— Продолжайте, пожалуйста. Теперь нам никто не помешает.
Уиллерби, посмотрев на Фасберже, вернулся к своему отчету:
— Это началось еще тогда, когда вы представили мне мисс Смайт в баре… Она, если помните, позвонила какой-то подруге.
— Как же, помню…
— Случилось так, что я до этого побывал у нее на квартире, чтобы предупредить о просьбе фирмы, и знал, что там нет телефона.
— Кому же она звонила?
— Одному знакомому.
Фасберже удивился:
— К чему было это скрывать?
— Я задал себе тот же вопрос и решил, что все дело в личности этого знакомого.
— Жаль, что мы не знаем, куда она звонила!
— О, это было несложно установить! Она прикрыла диск рукой, но не сообразила, что это можно определить по его щелканью.
— Вам известен этот номер?
— Конечно. Я даже напомнил мисс Смайт о том, что у ее подруги нет телефона. Хотелось увидеть ее реакцию… Сразу же стало ясно, что она что-то скрывает.
— Вам удалось установить личность ее друга?
— Это некий Пол Дарк. Его имя и адрес указаны в телефонной книге.
— Кто же он такой? — поинтересовался Фасберже.
— Редактор одного из отделов журнала «Обсервер».
На лице Фасберже появилось выражение ужаса. То, что сообщил ему Уиллерби, явно его ошеломило.
— А вы выяснили, что связывает мисс Смайт с этим Дарком? — вмешалась Аманда Белл.
— С начала опыта, пожалуй, даже раньше…
— Это вам сказала мисс Смайт?
— Я выяснил это другим путем. Когда Дарк, как я полагал, находился в редакции, я посетил его квартиру. Ничего не трогая, я ознакомился со всеми деталями…
— Что же вы обнаружили? — Фасберже едва скрывал свое нетерпение.
— Всевозможные фотопринадлежности. К тому же в ящике письменного стола, который я с трудом открыл, содержались весьма любопытные материалы.
— Что это было?
— Досье на фирму, комплект фотографий с изображением всех стадий метаморфозы Лоры Смайт, документы, изобличающие доктора Раффа, сведения о вас, господин Фасберже… Из всего следовало, что готовится разоблачение рекламной кампании вокруг крема, который должен поступить в продажу.
— Этот журнал обычно действует именно такими методами, — сказала миссис Белл. — Но как Дарк вышел на Лору Смайт? Претенденток было много!
— Именно Дарк нанял через театральное агентство эту девушку, чтобы она попала в фирму «Черил». Случилось так, что ваш выбор пал именно на его агента…
— Где все эти материалы?
— Они остались в ящике стола Пола Дарка. Вы же не хотите, чтобы он обратился в полицию, если бы они исчезли? Огласки тогда не избежать!
— А нельзя ли устроить пожар?
— Это не по моей части, — отрезал Уиллерби.
— Что же делать с девушкой?
— Мы вложили в нее достаточно денег, — сказал Фасберже. — Да и времени теперь не осталось. Выход один! Следить за каждым ее шагом. Потом мы найдем способ от нее избавиться… Уверен, она понимает: мы дали ей то, что не мог предложить «Обсервер» — красоту!
— Можно с нею поговорить об этом! — предложила мисс Белл.
— Пусть остается в неведении! — заявил Фасберже. — Тогда инициатива останется в наших руках. Кто владеет журналом «Обсервер»? Хеннингер?
— Да, это так, — подтвердила миссис Аманда Белл. — Мы не можем напугать его тем, что перестанем помещать у них свою рекламу.
— Это не годится. Есть другой способ. Мы с Чарлзом Хеннингером принадлежим к одному клубу. Приглашу его на завтрак. Надеюсь, мы найдем общий язык!
— Вы надеетесь на то, что сможете на него повлиять?
— Прошу вас не принимать никаких мер по этому поводу!
Отпустив Уиллерби и миссис Белл, Фасберже бросился к телефону и приказал соединить его с издательским концерном Хеннингера.
Завтрак был роскошно сервирован и просто великолепен. Активно обсуждались скачки, женщины, политика, освоение космоса.
Шестидесятилетний коротышка Хеннингер был одинаково сведущ во всех этих вопросах. Начав в свое время с работы в небольшой издательской фирме, он быстро увеличил свое состояние, интересуясь только тиражами и прибылями, а не сущностью того, что он публиковал. Личности сотрудников его не интересовали. Для этого он содержал ответственных редакторов…
Когда завтрак завершался и пришла очередь выкурить по сигаре, Фасберже доверительно сказал:
— Я хотел бы, Чарлз, поговорить с вами об одном деле. Мы начинаем выпускать крем «Созидатель красавиц», который должен принести немалую прибыль.
— Хорошее название, — сказал Хеннингер, ожидая продолжения.
— Мы нашли прекрасный рекламный ход: взяли дурнушку и превратили ее в красавицу.
— Понимаю. Отличный фототрюк!
— Нет, это, действительно, произошло. Некрасивая девушка превратилась в богиню. Все зафиксировано на пленке! Дело в том, что ее преобразил некий препарат стимулин. Он входит как составная часть и в наш крем.
— Вы хотите, чтобы мы обо всем этом рассказали?
