Местность, на которой развернулись боевые действия, представляла собой равнину, лишенную естественных рубежей и естественных масок. Немецкая артиллерия располагалась на огневых позициях рассредоточенно; каждая батарея имела несколько запасных позиций.
Днем 25 октября британским войскам также не удалось продвинуться вперед. Атака 50-й английской пехотной дивизии «не была настойчивой и скоро выдохлась, натолкнувшись на густые проволочные заграждения и противопехотные мины»[161].
В середине дня 25 октября была приостановлена бесплодная атака 2-й новозеландской пехотной дивизии.
26 октября обстановка не изменилась. 2-я новозеландская и 1-я южноафриканская дивизии за день выдвинулись вперед примерно на 900 м, а «1-й бронедивизии не удалось продвинуться на запад ни на шаг»[162]. К вечеру 26 октября «10-й корпус все еще не вырвался на открытую местность»[163]. Таким образом, попытки англичан прорвать итало-немецкую оборону «успеха не имели»[164].
27 октября обе стороны продолжали перестрелку. Это был кризисный день. Бесперспективная обстановка вынудила Монтгомери произвести перегруппировку. Днем 27 октября он начал отводить в тыл весь 10-й корпус и 2-ю новозеландскую дивизию. Встал вопрос о необходимости подготовить и провести новую, третью атаку с целью прорыва итало-немецкой обороны.
Настойчивые неоднократные попытки англичан прорваться в северном направлении заставили итало-немецкое командование перебросить в течение 25 и 26 октября 21-ю немецкую танковую дивизию с южного участка на северный участок фронта. Но Монтгомери не воспользовался ослаблением южного участка противника, а по-прежнему намеревался прорвать оборону именно на северном участке. Монтгомери лишь несколько изменил направление третьей атаки. Всю силу ее он перенес на участок 9-й австралийской дивизии, решив, прорваться вдоль приморской дороги.
Третья атака началась 2 ноября и также не увенчалась успехом. Взаимодействия между авиацией, пехотой, артиллерией и танками по-прежнему не было. Австралийская пехота и английские танк» во время атаки натолкнулись на вкопанные в землю немецкие танки и на противотанковые пушки и понесли большие потери. Такое использование немцами танков (вкапывание в землю) было неожиданностью для английского командования. Попытка 9-й бронебригады преодолеть артиллерийско-танковый заслон противника лобовой атакой привела к потере всех танков.
Таким образом, английское командование не сумело правильно использовать превосходство в силах.
Во второй половине дня 2 ноября Роммель, видя провал британской атаки, контратаковал своими танками. Танки ворвались в расположение британских войск, вклинившихся в оборону немцев, но столкнулись с 10-м корпусом, не вводившимся после 27 октября в бой, и откатились назад.
К утру 3 ноября итало-немецкая оборона все еще не была прорвана, и Роммель «все еще сдерживал основную массу английских танков»[165]. Что же произошло дальше? Был ли все-таки, в конечном счете, осуществлен прорыв?
Монтгомери всячески запутывает ход событий после 27 октября. Некоторые английские официальные издания доводят последовательное описание хода боевых действий только до 3 ноября. Что же касается 3 ноября, то анализ ряда английских источников позволяет установить следующее.
Атаки британских войск 2 ноября заставили Роммеля сосредоточить весь немецкий африканский корпус в районе Сиди-Абд-эр-Рахмана, недалеко от приморской дороги (схема 11). Итальянские моторизованные дивизии также передвинулись в сторону побережья, где Монтгомери упорно старался пробить оборону. Кроме того, 2 ноября с южного участка к приморской дороге была переброшена 132-я итальянская танковая дивизия «Ариете».
Эта перегруппировка привела к тому, что южнее хребта Митейрия, на стыке итальянских дивизий «Триесте» и «Тренто», между северной и южной группировками итало-немецких войск образовался значительный разрыв.
Монтгомери, несмотря на провал 2 ноября третьей атаки, «твердо решил произвести прорыв на северной дороге»[166], перебросив сюда 7-ю бронедивизию в распоряжение 10-го корпуса. Но 3 ноября он совершенно неожиданно отказался от плана прорыва вдоль прибрежной дороги.
Что же заставило Монтгомери отказаться от «твердо» принятого решения? Оказывается: «разведка представила донесение, в котором говорилось, что все немецкие силы двигаются на север. Их точка соединения с союзником (т. е. стык с итальянцами — В. С.)… находится как раз ниже поля боя, в бреши. Это было поворотным моментом. Монтгомери сразу же отказался от плана прорыва вдоль прибрежной дороги»[167].
