[241]. Оказалось, что офицерский состав был слабо подготовлен к чтению карт и к ориентированию. «Офицеры затруднялись точно определить на карте свое местонахождение и следовать по дороге, обозначенной на карте. Имелись случаи потерь целых батальонов в ночное время на пути к исходным позициям»[242].
Отсюда нетрудно объяснить и то, почему полк «летающих крепостей» оказался не над перевалом Кассерин, а над мирным арабским городом, в тылу расположения самих же американских войск.
В разведывательном отделе объединенного американо-английского штаба «царила неразбериха и путаница»[243]. Командующий 1-й английской армией Андерсон долгое время не мог разобраться в обстановке. Войсковая разведка оказалась одним из наиболее слабых мест американской пехоты в Тунисе. Неспособность американской пехоты проводить эффективную разведку приводила к тому, что командование или оставалось в полном неведении относительно противника или получало заведомо искаженную информацию.
Минирование подступов к оборонительным позициям недооценивалось. Так, 13 февраля, за день до немецкой атаки, Эйзенхауэр, проверяя состояние обороны, хотел узнать, созданы ли минные поля, но ему показали только карту предполагаемого минного поля.
В ходе военных действий американские генералы на собственном опыте убедились в значении минных заграждений. Например, командир 1-й американской бронетанковой дивизии писал: «противотанковые мины представляют собой величайшую угрозу для операций бронетанковых дивизий. В настоящее время противотанковые мины не имеют противоядия…»[244]. Остается лишь одно, — решает американский командир дивизии, — прибегнуть к методу «прорыва через минные поля ценой больших потерь танков»[245].
Неумение притти к правильным выводам даже на основе полученного опыта типично для американского военного искусства, которое никогда не было самостоятельным.
После того как перевал Кассерин был занят немецко-фашистскими войсками, американские войска тоже стали стремиться занимать не только высокие холмы, но и самые высокие точки холмов. Американская пехота, достигнув вершины холма, как правило, останавливалась и уже не пыталась продолжать движение по лежащему впереди склону. Немецкие артиллерийские батареи открывали огонь по ясно видимым на фоне горизонта целям, и американская пехота несла «значительно большие потери, чем при захвате самих позиций»[246]. Американские командиры не только не умели извлекать уроков из боевого опыта, но, самое главное, не в состоянии были во-время исправить допущенные ошибки и перестроиться на ходу.
Разбросанность сил, рассредоточенные удары, ввод войск в бой по частям — все это характерно для действий как американских, так и британских войск в Северной Африке. «Наступательные действия американских (бронетанковых) войск, — признавали сами американцы, — проходили под знаком рассредоточенных ударов»[247].
К 23 февраля 1943 г. немецкая танковая группа без особого труда отбросила американские части назад к Тебесса, т. е. на 160 км. Это усилило и тунисский плацдарм и тыл итало-немецких войск на «линии Марет». Военный министр США Стимсон был вынужден заявить представителям печати, что американские войска потерпели в центральном Тунисе серьезные неудачи.
26 февраля в районе Седженан предприняла атаку группировка Арнима с целью сорвать готовившееся англичанами наступление на северном секторе фронта. Атака немецко-фашистских войск застала английское командование, как это всегда случалось, врасплох. Командование 1-й английской армии не сумело организовать сопротивления, «приказы командования носили несогласованный и разноречивый характер»[248]. В результате английские войска стали поспешно и в беспорядке отступать. Проводившаяся подготовка к наступательным действиям была сорвана, так как «1-я армия находилась в ужасном состоянии»[249].
Развить успех немецко-фашистское командование все же оказалось не в состоянии из-за недостатка сил.
Февральские атаки немецко-фашистских войск привели к тому, что американо-английские «части перемешались на протяжении всего фронта»[250].
До 20 марта на тунисском фронте прекратились военные действия. Американо-английское командование приводило в порядок свои потрепанные войска и готовило силы для нового наступления.
(Схема 13)
20 марта, после полуторамесячной подготовки, войска Монтгомери начали прорыв «линии Марет».
«Линия Марет», протяжением около 100 км, была создана французами еще до второй мировой войны и проходила по границе Туниса с Ливией. На приморском ее участке находилась непрерывная цепь оборонительных укреплений, а на правом фланге, в районе Эль-Гаммы, располагались лишь отсечные позиции. Итало-немецкие войска использовали в качестве противотанкового препятствия высохшее русло реки Зигзау, эскарпировав ее берега (высохшее русло реки по-арабски называется «вади»).
