13-й корпус (50-я и 44-я английские пехотные дивизии, 7-я бронедивизия; греческие и французские части;
10-й корпус (1-я и 10-я бронедивизии).
Всего англичане имели семь пехотных дивизий, три бронедивизии и две отдельные бронебригады.
В состав итало-немецкой группировки на оборонительных позициях у Эль-Аламейна входили: немецкие 90-я и 164-я легкие пехотные, 15-я и 21-я танковые дивизии и авиационно-полевая бригада «Рамке», сформированная за счет наземного обслуживающего состава аэродромов Северной Африки; итальянские 25-я «Болонья», 27-я «Брешиа», 17-я «Павия» пехотные дивизии, пехотная дивизия «Фольгоре», 102-я мотодивизия «Тренто», 101-я мотодивизия «Триесте», 132-я танковая дивизия «Ариете» и 133-я танковая дивизия «Литторио».
Соотношение сил и средств было в пользу англичан. По живой силе британские войска превосходили противника более чем в полтора раза (итало-немецких войск — около 96 тыс. чел., английских — до 150 тыс. чел.); по танкам более чем в два раза (у немцев и итальянцев — 500, у англичан — 1100); по артиллерии в два раза (1600 орудий против 800); в авиации англичане имели полное превосходство. С июня 1942 г. на Ближнем Востоке начали появляться американские авиационные соединения. На 20–21 октября 1942 г. «общее количество британских и американских самолетов составляло 1263»[153]. Бывший заместитель командующего немецким африканским корпусом Тома в беседе с Лиддль-Гартом после войны заявил: «По моим расчетам, у вас было 1200 самолетов, между тем как у меня был всего десяток самолетов»[154]. Эти данные лишний раз подтверждают, что немецко-фашистская авиация, ранее действовавшая в бассейне Средиземного моря, летом 1942 г. была переброшена на советско-германский фронт.
Таким образом, «Монтгомери в последнюю неделю октября начал наступление, которое на этот раз опиралось на огромное превосходство в авиации, артиллерии и танках»[155].
Английское командование ставило перед собой цель — уничтожить противостоящую ослабленную итало-немецкую группировку.
В угоду Черчиллю, стремившемуся обмануть общественное мнение, Монтгомери в своем приказе накануне наступления английских войск заявил, что «сражение… будет одним из решающих в истории. Оно будет поворотным моментом в войне»[156]. И тут же с присущим английским генералам безмерным бахвальством добавил: «Конечно, я сумею разгромить Роммеля, потому что я лучший генерал»[157].
Монтгомери, выступая в роли пророка, мало чем рисковал, так как превосходство сил было на его стороне. Это стало возможным в результате исключительно благоприятной обстановки, созданной решающими победами Советской Армии под Сталинградом.
Чего же сумел добиться Монтгомери, хвастливый английский генерал, имея все преимущества на своей стороне?
Монтгомери не решился на какой-либо маневр с целью обхода южного, открытого фланга итало-немецкой группировки, несмотря на то, что такой обход можно было произвести. Он решил нанести фронтальный удар в северной части фронта, поближе к побережью, т. е. к своему военно-морскому флоту, железной дороге, автостраде и водопроводу.
Итало-немецкое командование создало под Эль-Аламейном обыкновенную полевую оборону, состоявшую из опорных пунктов.
Батальоны немецкого африканского корпуса имели по четыре роты. Каждый батальон занимал район обороны, в котором три роты располагались треугольником, вершиной к противнику, а четвертая рота составляла батальонный резерв. Глубина всего батальонного района обороны в среднем была не менее 3–4 км. Каждая рота, занимавшая опорный пункт, вела круговую оборону.
Главная полоса обороны состояла из непрерывной цепи опорных пунктов по ее переднему краю. В 3 км от главной полосы была создана вторая полоса обороны. Основные полосы обороны соединялись между собою отсечными позициями. Отсечные позиции находились на флангах «пустотных зон» (так назывались не занятые войсками участки местности, наиболее удобные для подхода ко второй полосе обороны). Назначение этих зон заключалось в том, чтобы затягивать передовые части противника, преодолевшие главную полосу обороны, в огневые мешки и тем самым истощать силу их удара. Наступающие части, войдя в такую зону, во-первых, попадают на минное поле и, во-вторых, становятся мишенью для вражеской артиллерии, установленной на отсечных позициях и на второй полосе обороны. В каждой зоне имелось до 150 орудий.
Английское командование не сумело организовать войсковую разведку. Это привело к тому, что во время авиационной и артиллерийской подготовки итало-немецкое командование незаметно для англичан отвело свои основные силы на вторую полосу, которая не подвергалась вражескому обстрелу. Поэтому в глубине обороны британские войска встретили организованное сопротивление противника.
