2. Именные списки безвозвратных потерь за части, составлялись со слов отдельных должностных командиров и даже красноармейцев, т. к. все учетные данные по личному составу были уничтожены при отходе от госграницы, а 86, 87, 88 пограничные отряды и Управление пограничных войск НКВД БССР оказались в окружении и выходили отдельными группами и одиночками. Списки безвозвратных потерь составлялись по восстановленным спискам по памяти отдельных командиров и опроса красноармейцев, поэтому учесть все потери личного состава и заполнить графы списка безвозвратных потерь не было возможности.
3. За четвертый месяц войны списки безвозвратных потерь личного состава не представлены за 16 погранполк, 86 отдельный батальон и управления ОВТ16 и 20 армий, которые в период наступления противника в начале октября с. г. не вышли из окружения. Из-за отсутствия в штабе войск НКВД именных списков этих частей, установить персональные потери не предоставляется возможным»[244].
Подобного содержания докладная записка поступила в ГУПВ НКВД и из штаба Управления войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта. В ней, в частности, говорится, что «в сентябре месяце 1941 г. пограничные отряды: 91, 92, 94, 98, 20, отдельный мотострелковый батальон, отдельная рота связи, штаб войск оказались в окружении в районе Пиретин-Лубны, откуда вышло из окружения в первые дни не больше 15–20 %. 20-й погранотряд, находясь в обороне Киевского Ура, имея в своем составе 937 человек, командование, штаб отряда — из окружения полностью не вышел. По состоянию на 1.2.42 г. из 20-го погранотряда вышло из окружения всего 24 человека. Восстановить потери по 20-му погранотряду невозможно. Не вышли из окружения штабы 92, 94, 98 пограничных отрядов и отчитаться за потери этих погранотрядов почти также не возможно, т. к. нет никаких штабных документов этих отрядов»[245].
Критическая ситуация с организацией учета потерь в пограничных войсках, находящихся в составе Действующей армии, вынудила и. о. начальника Главного управления пограничных войск генерал-майора Н. Н. Яценко до конца 1941 года дважды напоминать начальникам управлений войск НКВД по охране тыла ДКА о необходимости принятия всех мер по наведению строгого порядка в деле учета безвозвратных и санитарных потерь в подчиненных частях. В конце сентября 1941 года в войска была направлена Директива за № 19/55143, а 24 декабря 1941 года еще одна — за № 19/55672, в которых давалась оценка состояния дел с учетом боевых потерь, а также определялись меры по созданию стройной системы персонального учета потерь среди различных категорий военнослужащих и ежемесячной отчетности о движении личного состава подчиненных пограничных частей. Для понимания ситуации в этом вопросе на конец 1941 года приведу выдержки из последней Директивы ГУПВ НКВД СССР. В ней, в частности, говорится:
«Учет боевых потерь личного состава в войсках, поставлен неудовлетворительно. Причинами этого являются:
1. Штабы войсковых частей НКВД не выполняют приказ НКВД от 15.04.41 г. № 0185 «О порядке учета боевых потерь личного состава». До некоторых частей этот приказ даже не доведен.
2. Ряд частей совершенно выпал из учета боевых потерь, как например: 17 и 105 погранотряды, 1, 4, 6, 58, 83, 77, 327 и другие полки, или же в частях учтена только некоторая доля действительных потерь. ГУПВ имеет из 97 погранотряда именной список безвозвратных потерь только на 33 человека.
3. Отдельные штабы частей НКВД утратили учетные документы личного состава частей и не принимают мер к тому, чтобы полностью восстановить их. Поэтому штабы этих частей зачастую представляют именные списки безвозвратных потерь без указания имени, отчества, года рождения и призыва, места призыва, состава и адреса семьи погибшего или пропавшего без вести военнослужащего.
4. В ходе войны многие бойцы и командиры войск влились в состав частей Красной армии, где находятся в настоящее время. Командиры и военкомы частей, командование округов и соединений войск НКВД (за исключением Южного фронта) не принимают мер к возвращению этих бойцов и командиров в войска НКВД. В результате они, как правило, вносятся в безвозвратные потери в разряд «пропавшие без вести».
1. На учет боевых потерь в личном составе и контроля за ним выделить постоянных и опытных командиров, которых закрепить на этой работе. Добиться, чтобы каждый младший, средний и старший командир или начальник твердо знал и строго соблюдал свои обязанности по учету личного состава, боевых потерь и отчетности по ним (Приказ НКВД СССР № 28 — 1940 г. и № 0185–1941 г.).
