир 144-го отдельного разведбатальона 164-й стрелковой дивизии 17-го стрелкового корпуса. Он свидетельствует, что «на реке Прут наша дивизия сменила пограничников. Покидая государственный рубеж, они передали нам укрепленный берег и оставили не совсем обычные сувениры — ореховые удочки, разбитый пулемет и старую овчарку». Следует отметить, что 17-й стрелковый корпус дислоцировался на участке 97-го (Черновицкого) пограничного отряда. В другом месте А. А. Свиридов утверждает, что «если почти на всех участках западной границы первый удар на себя приняли незначительные отряды пограничников, а полевые войска только выдвигались в приграничную зону, то на юге до начала войны границу охраняли соединения и части 18-й и 9-й армий»[118].
Об этом же свидетельствует в своих мемуарах «В годы испытаний» бывший комиссар 74-й стрелковой дивизии Е. Е. Мальцев. Он утверждает, что «две дивизии 48-го корпуса заняли рубежи на реке Прут, а наша 74-я Таманская находилась во втором эшелоне в районе города Бельцы». Учитывая, что в г. Бельцы дислоцировался штаб 24-го погранотряда Молдавского пограничного округа, можно быть уверенным в том, что две дивизии первого эшелона 48-го стрелкового корпуса заняли оборону в непосредственной близости от р. Прут, по которой в то время проходила государственная граница.
Есть немало свидетельств того, что подобные действия происходили и на других участках западной границы. Историк А. Исаев утверждает, что «в Прибалтике 8-я армия, заняла назначенные планом позиции на границе и на этих позициях встретила противника утром 22 июня».
В одном из пунктов приказа командующего Прибалтийским особым военным округом от 19 июня 1941 года перед командующими армий была поставлена задача: «в районе позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями»[119]. Из этого следует, что за несколько дней до начала войны какие-то пограничные части или подразделения уже располагались за боевыми порядками дивизий первого эшелона, а не охраняли границу на порученном участке.
В подтверждение вывода о том, что на ряде участков границы после их передачи соединениям и частям Красной армии пограничники начали отходить на рубеж зоны пограничного заграждения, приведу еще один пример. Как свидетельствуют архивные документы, 86-й (Августовский), 88-й (Шепетовский) и 17-й (Брестский) пограничные отряды Белорусского погранокруга до середины июля 1941 года находились в окружении. А вот 87-й (Ломжинский) погранотряд, охранявший до войны самый западный участок границы, так называемого Белостокского выступа, уже в конце июня 1941 года вместе с пограничными отрядами, дислоцирующимися на рубеже зоны пограничного заграждения, приступил к выполнению задач по охране тыла Западного фронта. Как ему удалось за 2–3 дня под непрерывным авиационным воздействием противника, по запруженным беженцами и отступающими войсками Красной армии дорогам преодолеть более 350 км, избежав тем самым окружения в районе Белостока или Минска?
Долго я не мог найти ответ на этот вопрос, пока еще раз более внимательно не прочитал уже упоминавшийся ранее «Журнал оперативной записи», который с первых минут войны велся оперативным дежурным Главного управления пограничных войск НКВД СССР. Там я обнаружил следующие две записи, касающиеся боевой деятельности 87-го (Ломжинского) пограничного отряда в первый день войны, которые потом стали ключом к разгадке вышеназванной проблемы. Первая запись звучит так: «Из Белостока. Курлыкин. На 10.35 противник силой до роты занял северную окраину Ломжа. 87 ПО отошел на Рудники». Во второй раз заместитель начальника пограничного округа комбриг Курлыкин по состоянию на 14.00 сообщил, что «1, 2, 3 погранкомендатуры 87ПО отошли в Визня. 4 комендатура в Ломжа. С 5-й комендатурой связи нет».
На первый взгляд — ничего необычного в вышеприведенных сообщениях из штаба Белорусского пограничного округа нет. Обычный доклад о местонахождении подразделений одного из пограничных отрядов округа. Сперва я также не придал им никакого значения. А потом решил отыскать указанные в донесениях населенные пункты Рудники и Визня на карте.
