Так американцы, используя «неосторожные высказывания» Черчилля, скрывали свою собственную политику.
После победы Советского Союза над гитлеровской Германией и империалистической Японией американская военщина не скрывает больше того, что затяжка с открытием второго фронта в Европе была преднамеренной политикой США. Например, Эйзенхауэр в своем приказе 8 мая 1945 г., по случаю окончания военных действий в Европе, перечисляя страны, «воевавшие» против гитлеровской Германии, сделал враждебный выпад против Советского Союза. Советский Союз, Советская Армия, вынесшие на своих плечах всю тяжесть борьбы против фашистских орд, в приказе не были даже упомянуты. Советский Союз был отнесен в этом приказе к разряду стран «…и другие», а США и Англия стояли на первом месте.
В 1948 г. в Нью-Йорке была опубликована книга Эйзенхауэра «Крестовый поход в Европу», которая заканчивается призывами к мировой реакции организовать новую агрессивную войну против Советского Союза. В этой книге Эйзенхауэр с циничной откровенностью матерого империалиста рассказывает о том, как английские и американские империалисты сообща саботировали открытие второго фронта в Европе. Эйзенхауэр восхищается Черчиллем как «дальновидным» политиком и говорит о своем полном согласии с антисоветскими установками Черчилля в ходе второй мировой войны. Не случайно Черчилль постарался пустить в ход все свое влияние, чтобы на пост верховного главнокомандующего союзными войсками в Северной Африке, а затем и в Европе был назначен именно Эйзенхауэр. Антисоветские взгляды Эйзенхауэра пришлись по душе Черчиллю, который использовал реакционную фигуру Эйзенхауэра для осуществления своих политических планов. Об этом Эйзенхауэр говорит с чувством гордости: «Черчилль очень хорошо знал мое отношение к нему и никогда не колебался использовать его для привлечения меня на свою сторону в любом споре»[206].
Теперь, когда империалисты открыто готовятся к войне против Советского Союза и стран народной демократии, Эйзенхауэру нет надобности скрывать, что во время второй мировой войны он вместе с Черчиллем, в числе прочих американских политических и военных руководителей, саботировал открытие второго фронта в Европе.
Товарищ Сталин в докладе 6 ноября 1942 г. говорил о том, что если бы в Европе существовал второй фронт, то «уже летом этого года немецко-фашистская армия стояла бы перед своей катастрофой. И если этого не случилось, то потому, что немцев спасло отсутствие второго фронта в Европе»[207].
Задержку с открытием второго фронта в Европе правящие круги США и Англии пытались объяснить тем, что у них будто бы не было достаточных сил и средств для преодоления «мощного атлантического вала», якобы созданного немецко-фашистскими войсками на всем побережье Северной Франции.
В действительности же дело обстояло иначе. К началу 1942 г. США и Англия располагали достаточными силами и средствами, чтобы начать активные боевые действия против гитлеровской Германии. К тому же во Франции находились незначительные силы немецко-фашистских войск и не существовало никакого «атлантического вала».
Выше уже приводились признания бывшего начальника американского генерального штаба Маршалла в том, что США располагали в начале 1942 г. достаточным количеством войск и вооружения. Необходимо отметить, что для кампании в Северной Африке, предпринятой в ноябре 1942 г., у США нашлись силы и средства.
Американский генеральный штаб без труда подготовил операцию «Торч», так как к концу 1942 г. армия США насчитывала в своем составе 70 обученных и полностью подготовленных дивизий[208].
Черчилль только после войны признался в своих мемуарах, что состояние обороны Англии также вполне позволяло открыть второй фронт в Европе в 1942 г. Уже к январю 1941 г. английское командование имело в своем распоряжении «около 30 первоклассных мобильных дивизий… из них 12–15 дивизий для наступательных действий за границей…»[209].
К 1 сентября 1941 г. британская армия увеличилась до 34 подготовленных дивизий и пяти механизированных дивизий[210]. В конце 1942 г. число английских дивизий на британских островах доходило до 70[211].
Англичане, так же как и американцы, готовили свои войска не для того, чтобы открыть второй фронт в Европе, а для достижения своих империалистических целей. Вместо подготовки к действиям в Европе, английское командование снарядило «экспедиционный корпус в составе 6 дивизий, с приданной ему авиацией, для… высадки в атлантических портах Марокко, главным образом в Касабланке»[212]. Но это не мешало Черчиллю произносить фарисейские речи о том, что у него «сердце кровью обливается» при виде того, что Советская Армия ведет тяжелую борьбу с основными силами Гитлера.