2. Немедленно принять меры к восстановлению учетных документов на весь списочный личный состав в каждой части. В течении января месяца 1942 года проверить это на местах через командиров штабов ОВТ фронтов.
3. Поставить перед Военным Советом фронтов вопрос о возвращении в войска НКВД, влившихся в полевые части Красной армии. При этом не требовать именных списков от частей и подразделений дивизий Красной армии: 243, 244, 246, 247, 249, 250, 251, 252, 254, 256, 257, 259, 262, 265 и 268, а также от взводов, рот и батальонов, обслуживающих особые отделы НКВД дивизий, армий, фронтов, куда был выделен кадровый личный состав из войск НКВД, ныне учитываемый Красной армией»[246].
Основываясь на вышеприведенных примерах, можно сделать вполне обоснованный вывод о том, что руководство Пограничных войск НКВД СССР на протяжении длительного времени пыталось восстановить персональный учет безвозвратных потерь всех категорий военнослужащих. Однако, судя по архивным документам, в полной мере это им сделать так и не удалось.
Когда речь заходит о потерях пограничных войск в годы Великой Отечественной войны, ученые Пограничной службы ФСБ России в своих работах чаще всего упоминают в разных интерпретациях официальную статистику потерь по состоянию на 27.02.1942, на 01.04.1942, а также ту, что опубликована в книге группы военных историков (руководитель генерал-полковник Г. Ф. Кривошеев) «Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь». Вся эта статистика представлена в таблице № 7.
Следует особо отметить, что абсолютное большинство ведомственных историков указанное в книге число безвозвратных потерь за все годы войны (61,4 тыс. чел.) ошибочно приписывают только пограничным войскам, что в корне неверно[247]. Как известно, в это число наряду с пограничниками включены также потери среди сотрудников органов государственной безопасности, органов государственной охраны и войск правительственной связи. Этот пример в очередной раз подтверждает обоснованность моих слов о том, что за несколько последних десятилетий ни один историк, представляющий Пограничную службу, так и не удосужился выяснить, каковы же истинные потери пограничных войск НКВД за период их участия в сражениях Великой Отечественной войны. Оказывается, что декларировать известный лозунг «Никто не забыт и ничто не забыто» гораздо легче, чем на деле организовывать работу по установлению конкретных фамилий, а также общего количества пограничников, погибших или пропавших без вести в годы той страшной войны.
На самом же деле разобраться в этом вопросе не составляет большого труда. Еще в начале 90-х годов прошлого столетия группа ученых и сотрудников Центрального архива ФСБ России, работая в рамках созданной межведомственной комиссии по подсчету потерь Вооруженных сил СССР в годы Великой Отечественной войны, установила, что безвозвратные потери среди военнослужащих пограничных войск НКВД СССР составили 48 тысяч 972 человека.
Если к вышеприведенному числу потерь среди пограничников прибавить число погибших и пропавших без вести сотрудников контрразведки, подразделений центрального аппарата и территориальных органов, ОМСБОН и командиров истрибительных батальонов (11 398 чел.), сотрудников государственной охраны (98 чел.), а также военнослужащих войск правительственной связи (932 чел.), в итоге получится цифра 61 400 человек, которая затем и была включена в общее число военных потерь Советского Союза в Великой Отечественной войне (8 млн 668 тыс. 400 человек). В последующие годы были установлены фамилии еще 582 сотрудников органов государственной безопасности, погибших в боях за Родину. Таким образом, общие безвозвратные потери органов и войск государственной безопасности на сегодняшний день составили почти 62 тыс. человек[249].
Должен заметить, что вся имеющаяся на сегодняшний день статистика позволяет достаточно точно определить виды и структуру потерь пограничных войск в годы войны. К примеру, если сравнить число пропавших без вести и оказавшихся в плену среди всех сотрудников органов и войск государственной безопасности за четыре года войны, а также их число только среди пограничников по состоянию на 1.04.1942, то можно с удивлением обнаружить одну и ту же цифру — 35,4 тыс. человек. Подобное, на мой взгляд, может быть лишь в том случае, если эта цифра отражает число пропавших без вести только среди военнослужащих пограничных войск. Надеюсь, что в этом вопросе двух мнений быть не может.
Для определения числа небоевых потерь среди пограничников обратимся к исследованиям доктора исторических наук, начальника Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России В. С. Христофорова. Судя по его монографии «Органы госбезопасности СССР в 1941–1945 гг.», число безвозвратных потерь среди сотрудников органов государственной безопасности, а также среди личного состава войск правительственной связи полностью совпадает с коли