Борьба с терроризмом, конечно же, важна и требует больших усилий и затрат, безусловно, надо активно ею заниматься. Но первоочередной задачей спецслужб была и остается борьба с агентурой иностранных разведок, с ее проникновением в жизнеобразующие центры страны. Это аксиома — так всегда было, так всегда и должно быть.
Послесловие
Изданием этой книги я обязан уважаемым и бескорыстным людям, сынам своего Отечества, бережно относящимся к его исторической памяти: Владимиру Яковлевичу Скорому и Александру Михайловичу Пашкевичу. Без их внимания и поддержки эта книга не вышла бы в свет.
Также должен отметить внимательное отношение Николая Георгиевича Бодрихина, который приложил много труда при редактировании и правке настоящей книги.
Одновременно должен выразить благодарность руководителю Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-полковнику Александру Георгиевичу Безверхнему и бессменному председателю ветеранской организации военной контрразведки генерал-лейтенанту в отставке Александру Ивановичу Матвееву за постоянную моральную поддержку, товарищескую помощь и настойчивые пожелания в написании книги.
А.Г. Безверхний прямо говорил мне, что его пожелание написать книгу я должен рассматривать как приказ. Ну а приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются. Насколько мне удалось выполнить этот приказ — судить вам, читатель.
С большой благодарностью за внимание,
Леонид Георгиевич Иванов.
Семейные фотографии
Киев, 1976 год. Наша семья: сын Юрий, лейтенант, после окончания академии КГБ СССР; сын Вячеслав — курсант Высшего училища связи; Полина Ивановна; Л.Г. Иванов — начальник особого отдела КГБ СССР по Киевскому военному округу.
Москва, май 1956 года. Десятилетие супружества.
Москва, 1 мая 1956 года.
Полина Ивановна Иванова перед поездкой на праздничную демонстрацию.
Сочи, санаторий Фабрициуса, 1964 год. Мы с Полиной Ивановной.
Будапешт, 1967 год. Вместе с Полиной Ивановной.
Германия, 1980 год. Мы с Полиной Ивановной у дворца в городе Шверин, где родилась Екатерина II, а Полина Ивановна назначала мне свидания до женитьбы.
Москва, 2006 год. Мы с Полиной Ивановной на встрече ветеранов в честь 61-й годовщины Победы над фашистской Германией.
С внуком Андреем.
Фотодокументы
Удостоверение, выданное Л.Г. Иванову Особым отделом НКВД Приморской армии в 1941 году.
Пропуск, выданный Л.Г Иванову комендантом Одесского оборонительного района в Одессе, в 1941 году.
Удостоверение Особого отдела НКВД 51-й армии выданные в 1942 году.
Удостоверения о награждении медалями «За оборону Одессы», «За оборону Сталинграда».
Благодарности Верховного Главнокомандующего.
.
Пропуск на похороны Сталина (вверху);
Приглашение от Мариша Советского Союза В.Д. Соколовского
Приложение к диплому об окончании Высшей партийной школы при ЦК КПСС от 30 декабря 1957года (вверху — обложка; внизу — разворот).
Поздравление Министра внутренних дел ВНР А. Бенке
Поздравление Начальника управления военной контрразведки ВНР Л. Кучеры.
Поздравление Ю.В. Андропова с 35-летием Победы в Великой Отечественной войне
Грамота Ю.В. Андропова.
После вручения правительственных наград командному составу КГБ при СМ СССР, март 1977 года.
1-й ряд: слева-направо: контр-адмирал Романенко Петр Харлампиевич; генерал-лейтенант Лежепеков Василий Яковлевич; генерал-лейтенант Матвеев Александр Иванович; генерал-лейтенант Малыгин Ардалион Николаевич; генерал-лейтенант Пирожков Владимир Петрович; генерал-полковник Цинев Георгий Карпович; генерал-майор Емохонов Николай Павлович; генерал-лейтенант Душин Николай Алексеевич; генерал-майор Лойко Николай Антонович; полковник Широков Петр Михайлович; генерал-майор Николаев Юрий Алексеевич;
2-й ряд: слева-направо: генерал-майор Галютин Иван Яковлевич; генерал-лейтенант Устинов Иван Лаврентьевич; генерал-майор Градосельский Павел Васильевич; генерал-майор Мосеев Анатолий Данилович; генерал-майор Доловов Григорий Семенович; контр-адмирал Налетов Анатолий Иванович; генерал-майор Мелентьев Борис Иванович; генерал-майор Соколов Михаил Кузьмич; контр-адмирал Нерушенко Александр Николаевич; генерал-майор Соловьев Павел Александрович; генерал-майор Иванов Леонид Георгиевич; генерал-лейтенант Литвинов Николай Александрович; генерал-майор Деев Михаил Алексеевич;
3-й ряд: слева-направо: генерал-майор Принцев Сергей Петрович; генерал- майор Шейкин Михаил Сергеевич; генерал-майор Мальков Николай Васильевич; генерал-майор Шевченко Федор Петрович; генерал-майор Орлов Николай Леонидович; контр-адмирал Мирошниченко Анатолий Васильевич; генерал-майор Спиваков Владимир Михайлович; генерал-майор Аксенов Тимофей Максимович; генерал-майор Рыбинцев Федор Иванович; генерал- майор Бурдо Семен Денисович;
4-й ряд: слева-направо: генерал-майор Середин Николай Трофимович; генерал-майор Тарасов Виктор Григорьевич; генерал-майор Селиверстов Юрий Александрович; генерал-майор Душичев Алексей Григорьевич;
5-й ряд: слева-направо: генерал-лейтенант Петров Василий Иванович; генерал-майор Евдокушин Александр Степанович; полковник Широков Владимир Александрович; полковник Зимбулатов Михаил Михайлович; полковник Плахотнюк Павел Тимофеевич; полковник Немцов Иван Яковлевич.
