Исследуя развитие идеологических и политических систем обеих стран, послевоенные аналитики пришли к выводу: по злой иронии судьбы два государства возрастали, чтобы в звериной схватке уничтожить кого-то. То, что пал фашистский рейх, доказано историей. Но какой ценой? Как могла Советская страна, измученная репрессиями, голодовками, подорванная ГУЛАГом, лишенная половины талантливых военачальников, выиграть такую титаническую битву? Об этом продолжают спорить историки. Говорят: ценой неимоверного напряжения русского народа, силой загадочного русского патриотизма. Мистики утверждают, что на стороне истекающей кровью, но еще остающейся православной — не до конца Советской — страны были могучие силы света, которые и помогли одолеть питающийся демонизмом гитлеризм. Вопрос слишком сложен, и мы не ставим целью подробно разбирать его здесь. Нас интересуют образы тиранов, стоявших во главе этих государств — их реальный и мистический портреты.
Как справедливо отмечает Буллок, «Сталин и Гитлер во многом были похожи. Стремление подчинить своей воле окружающих было сильно выражено у обоих, оба отличались нетерпимостью к критике и возражениям, были догматичны в своих убеждениях. Но по темпераменту они были полной противоположностью друг другу». Впрочем, мы уже это отмечали выше.
В критических ситуациях Сталин вполне владел собой, Гитлер же оказывался во власти эмоций, часто его речь в близком окружении делалась истеричной. Что, впрочем, не очень смущало фюрера, когда он остывал. Это, видимо, говорит о том, что у Сталина уже развилось более твердое демоническое волевое начало. Гитлер же импульсивно находился в состоянии соприкосновения с «темным каналом зла». Припадки Гитлера очень походили на одержимость сатанистов средних веков, когда под воздействием снадобий, гипноза или других средств они теряли контроль над собой. У Гитлера же эти явления хотя и проходили бурно, но, казалось, что какая-то внутренняя, неведомая сила все же сдерживает его от полного помешательства.
Буллок в связи с этим приводит следующее интересное свидетельство очевидцев: «Когда Гитлер доводил себя до обычных для него припадков гнева (значит, он мог регулировать их!), казалось, что он совсем не управляет собой: искаженное яростью лицо покрывалось пятнами, он визжал пронзительным голосом, выкрикивая ругательства, дико размахивая руками, колотил кулаками по столу». Если же считать Гитлера талантливым актером, то такие припадки были достойны аплодисментов зрителей, если не считать, что они имели другое влияние на присутствующих - шокирующее, ошеломляющее.
Однако, и это немаловажно, все, кто близко знал Гитлера, были убеждены, что внутри он сохраняет «ледяное спокойствие» — как и сам он не раз говорил. Если последнее утверждение верно, то мистики правы, что фюрер по собственному желанию мог вызывать из потустороннего мира импульс одержимости, который помогал ему после этого длительное время держать в руках весь генералитет: связь с потусторонними стремительными энергетическими силами позволяла Гитлеру производить на аудиторию тот эффект, о котором писал некогда Ницше: «Люди верят в истинность того, что им удается внушить». И особый, дьявольский дар Гитлера внушал целым толпам идеи национал-социализма. Еще один мистический момент скользит в характеристике Гитлера, данной ему через много лет братом Грегора Штрассера — Отто: «Гитлер реагировал на вибрации человеческого сердца, как самый точный сейсмограф, или как беспроволочный приемник, и это позволяло ему с уверенностью, какую могла обеспечить только одаренность подобного рода, выполнять функцию некоего репродуктора, делающего всеобщим достоянием запретные инстинкты, заветные желания, чаяния, мятежные настроения целой нации».
«Связь была двухсторонней, — поясняет Буллок, — Гитлер давал своим слушателям уверенность и надежду, реакция аудитории подкрепляла его чувство уверенности в себе, его самооценку, подтверждавшие созданный им образ. Да, с точки формальной логики и ораторского искусстваэто так. Но немного и не так: здесь нет досказанности чего-то магического, еще до конца не изученного наукой. Здесь присутствовала сфера тонких энергий, считают некоторые оккультисты, приводя немало убедительных примеров».
