В этом разделе я вначале планировал провести сравнительный анализ морально-психологической стойкости в годы войны личного состава Красной армии и пограничных войск. Для этих целей предполагалось использовать тот же метод сравнения соотношения «кровавых потерь» (убитые и раненые) к числу пленных. Однако на каком-то этапе работы над этой главой я понял, что этого делать ни в коем случае нельзя. Тому, на мой взгляд, есть как минимум две причины.
Во-первых, качественный состав призывников, поступавших накануне войны для комплектования пограничных войск, был значительно лучше, чем тот контингент, которым комплектовались соединения и части РККА и ВМФ. К этому следует добавить, что пограничные войска были наиболее политизированным родом войск. Идеологической обработке личного состава в них уделялось гораздо большее внимание, чем в Красной армии. Да и сама специфика служебно-боевой деятельности пограничных войск в значительной степени способствовала формированию у военнослужащих нужных для войны морально-боевых качеств.
И, во-вторых, как уже отмечалось ранее, большинство пограничных отрядов западных округов после тяжелых и кровопролитных боев на границе в дальнейшем командованием Красной армии использовались в основном для охраны тыла действующих фронтов. Находясь в нескольких десятках километров от передовой и выполняя контрольно-заградительные функции, они в боевых действиях с фашистскими войсками участвовали эпизодически, в силу чего структура их общих потерь не могла не отличаться от общеармейской. К примеру, по состоянию на 21 ноября 1941 года из пяти пограничных частей, задействованных в охране тыла Западного фронта, четыре (105, 16, 87 и 34-й погранполки) несли контрольно-заградительную службу в тылу фронта — и лишь один сводный батальон пограничников участвовал в боях в составе 1-й гвардейской танковой бригады[302]. Подобная ситуация была характерна и для других фронтов.
В подтверждение своих слов приведу выдержки из воспоминаний двух активных участников войны, а также копию одного документа, которые в сумме дают определенное представление о принципиально разных условиях службы военнослужащих пограничных войск, проходящих службу в войсках по охране тыла действующей Красной армии и сражающихся на передовой.
Известный политработник Красной армии генерал-лейтенант Н. К. Попель в своей книге «В тяжелую пору» так описывает момент выхода своей группы из окружения и его встречу с пограничниками, охранявшими один из участков тыла Юго-Западного фронта.
«Из-за поворота на оседланной лошади выскочил сержант Андреев. Он что-то кричал, размахивал руками. Спрыгнул, достал кисет.
— Махорка, братцы. Советская. Налетай, закуривай… Советская махорка, гладкий конь под седлом, сияющая физиономия — все это совершенно необычно для нас.
— Может быть, все-таки доложите, товарищ сержант? — строго спрашивает Петренко.
— Конечно, доложу, а как же… Да чего тут докладывать? Наши.
— Где наши?
— В Белокоровичах. Пограничники. Все чистые, красивые, ни одного с бородой. Нас задержали. Говорят: на бандитов похожи.
— Где воентехник?
— Сейчас приедет. На машине. С пограничным начальником.
Вокруг счастливцев, которые успели закурить, толпа. Каждую цигарку тянет целый взвод.
Подъезжает полуторка. Из кабины выходит майор в зеленой фуражке. Отутюжена гимнастерка, блестят сапоги, скрипят ремни. Рядом с ним выпрыгнувший из кузова оборванец Гартман. У Пети мальчишески азартно сверкают глаза…
Как сквозь туман, проходят передо мной роты. Истрепанные гимнастерки, рваные комбинезоны, обгоревшие шинели, немецкие кителя без правого рукава. Кто с трехлинейкой, кто с автоматом, кто с парабеллумом. Многие опираются на палки и самодельные костыли. Артиллеристы тянут на лямках, подталкивают за станины пушки.
Отряд совершает последний марш. Марш на соединение с Красной армией»[303].
Может показаться, что автор сознательно в этом сюжете противопоставил образцовый внешний вид встретивших их пограничников и убогое состояние вышедших с ним из окружения военнослужащих Красной армии, чтобы подвести читателей к определенному выводу о том, кто и как сражался на той войне. Однако полковник пограничных войск в отставке М. А. Брагинский также утверждает, что личный состав пограничных частей, охранявших тыл действующей армии, «размещался в добротных избах, люди спали и питались в нормальных условиях и жизнь этих пограничников во время войны не отличалась от мирной, довоенной. Поэтому пограничники из частей действующей армии завидовали пограничникам из войск охраны войскового тыла, злословили на их счет и втайне не против были попасть к ним»[304].