Разрыв в стыке северной итало-немецкой группировки с южной произошел в результате переброски всех основных немецких сил к прибрежной дороге, где Монтгомери двенадцатые сутки безрезультатно пытался прорвать итало-немецкую оборону.
Этим и воспользовались англичане. Во второй половине дня 3 ноября 7-я бронедивизия была брошена в образовавшийся разрыв на стыке двух итало-немецких группировок. Одновременно туда же вошла и 4-я индийская пехотная дивизия.
Генерал Тома предупредил Роммеля, что англичане обходят его с фланга. Но Роммель, имея вполне достоверные данные о том, что Монтгомери, так же как и он, сосредоточил свою основную группировку севернее хребта Митейрия и не ослаблял усилий с целью прорыва вдоль прибрежной дороги, не поверил Тома.
Генерал Тома, желая убедить Роммеля в правильности своего сообщения, утром 4 ноября выехал на личную разведку в район южнее хребта Митейрия и был взят в плен англичанами.
Монтгомери удостоил пленного фашистского генерала рукопожатия и пригласил его в свой штаб поужинать. Он не испытывал к фашисту Тома никакого другого чувства, кроме чувства горячей благодарности. Ведь итало-немецкое командование, проявив халатность в отношении обеспечения стыков своих войск, помогло выйти Монтгомери из тяжелого положения.
Вслед за этим Монтгомери пригласил к себе корреспондентов. Последние ожидали «услышать от него сообщение о трудностях и даже о частичном поражении»[168]. Но им сообщили о счастливом для англичан исходе двухнедельных боев по прорыву итало-немецкой обороны. Когда корреспонденты поспешно вернулись на линию фронта, они увидели, что беспрепятственное продвижение английских войск продолжается дальше.
Немецко-фашистское командование отказалось от продолжения борьбы. Для этого оно не имело ни резервов, ни авиации. Поэтому. Роммель, используя огромные пространства пустыни, прибегнул к не раз применявшемуся обеими сторонами маневру — «отскоку». 4 ноября Роммель, отобрав у итальянцев автотранспорт, начал быстро отводить немецко-фашистские дивизии на запад, за укрепленный рубеж у Эль-Агейла. При этом он даже не сделал попытки вывести из-под удара итальянские дивизии. Немецко-фашистские войска «забрали все итальянские машины для того, чтобы быстрее отступать, оставив итальянские дивизии посреди пустыни»…[169]. В результате южная итальянская группировка в составе пяти пехотных дивизий («Болонья», «Тренто», «Павия», «Брешиа» и «Фольгоре»), потерявшая контакт с северной группировкой, сложила оружие. Роммель стремился сохранить как можно больше немецких солдат и техники.
4 ноября отступление итало-немецких войск «все еще носило упорядоченный характер»[170]. Даже 5 ноября «этот счастливый результат был еще далеко не ясен»[171], так как и основная итало-немецкая группировка, которую обходили британские войска, не была разгромлена.
Быстрыми и решительными действиями, умело проведенным маневром через пустыню Монтгомери мог помешать немецко-фашистским войскам отойти за укрепленный рубеж у Эль-Агейлы. Но он не был способен на энергичные действия и оправдывался тем, что дожди 6 и 7 ноября помешали ему перехватить отходившие итало-немецкие части и разгромить их. Это объяснение наивно и неубедительно. Как известно, дождь не задержал отходившие немецкие танки и автомашины, Больше того, Роммель не только отвел свои войска, но вывез из Тобрука, Дерны и Бенгази значительную часть своих запасов.
В арьергарде у Роммеля находилась 90-я немецкая легкая пехотная дивизия, за которой следовали три британские дивизии: две бронедивизии и одна пехотная дивизия. Тройное превосходство в силах позволяло действовать без риска, но английское командование довольствовалось тем, что выталкивало противника. Монтгомери все время боялся ответных ударов Роммеля.
Но 12 ноября Роммель продолжал отступать «с головокружительной быстротой»[172]. Следуя за отходившими немецко-фашистскими войсками, англичане 13 ноября без сопротивления заняли порт Тобрук, а 20 ноября — Бенгази.
Монтгомери стремился только к одному — не намного отставать от противника. И тем не менее в двадцатых числах ноября «8-я армия потеряла соприкосновение с войсками Роммеля»[173].
27 ноября немецко-фашистские войска без помех достигли укрепленных позиций у Эль-Агейлы, усилившись во время отхода за счет итальянских гарнизонов в Киренаике. Английскому командованию не удалось окружить и разгромить немецкий африканский корпус.
В настоящее время Монтгомери пытается объяснить свою неудачу тем, что он якобы «не мо