— Наша реклама уже готова: там все изложено. Дело не в этом… Один сотрудник журнала «Обсервер» проник в нашу тайну, выяснил некоторые сомнительные факты из прошлого участников опыта и теперь намерен выставить все в искаженном свете.
— Факты, конечно, можно трактовать по-разному, — согласился Хеннингер, вспомнив собственную биографию.
— Мы не против, чтобы на свет всплыла истина, но не можем согласиться с тем, что нас хотят обвинить в неэтичности.
— Кто готовит статью?
— Некий Пол Дарк.
— Знаю. Молод, горяч, напорист.
— Речь идет не о какой-то сенсации, которая увлечет читателей. Мистер Дарк может погубить всю рекламную кампанию. Он ведь не разобрался в сути того, что произошло.
— А что-то действительно произошло?
— Мы не хотели бы раскрывать тайну перевоплощения девушки. Надо охранять свои секреты… К тому же репортаж Дарка будет с искажениями повторять лишь то, что выйдет в наших рекламных статьях.
— Очевидно, вы правы, — медленно произнес Хеннингер. — Дарк еще молод. Он не разобрался в этом вопросе и слишком строго подошел к тому, как вы хотите сделать рекламу.
— Мне так неловко: не хотелось бы влиять на вашу издательскую политику…
— Что вы! — Хеннингер снисходительно махнул рукой. — Это всего лишь недоразумение, которое надо уладить. Секрет вашего крема будет сохранен.
— Благодарю вас! — с чувством промолвил Фасберже.
Глава 17
Пат Дарк ежедневно работал над материалами, которые принес в редакцию, он отшлифовывал каждую фразу.
Бренда буквально захлебывалась от восторга:
— Какой блеск! С обманом будет покончено. Фирма «Черил» едва ли устоит… Ее новый крем будет убит в самом зародыше. Мне жаль только Мэри Стенз: они ее загрызут.
— Не думаю, что это произойдет. Она стала красавицей. Это поможет ей сделать карьеру актрисы.
— Одной красоты для этого мало…
— Но без нее не добьешься успеха. К тому же скандал с кремом, ее связь с доктором, который делал подпольный аборт, послужат ей хорошей рекламой. Многие захотят на нее посмотреть!
— Надеюсь так и будет, — сказала Бренда. — Лично я считаю, что на ее долю выпадут тяжкие испытания.
— Для меня важен прежде всего мой репортаж!
На следующий день Дарка вызвал к себе ответственный редактор. Предложив Полу сесть, Бейзил Бомон не без смущения сказал:
— Помнишь о репортаже, который мы с тобой недавно обсуждали. Чарлз Хеннингер запретил его публиковать!
— Это же серьезное разоблачение! Как можно от него отказываться?
Бомон только и мог сказать:
— Я не председатель концерна, но привык, зарабатывая на жизнь, выполнять приказы начальства. Шеф изъявил желание, чтобы мы ни словом не упоминали о продукции фирмы «Черил».
— Он хоть знает, о чем идет речь?
— Я не мог его расспрашивать. Возможно, он один из акционеров этой фирмы.
— Он не имеет права запрещать такую публикацию! Напечатать ее — наш гражданский долг.
— Деньги нам платит именно он.
— Репортаж готов! Глупо от него отказываться!
— Еще большей ошибкой было бы на нем настаивать… Мы с вами одинаково заинтересованы в том, чтобы здесь работать. Очевидно, у Хеннингера есть по этому поводу серьезные соображения. Возможно, даже политического характера… Не исключено, что он знает кого-то, причастного к этому делу…
— Мы тоже знаем такого человека — девушку, участвовавшую в разоблачении. Как быть с нею?
— Уплатить согласно договору!
— Но это было устное соглашение!
— Не будем мелочиться. Дадим ей двести-триста фунтов и покончим с данным делом.
— Я бы хотел поговорить о нем с шефом!
— Не стоит действовать через мою голову. Это ничего не даст! Возможно, шеф оказал услугу какому-нибудь приятелю!
— В этом свобода нашей печати. Хочется уйти с работы…
— Вы этого не сделаете. Каждый из нас был готов в какой-то момент выразить таким образом свой протест против фиктивной свободы печати, но потом увлекался новой темой и, в конце концов, радовался, что не бросил работу.
Холодно распрощавшись с Бомоном, Дарк ушел.
Только через десять дней после этого он получил письмо от Пенелопы. Она сообщила, что видела одну его знакомую, которую беспокоит то, что Дарк с нею не связывается. Опыт окончен. Знакомая едет во Францию. Сегодня, перед отъездом, она выйдет к нему около часа ночи. Пусть он ждет ее в машине и готовится сделать последние фотоснимки. От себя Пенелопа добавила, что всегда рада будет видеть его у себя дома, чтобы немного поразвлечься.
Пол бросил письмо в корзину и выпил немного виски. После того, как репортаж был запрещен, он старался не думать вообще о Мэри Стенз. Он был зол и обижен на свое начальство. Все свои обязанности по отношению к девушке он сейчас сводил к тому, чтобы ей выплатили деньги. Он убеждал себя в том, что Мэри повезло. «Черил» выиграет рекламную кампанию. Никто, как ему было известно, не добился по этому поводу никакой информации. Но по мере того, как приближался вечер, ход его мыслей изменился. Он стал думать о том, что девушка одинока, являясь всего лишь пешкой в руках Фасберже. Очевидно, ей требуется дружеский совет.