Проведенное мною небольшое исследование дало неожиданный результат. На участке, который охранял Ломжинский или какой-либо другой пограничный отряд Белорусского пограничного округа, таких населенных пунктов не было в 40-е годы, нет их и сейчас. Тщательно изучив шесть населенных пунктов с названием Рудники (пять в Белоруссии и один на Украине), я пришел к выводу, что в донесении речь идет о деревне с таким названием, расположенной между городами Барановичи и Минск, на территории нынешней Минской области. Но это уже свыше 300 километров на восток от линии государственной границы. Получается, что штаб погранотряда и некоторые его подразделения еще до начала фашистской агрессии покинули место своей дислокации и направились в сторону Минска. Все эти населенные пункты и маршруты движения ряда пограничных отрядов Белорусского округа от западной границы на восток показаны на нижеприведенной схеме.
Косвенное подтверждение этому факту можно найти в книге Ю. Г. Кисловского «Победа зарождалась в боях на границе», где на стр. 94 сказано, что в первые минуты войны в пограничном отряде началась эвакуация и «лишь оперативная группа продолжала руководить боем пограничников там, где была возможность с ними связаться». Это, кстати, единственное упоминание в исторической литературе о существовании наряду с управлением отряда еще какой-то оперативной группы. На мой взгляд, подобное маловероятно.
А вот если предположить, что штаб и другие органы управления с подразделениями обеспечения еще до начала войны убыли в новый район своей дислокации, то создание оперативной группы для организации передислокации оставшихся пограничных застав и комендатур вполне оправдано.
Что же касается поселка Визня, то думается, что в данном случае произошла досадная ошибка — и оперативный дежурный ГУПВ НКВД неправильно записал название населенного пункта. На самом же деле речь могла идти не о поселке Визня, а о старинной польской крепости Визна, расположенной в 10–12 км восточнее Ломжи или на удалении 30–35 км от линии государственной границы. В вышеприведенной схеме я обозначил все ранее упоминавшиеся места нахождения подразделений 87-го пограничного отряда, а также районы выхода из окружения пограничных отрядов, охранявших до начала войны государственную границу в районе Белостокского выступа.
Обобщая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что начиная с 21 июня 1941 года командование 87-го пограничного отряда, завершив передачу участка границы частям 6-го кавалерийского корпуса, приступило к передислокации своих подразделений вглубь страны. Судя по докладам в ГУПВ НКВД СССР, первыми начали выдвижение в район г. Дзержинска, где дислоцировался 16-й погранотряд, командование, штаб и другие органы управления с подразделениями обеспечения. Только этим можно объяснить тот факт, что к середине дня 22-го июня они оказались в районе п. Рудники, всего лишь в нескольких десятках километров от пункта назначения. К началу войны в гарнизоне пограничного отряда, по всей видимости, была уже сосредоточена большая часть застав 1-й, 2-й, 3-й и 4-й погранкомендатур, а личный состав 5-й должен был прибыть к утру 22-го июня, но помешала война.
В приведенной схеме обращает на себя внимание тот факт, что четыре пограничных отряда Белорусского пограничного округа (86, 87, 88 и 17-й) выходили из окружения не где попало, а в строго определенных местах — в районе городов Могилев и Гомель. Не исключено, что происходило это в строгом соответствии с предвоенными планами ГУПВ НКВД СССР.
В пользу того, что моя гипотеза не беспочвенна, свидетельствует стенограмма совещания у и. о. начальника войск НКВД СССР генерал-майора А. Н. Аполлонова, проходившего 15 сентября 1941 года в Москве[120]. На этом совещании был заслушан доклад начальника войск охраны тыла Западного фронта полковника С. А. Сухарева, занимавшего в начале войны должность начальника штаба Белорусского пограничного округа НКВД СССР. И вот что он сказал в начале своего выступления: