Поездка в СССР в сентябре 1959 г. совпала по времени с визитом премьер-министра Хрущева в Соединенные Штаты; он вернулся в Москву за несколько дней до того, как американская делегация по механике грунтов и фундаментостроению покинула этот город и вернулась в Нью-Йорк. Так что у меня была возможность прочесть в оригинале впечатления Хрущева от Америки, опубликованные в «Правде» и «Известиях».
Один пункт буквально заинтриговал меня. Хрущев писал, что, хотя в большинстве своем американцы хотят мира, к некоторым, по всей видимости, это не относится: они даже собираются «освободить» от советского ига воображаемую страну под названием «Идель-Урал».
Мне захотелось узнать об этом побольше, и через некоторое время после возвращения в Принстон я отыскал текст так называемого «Закона о порабощенных народах» (P.L. 86–90), который был единогласно принят конгрессом США в июле 1959 г. Перед голосованием не было никаких публичных дебатов, да и принимали-то его по рекомендации сенатского подкомитета по внутренней безопасности – комитет по иностранным делам как-то удалось обойти.
Закон призывал президента США провозгласить третью неделю июля каждого года «Неделей порабощенных народов», чтобы официально продемонстрировать длинному списку народов, перечисленных поименно, что «народ Соединенных Штатов разделяет с ними их стремление к свободе и независимости». Имелось в виду, что «национальная независимость» этих народов попрана «империалистической политикой коммунистической России». Однако многие из этих вымышленных «государств», такие как «Идель-Урал» и «Казакия», уже многие столетия являются частью территории России.
Сама по себе ежегодная «Неделя порабощенных народов» – результат принятия Закона 86–90 – может показаться достаточно безобидной. Но даже среди антисоветски настроенных русских эмигрантов по всему миру она вызывает сильнейшее негодование и справедливо известна как «Неделя расчленения России». Закон, вызвавший ее к жизни, воплотил в себе многие черты прежних планов расчленения России – во время мировых войн и кайзер Вильгельм, и Гитлер пытались воплотить их в жизнь при помощи громадных армий вторжения. Более того, принятие закона совпало с интенсивным перевооружением Западной Германии по инициативе США, и Закон 86–90 только увеличил в Советском Союзе подозрения в том, что мотивы Америки далеки от чисто оборонительных. Поэтому Закон 86–90, провозглашая вражду и ненависть к русскому народу, не только не ослабляет позиции коммунистических экстремистов в СССР, но ставит их в завидное положение защитников национальных интересов против угрозы новой иностранной агрессии. На мой взгляд, наш Закон 86–90 только усилил в СССР опасения, что возрождение германской военной мощи может вызвать новый холокост. По существу, именно такие опасения породили новые проблемы с Берлином и попытки Советов нейтрализовать этот город путем политического давления.
Военное сдерживание, на котором до сих пор были сосредоточены усилия этой страны, может быть только временно эффективным. Недостаточно сделать ядерную войну самоубийственной для обеих сторон. Важно еще устранить поводы для справедливых подозрений, которые перекрывают путь разоружению, и – самое важное – устранить такие факторы, которые могли бы заставить оппонента скорее рискнуть всем, чем подчиниться неприемлемой агрессии.
Один из таких факторов – Закон 86–90. Он должен быть отменен в его настоящей форме, потому что сейчас он направлен, в первую очередь, против русского народа, а не против агрессивных черт коммунизма.
В качестве приложения я включил в эту книгу «заявление о Законе 86–90», которое подписали шестнадцать штатных и почетных профессоров из двенадцати американских университетов. Я счастлив отметить, что восемь из них, то есть в точности половина, – американцы не русского и не славянского происхождения. Десять из них – историки, включая двух глав департаментов. Шестеро других, включая и меня, лично пережили события русской революции и Гражданской войны. В этом отношении примечательно имя профессора С.П. Тимошенко, хорошо известное тысячам молодых американских инженеров, которые учились по его книгам. Он был одним из организаторов Украинской академии наук. Он написал мне: «Я украинского происхождения, но самостийником никогда не был».
«Заявление» перепечатано из журнала Russian Review (американский журнал, выходит четыре раза в год, посвящен прошлому и будущему России) с разрешения его редактора Д.С. фон Мореншильдта, профессора русской цивилизации в колледже Дартмута. Все подписавшие это «Заявление» полностью поддерживают цель установления подлинной свободы во всем мире. Но невозможно достичь этой цели при помощи методов, унаследованных от угнетателей прошлого.
Мне все больше хотелось разобраться в той неверной информации, на которой построен Закон 86–90, и попытаться исправить ее. Я начал изучать соответствующие источники, и передо мной постепенно развернулась поразительная картина. Объем этой книги не позволяет мне пуститься в детальный анализ сомнительных методов и целей, которые преследовали инициаторы и введенные в заблуждение сторонники того, что газета Washington Post в одной из недавних редакционных статей назвала «…одним из наиболее искусных и наглых лобби, когда-либо создававшихся меньшинством…» Оценка Post была связана с одним из наиболее очевидных, но сравнительно незначительных проявлений зловещего влияния этой группы. Потребовалась бы еще одна книга, чтобы рассказать о том громадном вреде, который «лоббизм» этих и подобных им групп нанес интересам и моральному престижу США. По их вине среди антикоммунистов Америки и всего мира возник разлад – ведь они пытаются наряду с антикоммунизмом пропагандировать ненависть к России. Я надеюсь написать когда-нибудь такую книгу.
Пока же в этой книге я постарался дать картину русской жизни – такой, какой я знал ее до и во время испытаний, выпавших на долю моей родины. Некоторые черты этой картины, возможно, помогут осветить те стороны этой жизни, которые важны для понимания современности, но о которых почти не знают в Америке.
Из моего документального рассказа можно сделать несколько существенных выводов.
Несмотря на все недостатки, прежняя Российская империя вовсе не была той коррумпированной и отсталой страной без духа частной инициативы и предпринимательства, какой ее часто изображают.
В решающие моменты Первой мировой войны, когда западные союзники оказывались в серьезной беде, Российская империя, жертвуя собой, раз за разом с успехом приходила им на помощь. До революции марта 1917 г. императорская российская армия, несмотря на ужасные людские потери первых двух с половиной лет войны, продолжала удерживать на своем фронте больше австро-германских войск, чем объединенные англо-французские войска – на своем.
Ужасные потери были результатом недостаточного развития тяжелой промышленности. Главным образом именно в них и еще в личной слабости царя кроется причина революции. Воспоминания о тех потерях долго еще владели умами следующего поколения и направляли его действия. Вот почему лидеры большевиков сосредоточились на силовой индустриализации – любой ценой; они стремились как можно быстрее сделать страну независимой от поставок иностранного оружия и боеприпасов.
Российская армия распалась только после революции марта 1917 г., когда излишне либеральный режим Керенского разрешил голосовать и выбирать офицеров – и это в давно уставшей от войны армии, ведущей смертельную схватку с внешним врагом. Воспоминания об этом периоде, его слабостях и ошибках в значительной мере не позволяют многим русским испытывать безграничный энтузиазм перед избирательной урной, свойственный большинству американцев.
Серьезной ошибкой западных союзников стало то, что они, исходя только из собственных интересов, пытались заставить своего серьезно раненного восточного союзника продолжать войну – именно это сделало победу большевизма в России неизбежной. Позже близорукие и эгоистичные действия Запада во время Гражданской войны вызвали враждебное отношение даже со стороны русских антисоветских белых армий. Этот факт был хорошо известен большевистскому руководству и только укреплял его в недоверии к западному капитализму.
Сепаратистские движения национальных меньшинств в России были успешны только до тех пор, пока пользовались поддержкой австро-германских оккупационных войск на Украине. Я уже писал о положении на Украине и о мифических государствах «Идель-Урал» и «Казакия», которые, несмотря на настойчивые усилия австрийцев и германцев, так и не возникли.
Конгресс США был введен в заблуждение; ему дали понять, что в этой стране эмигранты из числа национальных меньшинств и их потомки могут выступать как представители своих национальных групп, оставшихся в Советском Союзе. Это серьезная ошибка. Большинство этих эмигрантов еще тогда запятнали себя сотрудничеством с германскими оккупантами.
Из русской истории мы видим, что иностранные захватчики нередко встречали поддержку некоторого числа недовольных, но народные массы, включая и национальные меньшинства, неизменно сплачивались вокруг центрального правительства. Это происходило не раз и не два[123] – так, в 1709 г., когда гетман Мазепа перешел на сторону шведского короля Карла XII, украинцы его не поддержали; в большинстве своем они остались верны царю Петру Великому. Примерно то же самое происходило и во время обеих мировых войн.
Нет оснований полагать, что в будущем ситуация изменится. Громадное пространство Восточной Европы от Балтики и Карпат на западе до Урала и дальше на востоке, от Северного Ледовитого океана на севере до Черного и Каспийского морей на юге по природе своей едино в экономическом и оборонительном отношении. Распад этого единого организма принесет новые лишения и тяготы всем его составляющим – и это очень хорошо понимает там большинство людей, особенно теперь, когда даже Западная Европа с ее многочисленными пограничн