Удостоверение к знаку почетного сотрудника госбезопасности.
Приложения.Ответ клеветникам.Статьи Л.Г. Иванова, изданные в некоторых газетах в связи с 60-летием Победы в Великой Отечественной войне.
О клевете Г.Х. Попова на Красную Армию
Презрение и отвращение — вот чувства, которые овладевают мной после прочтения статьи соотечественника, бывшего мэра Москвы, активного деятеля времен застоя и ельцинского безвременья Г.Х. Попова, опубликованной в газете «Московский комсомолец». Надо ли говорить, что у всех этих господ их деятельность всегда была направлена только на усиление собственного потребления, а все их псевдофилософские и провокационно-исторические потуги предпринимались лишь за гранты и гонорары. Идейность, несмотря на всю трескотню, не присуща им.
Во время войны мне довелось быть начальником отделения контрразведки «Смерш» 5-й ударной армии. Через отделение, где я был начальником, проходила вся оперативная документация особых отделов дивизий и корпусов, подчиненных отделу армии «Смерш». Поэтому мы знали все о результатах борьбы с абвером, с изменой Родине, с дезертирством, о мерах по сохранению военной тайны и о многих других задачах, касавшихся нас.
Когда в феврале 1945 года мы перешли польско-германскую границу и оказались на территории Германии, перед органами «Смерш» были поставлены дополнительные задачи по розыску и задержанию агентов абвера, крупных нацистов, а также пресечению преступлений и информированию командования обо всех правонарушениях, допущенных нашими военнослужащими по отношению к немецкому населению.
В первые дни вступления наших войск в Германию из органов «Смерш» корпусов и дивизий стали поступать сообщения об отдельных случаях самосуда над немцами, о поджогах особняков, об изнасилованиях и др. Замечу, что военнослужащих, совершавших подобные действия, по-человечески можно было понять. У многих из них немцами были расстреляны семьи, убиты дети, родные и близкие, разрушены дома, родственники были угнаны на работы в Германию или сгинули в неизвестном направлении. В лучшем случае их родные и близкие самоотверженно трудились на оборонных предприятиях, голодали и мерзли, живя надеждой на победу. Все эти лишения принес в нашу страну германский фашизм. Озлобленность, накопившаяся в сердцах многих военнослужащих в ответ на массовые злодеяния немцев, выплескивалась в отдельные случаи самоуправства.
Но наряду с такими действиями были и другие, благородные поступки, когда наши солдаты, особенно пожилые, с риском для жизни вытаскивали из горящих домов, спасали немецких детей. Недаром в Берлине, в Трептов парке, стоит памятник советскому солдату со спасенной немецкой девочкой.
По фактам же происходивших правонарушений принимались меры по всем направлениям — по уставному, по политическому, а если на то имелись основания, подключались «органы». В этих условиях «замолчать» преступление было очень сложно — на командование ложилась очень большая ответственность.
Вскоре после пересечения границы в войска пришла директива Главного политического управления Красной Армии. Этой директивой разъяснялось, что Красная Армия вступила на территорию Германии не для порабощения и угнетения немецкого народа, а для его освобождения от ига гитлеризма. Всячески подчеркивалась не завоевательная, а освободительная миссия нашей армии как армии первого в мире социалистического государства. Были выдвинуты жесткие требования о том, чтобы со стороны военнослужащих в отношении мирного немецкого населения не было никаких актов насилия и издевательств. Говорилось и о необходимости ведения разъяснительной работы среди немцев о целях и задачах Красной Армии на немецкой земле. Эта директива пришла очень своевременно, и бесспорно, сыграла положительную роль. Она повлияла на резкое снижение правонарушений со стороны советских воинов, а по некоторым отрицательным проявлениям — их полное прекращение. Прошу обратить внимание, что вся эта работа проводилась задолго до штурма Берлина!
А в статье Г.Х. Попова клеветнически и безответственно утверждается, что после штурма Берлина нашими военнослужащими было изнасиловано 100 тысяч немок и что они по поводу изнасилования обращались к нашим врачам. Возникает вопрос — к каким конкретно врачам и как они могли обращаться. Ведь основная масса врачей была сосредоточена в медсанбатах дивизий и в военных госпиталях, но они во время штурма Берлина да и после него в городской черте не находились. В Берлине были только полковые врачи. Могли бы изнасилованные немки в том горячем котле, каким был Берлин, разыскать среди тысяч офицеров полкового врача? Если даже она его разыскала, то как могла немка поведать врачу о своих приключениях, ведь она не знала русского языка, а он, как правило, немецкого. Откуда возникла цифра 100000? Если, к примеру, кто и обращался к врачу, то врач-то никакого журнала учета не вел. К тому же не следует забывать, что немцы были сильно запуганы геббельсовской пропагандой и многие ждали, что с приходом Красной Армии их будут убивать. Они не только боялись обращаться с какой-либо жалобой, но старались вообще не показываться на глаза русским.