В планах обеих воюющих сторон не было ни стратегического замысла, ни идеи маневра, ни активности.
13 сентября 1940 г., после сильного артиллерийского обстрела британских позиций в районе Эс-Саллума, итало-фашистские войска, уверенные в легкой победе, двинулись тремя колоннами с Ливийского плато в Египет. Колонны двигались в плотных боевых порядках: впереди мотоциклисты, за ними — легкие танки и артиллерийские орудия на механической тяге, затем — пехота на грузовиках. Такое построение не отвечало требованиям, предъявляемым к боевому порядку. Колонны представляли весьма удобную мишень для артиллерии. Но английские войска не оказали сопротивления и без боя поспешно стали откатываться к городу Мерса-Матрух, на заранее намеченные позиции. Итальянские части в тот же день вошли в Эс-Саллум, 15 сентября заняли Бугбуг, а 16 сентября две итальянские колонны достигли Сиди-Баррани. Здесь, вместо того чтобы продолжать дальнейшее беспрепятственное продвижение, итальянцы остановились и окопались. Грациани ограничился лишь тем, что выдвинул передовые посты на несколько километров к востоку от Сиди-Баррани.
Таким образом, итало-фашистские войска, не встретив какого-либо противодействия, продвинулись всего примерно на 90 км. После занятия Сиди-Баррани они не беспокоили англичан. Тем не менее англичане продолжали поспешно отступать и остановились только у города Мерса-Матрух. В результате между «воюющими» сторонами образовался разрыв в 80 км.
Потери англичан при отступлении составили, по данным Уэйвелла, около двух десятков людей и несколько машин. Это говорит о том, что действия «воюющих» сторон ограничились мелкими стычками. Об этом же свидетельствует и запись в дневнике Чиано от 16 сентября 1940 г.: «Факт тот, что бои еще не начались. Произошло несколько арьергардных столкновений»[45].
В иностранной печати много писали о причинах столь неожиданной остановки итальянцев у Сиди-Баррани. Многие усматривали причину такой остановки в том, что Грациани слишком много думал о водопроводе и дорогах, чтобы воевать в пустыне с удобствами и комфортом. Действительная же причина коренилась во внутренней слабости итальянского фашизма, в нежелании итальянского народа воевать за чуждые и ненавистные ему интересы монополистического капитала. Отсюда и неверие Грациани в возможность дальнейшего наступления собственными силами.
Если до 13 сентября 1940 г. Грациани свое наступление на Египет ставил в зависимость от вторжения немецко-фашистских войск на Британские острова, то после 16 сентября он поставил дальнейшее наступление к Суэцкому каналу в зависимость от осуществления «греческого плана» итальянского фашизма. По этому плану Италия должна была напасть на Грецию и оккупировать ее. Следовательно, расчет Грациани в обоих случаях заключался в том, что англичане будут отвлечены, ослабят свое внимание к Египту, а это позволит итальянцам без большого усилия захватить Суэцкий канал.
4 октября 1940 г. состоялась очередная встреча Гитлера с Муссолини в Бреннере. В этот день Чиано записал в дневнике, что «больше уже нет разговоров о высадке на Британских островах, и подготовительные работы дальше продолжаться не будут»[46].
Следовательно, к октябрю 1940 г. Муссолини и Чиано стало совершенно ясно, что всякая реальная подготовка к вторжению в Англию прекращена. Убедившись в том, что Гитлер занят подготовкой к нападению на Советский Союз, Муссолини решил поход в Грецию сделать исключительно «итальянским предприятием».
29 октября 1940 г. фашистская Италия напала на Грецию, делая ставку на предателей греческого народа. Но итальянский фашизм не учел решимости греческого народа защищать свою страну от иностранных захватчиков. Оккупантам был оказан решительный отпор. Итало-фашистские войска потерпели в Греции поражение. Муссолини был вынужден обратиться за помощью к Гитлеру.
Гитлер понял, что наступил удобный момент для вмешательства. В письме к Муссолини 20 ноября 1940 г. он предложил Италии большую группу «Юнкерсов–88» с условием, что в Средиземном море будут созданы «две большие оперативные зоны: итальянская зона, которая, суммарно говоря, охватывает итальянское и албанское небо, а также Египет, и германская оперативная зона, которая при наличии наших бомбардировщиков дальнего радиуса действия будет охватывать преимущественно восточную часть Средиземного моря»[47]. Этим точно разграничивались сферы интересов фашистской Италии и гитлеровской Германии на Средиземном море. Муссолини вынужден был согласиться на такие условия. Фашистская Италия ставилась в прямую зависимость от своего союзника по разбою.
Восточная часть Средиземного моря попала в германскую оперативную зону не случайно, а была выбрана Гитлером потому, что через Ближний Восток проходит кратчайший путь в Индию. Гитлер использовал тяжелое положение своего союзника для проникновения в сферу интересов фашистской Италии. Торжественные заверения, которые Риббентроп давал Муссолини в марте и сентябре 1939 г., о том, что «Средиземное море не интересует Германию», что Германия признает за Италией исключительные права в бассейне Средиземного моря, были отброшены.
После распределения оперативных зон в Средиземном море немцы оборудовали на о. Сицилия авиабазы, которые обеспечивали создание прочного плацдарма для гитлеровской агрессии на всем африканском континенте.
Из сухопутных сил гитлеровское командование планировало перебросить в октябре 1940 г. в Северную Африку всего лишь одну танковую дивизию, не решаясь развертывать на африканском театре военные действия большого масштаба до выполнения сумасбродного плана «молниеносной» войны против Советского Союза — «плана Барбаросса».
Гитлеровская военная миссия во главе с генералом Тома прибыла в Рим 15 октября 1940 г. для ведения переговоров о посылке в Ливию одной танковой дивизии. Отчет Тома о результатах переговоров позволяет установить, что Грациани ждал не только начала выполнения плана агрессии против Греции, но и немецких подкреплений танковыми частями для совместных действий по захвату Суэцкого канала. Без немецких подкреплений Грациани не пытался двигаться дальше на восток от Сиди-Баррани, особенно после поражения итало-фашистских войск в Греции. С большим трудом итальянским представителям в результате переговоров с немецкой комиссией удалось вместо 120 танков получить 200 танков и бронемашин. Гитлер готовился к вероломному нападению на Советский Союз и не мог выделить ни одного лишнего танка, ни одного лишнего солдата. Больше того, Гитлер и не думал превращать бассейн Средиземного моря в главный театр военных действий.
В письме Гитлера к Муссолини от 20 ноября 1940 г. обращает на себя внимание следующее место: «Я хотел бы получить обратно мои германские войска будущей весной не позднее 1 мая»[48] Это означало, что немецкая танковая дивизия предоставлялась в распоряжение Муссолини на весьма ограниченный срок. В письме к Муссолини от 5 декабря 1940 г. Гитлер сократил этот срок до февраля 1941 г.: «Я хотел бы, чтобы германские силы, которые будут предназначены для сотрудничества с вами, были возвращены в мое распоряжение… в начале февраля 1941 г. и могли быть использованы для другого задания»[49].
Что это за «другое задание», теперь хорошо известно. Это была подготовка к нападению на Советский Союз, которую Гитлер маскировал не только ложными приготовлениями к вторжению в Англию, но и переброской части своей авиации в бассейн Средиземного моря.
(Схемы 2 и 3)
В течение трех месяцев после захвата итальянцами Сиди-Баррани в Египте боевые действия не велись. Английские войска отошли к городу Мерса-Матрух, оставив в 30–40 км западнее его только патрули. Непосредственного соприкосновения противники не имели.
Главнокомандующий итало-фашистскими войсками Грациана, приостановив продвижение вглубь Египта, ожидал, когда завершится план агрессии против Греции и на подкрепление прибудут немецкие танковые части. На захваченной у англичан территории Грациани создал пять укрепленных лагерей, которые образовали большую дугу от побережья внутрь страны на 70 км. Эти лагери как укрепления отличались от древнеримских только тем, что были окружены каменными стенами. Огневой связи между лагерями не было, промежутки не охранялись. Например, между укрепленным лагерем в Бир Сафафи, на правом фланге, и ближайшим соседним лагерем в Нибейве имелся разрыв более чем в 30 км. Помимо лагерей, вокруг Сиди-Баррани были созданы две линии полевых укреплений.
Основные силы итало-фашистских войск располагались на побережье, где имелись хорошие дороги, гавани и аэродромы. Отдельные очаги обороны, созданные на широком фронте, предназначались для охраны флангов от неожиданного охвата или обхода с юга со стороны пустыни.
Таким образом, к декабрю 1940 г. в бассейне Средиземного моря для англичан сложилась исключительно благоприятная обстановка. Во-первых, стало совершенно ясно, что вторжение немецко-фашистских войск на Британские острова не состоится. Во-вторых, авантюра фашистской Италии в Греции закончилась неудачей.
Все это создавало благоприятную обстановку для активных действий англичан в Египте. Уэйвелл, наконец, решился на атаку местного значения. В своем приказе он именовал ее как «налет крупными силами с ограниченной целью». Английским частям ставилась задача всего-навсего оттеснить итало-фашистские войска за пределы Египта и восстановить положение, бывшее до 13 сентября 1940 г. В случае удачно проведенного налета намечалось преследовать противника до Эс-Саллума или даже дальше, хотя на последнее никто в штабе Уэйвелла не надеялся. Намечаемая атака не рассматривалась как наступательная операция с решительной целью.