Много сил приложил Черчилль, чтобы доказать, что второй фронт в Европе будет «рекой крови» и что «атлантический вал Гитлера неприступен». С этой целью Черчилль и К0 организовали рейд в Дьепп в августе 1942 г. Район Дьеппа был выбран не случайно, а с явно провокационной целью, так как этот город являлся «одним из наиболее сильно укрепленных пунктов побережья»[213]. Рейберн сообщает интересную подробность. Во время рейда в Дьепп на конвойных судах находились 20 американских и английских корреспондентов и фотокорреспондентов, которым была поставлена задача разрекламировать «неприступность атлантического вала».
Корреспонденты не жалели красок, расписывая несуществующие «укрепления», покрывавшие якобы все западное и северное побережье Франции. Для того чтобы какой-либо неожиданный успех не сорвал всей этой инсценировки, английское командование высадило участников рейда на Дьепп без артиллерийской подготовки с надводных кораблей и без авиационной поддержки. С десантами «не было совершенно высажено артиллерии… и станковых пулеметов»[214].
Тот же Рейберн выражает удивление по поводу того, что германское командование располагало достаточно подробной информацией о предстоящем рейде.
Хотя потери в личном составе и технике оказались значительными (потоплено несколько десантных судов, убито 2000 чел.), Черчилль был доволен, так как произведенный рейд «являлся доказательством того, что осуществить высадку в Европе невозможно»[215]. Это было нужно не только Черчиллю. Результаты рейда в Дьепп были использованы также и американскими военными руководителями для того, чтобы саботировать открытие второго фронта в Европе.
Высадка американо-английских войск в Северной Франции в июне 1944 г. показала, что так называемый «атлантический вал» представлял собой всего-навсего миф, созданный не только фашистской пропагандой, но и пропагандой американо-английских империалистов. Отдельные оборонительные сооружения (например, в Дьеппе) были построены специально для показа иностранным военным миссиям и корреспондентам. Бывший главнокомандующий германскими силами на Западе Рундштедт после войны признался, что «мощность укреплений была преувеличена до абсурда… «Атлантический вал» представлял собой иллюзию, созданную пропагандой для обмана немецкого народа, а также для обмана союзников. Читая сказки о неприступности его укреплений, я приходил в раздражение. Называть это «валом» было бессмыслицей»[216].
Показания не только Рундштедта, но и других немецко-фашистских генералов и офицеров, которые были переброшены в 1942 г. с северного побережья Франции на советско-германский фронт и захвачены в плен под Сталинградом, не оставляют никаких сомнений в том, что произойди высадка американских и английских войск в Северной Франции в 1942 г., она завершилась бы успехом.
Например, немецкий лейтенант Георг Гудсонт показал: «Наши гарнизоны в оккупированной Франции до смешного малы и состоят из второстепенных войск… Мы не можем надеяться на какие бы то ни было резервы. Россия поглотила слишком много». Другой немецкий военнопленный Амброзиус Кальтенбруннер, который также прибыл из Франции, рассказал о фиктивных германских артиллерийских позициях и аэродромах на западном побережье Франции. «Цель, — объяснил он, — заключается в том, чтобы ввести противника в заблуждение насчет реальной силы германских гарнизонов, расположенных на оккупированном побережье».
Чтобы скрыть малочисленность немецко-фашистских гарнизонов, находившихся во Франции, проводились частые перемещения и передвижения небольших подразделений из одного пункта в другой. Один из немецких офицеров заявил, что «поскольку нас так мало, мы должны делать вид, что нас много»[217]. Начальник штаба немецко-фашистской армейской группы «Запад» Блюментритт свидетельствует, что «имелись только три дивизии на 300 миль побережья к югу от Луары… Вдоль 200 миль Нормандского побережья западнее Сены находились 6 дивизий… Командиру роты приходилось колесить весь день по побережью, чтобы осмотреть сектор, занимаемый его ротой»[218].
Характеристику этим дивизиям лучше всего дать словами того же Блюментритта: «Офицеры и солдаты в большинстве были старших возрастов, а их вооружение было хуже, чем в активных дивизиях. Оно в значительной степени состояло из захваченного французского, польского и югославского оружия»[219].
Таким образом, в результате того, что гитл