О том, что условия службы пограничников на передовой в корне отличались от вышеприведенных примеров, можно убедиться, ознакомившись с докладом командира и комиссара 43-го пограничного полка руководству войск охраны тыла Южного фронта от 16 ноября 1941 года.
«Начальнику войск охраны тыла Южного фронта полковнику Соколову Военному комиссару — Бригадному комиссару Клюеву
Доношу, что 43 Резервн. Стр. Погранполк войск НКВД с 13.11.41. вышел из состава группы полковника Колосова и передан в группу подполковника Арефьева.
За время, истекшее со дня представления нашего донесения от 21.10.41. полк находится непрерывно в обороне и неоднократно принимал участия в боях.
Состав боевых подразделений, включая ячейки управления 307 чел. в том числе рядового состава 205 человек. Потери в личном составе боевых подразделений достигают 70 %. Непрерывное пребывание под открытым небом на передовой линии без вывода в тыл на отдых, создало напряженное положение. Личный состав переутомлен. Ряд бойцов вышел из строя, вследствие резкого упадка сил.
В течение двух месяцев личный состав полка не имел бани и смены белья. Вшивость составляет 100 %. На почве загрязнения развились накожные заболевания чирьи и фурункулы, охватившие до 40 % состава.
Матчасть, вооружение и снаряжение находится на грани перехода в негодное состояние. Автотранспорт сильно изношен. Организовать ремонт в условиях постоянной подвижности полка не представляется возможным, и есть опасность частичной потери автомашин.
В настоящее время полк находится в Тацино. Состояние полка в связи с изложенным выше можно считать почти не боеспособным.
Для приведения в порядок подразделений полка, определения фактической численности и выяснения потерь, а также для организации поголовной санобработки и мойки людей необходим немедленный вывод полка в тыл.
Наши обращения по этому вопросу к командиру группы полковнику Колосову результатов не дали.
Докладывая об изложенном, прошу Вас принять необходимые меры к скорейшему выводу полка в тыл для осуществления всех указанных выше мероприятий.
Не буду долго комментировать этот документ, так как он довольно-таки точно передает морально-психологическое состояние тех пограничников, кто на передовой линии фронта ежечасно, ежеминутно рисковал своими жизнями. Замечу лишь, что многие недостатки, отмеченные в докладной записке, стали следствием неудовлетворительной работы прежде всего командира и военкома пограничного полка. Ведь соблюдение личной гигиены всеми военнослужащими, сохранность вооружения и боевой техники, а также учет боевых и небоевых потерь в полку и ряд других вопросов в соответствии с действовавшими в то время уставами входили в компетенцию командования полка — и никого больше.
Надеюсь, что вышеприведенные примеры убедительно свидетельствуют о том, что условия службы и быта пограничников в составе войск по охране тыла действующей Красной армии значительно отличались (в лучшую сторону) от фронтовых будней. А это в свою очередь не могло не сказаться на структуре их потерь в годы войны. Именно по этой причине я не стал сравнивать морально-психологическую стойкость пограничников и военнослужащих Красной армии. Остановимся на том выводе, который уже был сделан в предыдущей главе. Суть его сводится к тому, что пограничники на протяжении первого периода войны по своим морально-психологическим и боевым качествам не менее чем в 1,5 раза превосходили бойцов и командиров Красной армии.
Приступая к сравнительному анализу морально-психологической стойкости пограничников в двух мировых войнах XX столетия, вначале необходимо отметить, что к началу Первой мировой войны Отдельный корпус пограничной стражи (ОКПС) представлял собой военизированное соединение общей численностью свыше 60 тыс. человек с инициативными офицерами и хорошо обученным унтер-офицерским и рядовым составом. Многие из них имели немалый опыт ведения боевых действий. В течение 1894–1913 гг. 85 офицеров ОКПС были награждены орденами, а более 2,5 тысяч нижних чинов — Георгиевскими и Анненскими медалями.
Следует отметить, что еще задолго до августа 1914 года в случае войны планировалось придавать части пограничников войсковым соединениям в качестве кавалерийских и пехотных резервов корпусного и армейского подчинения. В 1914 году генерал-квартирмейстер одного из военных округов составил записку, где были перечислены задачи, которые предстояло решать погранстраже с объявлением мобилизации. Среди них: охрана приграничной полосы путем занятия важнейших пунктов; ведение разведки; участие в охране приграничных искусственных сооружений; поддержание порядка среди местного населения; нанесение наибольшего вреда противнику уничтожением сооружений, складов и препятствованием сбора резервистов и лошадей и ряд других.