Итало-немецкая группировка, оборонявшаяся на «линии Марет», имела в своем составе восемь дивизий (две немецкие и одна итальянская пехотные, две итальянские моторизованные, одна итальянская авиадесантная, одна немецкая и одна итальянская танковые). Все эти дивизии имели большой некомплект в личном составе и технике. Общая численность итало-немецких войск не превышала 100 тыс. чел. Дивизиям было придано 200 танков.
Итало-немецкое командование ставило перед собой задачу удерживать тунисский плацдарм «как можно дольше»[251].
К началу боевых действий по прорыву «линии Марет» 8-я английская армия достигала уже 187 тыс. чел. В бронедивизиях и бронебригадах насчитывалось 480 танков. В составе армии было шесть дивизий (четыре пехотные дивизии и две бронедивизии) и шесть бригад (три пехотные бригады и три бронебригады).
Монтгомери не был способен на оригинальные решения — «по Монтгомери все искусство войны сводилось к образцу, к шаблону и ряду чисел…»[252].
По установившемуся шаблону Монтгомери решил прорывать «линию Марет» лобовым ударом вдоль прибрежной дороги силами одной пехоты, рассчитывая ввести танки в «чистый прорыв». Успех прорыва ставился в зависимость от силы бомбового удара. Авиационная обработка «линии Марет» велась в течение 3 часов непосредственно перед атакой. Артиллерийская подготовка была ограничена одним огневым налетом, продолжавшимся несколько минут.
Вначале частям 50-й пехотной дивизии удалось преодолеть один из участков вади Зигзау. Английские саперы начали прокладывать колонный путь через русло реки и наводить мосты для переброски артиллерии и танков. На другой берег «удалось переправить через вади всего лишь несколько танков и еще меньше орудий»[253]. В самый решающий момент мосты рухнули и английская пехота осталась без поддержки.
22 марта 15-я немецкая танковая дивизия контратаковала 50-ю английскую пехотную дивизию на захваченном плацдарме и сбросила ее на дно вади. Затем «в некотором беспорядке пятидесятая дивизия, бросив предмостное укрепление, снова переправилась через вади на свою сторону»[254].
Атака англичан потерпела полную неудачу. Потрепанная 50-я английская дивизия была поспешно выведена из боя, и вместо нее введена в бой 51-я шотландская пехотная дивизия, находившаяся до этого в резерве.
Монтгомери пришлось перенести основные усилия на левый фланг 8-й армии и ввести здесь в бой новозеландские части.
2-я новозеландская дивизия с бронебригадой была направлена в обход фланга итало-немецких войск в районе Эль-Гаммы. Командир дивизии не решился на глубокое обходное движение. Обходный маневр не получился. Монтгомери признает, что «эта хитрость нам не удалась…»[255]. Вместо обхода правого фланга противника новозеландская дивизия с бронебригадой вышла прямо на итало-немецкую отсечную позицию в районе Эль-Гаммы, где находилась 21-я немецкая танковая дивизия. Это привело к тому, что «новозеландский корпус был задержан»[256].
Для успешных действий 2-й новозеландской дивизии не требовалось глубокого обхода. Даже движение на Кебили могло быть успешным, так как в этом районе находились всего две итальянские пулеметные роты. Но английское командование боялось итти по трудно проходимой местности, опасаясь далеко отрываться от удобного приморского направления.
26 марта в район Эль-Гаммы прибыла 1-я бронедивизия, а вслед за ней подтянулись все остальные части 10-го бронекорпуса. Все это меняло обстановку в пользу англичан. У Монтгомери оказалось более чем тройное превосходство в живой силе и технике.
Итало-немецкое командование решило, что удерживать слабо укрепленные фланговые позиции у Эль-Гаммы не имеет смысла, и начало отводить свои войска на новые позиции, в район вади Акарит, суживая тем самым тунисский плацдарм.
Таким образом, и на этот раз Монтгомери «не удалось отрезать итало-немецкие части, занимавшие «линию Марет», поскольку они оставили свои позиции в ночь на 28 марта»…[257].
После отхода итало-немецкой группировки с позиций «линии Марет» и из района Гафсы и Макнасси английские, а также и американские войска двинулись за противником, не встречая никакого сопротивления. При этом продвижение американских войск проходило крайне медленно. Служба наблюдения, оповещения и связи не была организована. Как только появлялся хотя бы один итальянский самолет, из головной машины раздавался сигнал тревоги. Машины останавливались, и солдаты разбегались по сторонам. Подобные сигналы подавались очень часто, порой даже при появлении американских самолетов. На эти остановки уходило много времени.