Главный удар на северном участке фронта наносил 30-й корпус с задачей прорвать оборону противника и создать два прохода в минных полях севернее кряжа Эль-Митейрия, для того чтобы дать возможность войти 10-му бронекорпусу в прорыв. Создать эти проходы должны были 51-я шотландская и 2-я новозеландская пехотные дивизии.
Части 13-го корпуса, действовавшие на южном участке, имели ограниченную задачу: оттянуть на себя резервы противника и особенно его танковые силы. Танковые силы 13-го корпуса вообще не предполагалось использовать в бою. Им предстояло рокироваться на северный участок для поддержки 30-го корпуса.
20 октября началась авиационная подготовка. Бомбардировка проводилась по площадям днем и ночью в течение четырех суток. Главный маршал английской авиации А. Теддер такой метод авиационной подготовки по площадям называл «ковровой бомбардировкой». Авиационной подготовке отводилась решающая роль, причем никакого взаимодействия авиации с наземными войсками не предусматривалось. Составители официального описания боевых действий английской авиации в Северной Африке признают, что иногда английские бомбардировщики бомбили по ошибке свои войска.
За 20 минут до атаки началась артиллерийская подготовка. Стрельба велась также по площадям. Артиллерийская плотность составляла 65–67 орудий на 1 км фронта прорыва (участок прорыва шириной 6,5 км),
В 22 часа артиллерия произвела 7-минутный огневой налет по переднему краю обороны противника. Затем при лунном свете пехота перешла в атаку. Все пять дивизий 30-го корпуса были построены в один эшелон. Позади пехоты следовали приданные корпусу танковые полки. Они предназначались для отражения контратаки танков противника. Таким образом, английские танки использовались в качестве противотанковой артиллерии.
Полупустынная местность не имеет достаточного количества ориентиров. Для того чтобы помочь пехоте выдержать правильное направление движения, производилась стрельба трассирующими снарядами вдоль разграничительных линий между бригадами.
После начала атаки артиллерия использовалась для создания неподвижного заградительного огня на заранее избранных участках.
К утру 24 октября стало ясно, что британские пехотные соединения не в состоянии сломить сопротивление итало-немецких войск. Поэтому задача «закончить прорыв» обороны противника на участке действий 51-й шотландской и 2-й новозеландской дивизий была возложена на 10-й бронекорпус. Однако без пехоты танковые дивизии не смогли преодолеть противотанковые заграждения, «застряли и остановились среди минных полей противника»[158].
Весь день 24 октября 1-я и 10-я бронедивизии вели перестрелку с противником на дальних дистанциях в районе горного кряжа Эль-Митейрия.
На южном участке пехота и саперы 44-й английской дивизии задержались на минных полях, попали под фланговый обстрел и остановились. В дальнейшем ничего существенного на этом участке фронта не произошло.
Таким образом, «попытки вывести танковые силы на оперативный простор к западу от оборонительной системы войск «оси» потерпели неудачу»[159].
24 октября главнокомандующий Александер, отметив, что «авиация противника в воздухе почти не появлялась»[160], выразил резкое недовольство ходом наступления. В ночь на 25 октября Монтгомери приказал 10-му корпусу продолжать бой и «прорваться во что бы то ни стало». Напрасно командир корпуса Ламсден уверял Монтгомери, что самостоятельные действия танков не могут иметь успеха. Монтгомери не решался признать, что прорыв нужно организовать заново.
В течение ночи на 25 октября 10-му корпусу не удалось продвинуться вперед. Оказалось, что заграждения, опорные пункты и огневые точки противника не были ни разрушены, ни подавлены. Английская авиация не нарушила оборону противника. Все атаки британских войск были отбиты. Англичане понесли значительные потери.
Малоэффективным оказался и огонь английской артиллерии. По обнаруженным немецким танкам производились огневые налеты артиллерии. Так, в огневом налете по одному из квадратов, в котором было замечено до 60 танков 21-й немецкой танковой дивизии, приняли участие восемь артиллерийских дивизионов. Однако немцы не потеряли ни одного танка. Под Эль-Аламейном не было ни одного случая единоборства английских орудий с немецкими танками.
Во время 20-минутной артиллерийской подготовки контрбатарейный огонь вели 800 английских орудий. Но как только началась артиллерийская подготовка, немецкая артиллерия сменила свои огневые позиции. И так было сделано не один раз.
В течение трех дней английским самолетам-корректировщикам не удавалось выявить батареи противника, несмотря на то, что в пустыне трудно замаскироваться.