Сталин не имел такой широкой связи с толпой, а значит, не имел от нее обратной энергетической подпитки: ему хватало общения с теми нервно-напряженными людьми из госаппарата, кто находился с ним повседневно. По теории Даниила Андреева, Сталин имел подпитку иного рода — из запредельных пространств. Мы приведем некоторые отрывки из «Розы мира», где Андреев описывает это мистическое состояние Сталина.
«Сначала поясним, что такое „хохха“. Это — целый тип состояний, отличающихся одно от другого тем, с каким именно слоем и с какою из темных иерархий вступает в общение духовидец. Но во всех случаях физические предметы окружения проступают смутно для него сквозь картины иных миров. Если бы каким-нибудь чудом кто-либо из людей вошел в эту минуту в комнату, визионер его различил бы и, хотя не сразу, мог бы переключиться в обычный план.
А теперь, что же приблизительно испытывал Сталин в таком мистическом состоянии? В 30-х и 40-х годах он овладел „хоххой“ настолько, что зачастую ему удавалось вызывать ее по своему желанию. Обычно это происходило к концу ночи, причем зимою чаще, чем летом: тогда мешал слишком ранний рассвет. Все думали, что он отдыхает, спит, и уж, конечно, никто не дерзнул бы нарушить его покой ни при каких обстоятельствах. Впрочем, войти никто не смог бы, даже если бы захотел, так как дверь он запирал изнутри. Свет в комнате оставался затенен, но не погашен. И если бы кто-нибудь невидимый проник туда в этот час, он застал бы вождя не спящим, а сидящим в глубоком, покойном кресле. Выражение лица, какого не видел у него никто никогда, произвело бы воистину потрясающее впечатление. Колоссально расширившиеся черные глаза смотрели в пространство немигающим взглядом. Странный матовый румянец проступал на коже щек, совершенно утративших свою маслянистость. Морщины казались исчезнувшими, все лицо — неузнаваемо помолодевшим. Кожа лба натягивалась так, что лоб казался больше обычного. Дыхание было редким и очень глубоким. Руки покоились на подлокотниках, пальцы временами перебирали по их краям. У Сталина наиболее частыми были такие хохха, когда он общался с великим игвой Друккарга (великий игва — глава расы античеловечества в инопространственном слое) и с Жругром (демон российской великодержавной государственности). Было еще одно невидимое существо, специально к нему приставленное: его постоянный советчик, нечто вроде антидаймона. Каждое погружение в „хохха“ разжигало в Сталине ненависть к силам света и к православию — вот еще почему он делал все возможное для притеснения и уничтожения религии в России. „Хохха“ вливала в это существо громадную энергию, и наутро, появляясь среди своих приближенных, он поражал всех таким нечеловеческим зарядом сил, что этого одного было достаточно для их волевого порабощения».
Таким образом, мы имеем еще одно подтверждение метафилософа Д. Андреева о дополнительном, потустороннем источнике необычайной энергии Сталина. Оспаривать этот факт мы не беремся, так как наша задача — попытаться собрать и связать воедино, где это возможно, реальные и загадочные явления, окружавшие Сталина в период его жизни правления.
Из исследования Д.Андреева следует, что у Джугашвили с годами развивалось непомерное тщеславие. Но эти муки усугублялись тем, что в силу «коллективности» руководства он не мог открыто заявить о своем поднебесном величии. Коллективное руководство было щитом, оно прикрывало государственные козни Сталина, давало возможность списать на других акты невероятной тирании в стране. Этому способствовал и раздуваемый тезис «обостряющейся классовой борьбы», то есть партия вынуждена быть суровой в силу каких-то объективных причин, происходящих в обществе. Отсюда массовые процессы над троцкистами, правыми и левыми уклонистами. Партия выступала как защитник и спаситель народа от многочисленных скрытых, тайных врагов.
Под этой вывеской продолжается развитие закулисных событий в партии. Они по своей сути напоминают события тысячелетней власти, когда вновь взошедший на престол фараон постепенно отодвигает в тень величие своего предшественника и сам становится «подобным солнцу». Этот сценарий стар, как мир, как борьба за власть.
Приведем отрывок из мемуаров Н.С.Хрущева, который также впоследствии был свергнут своими собратьями по партии: Осторожно, но настойчиво он (Сталин) внедрял в сознание окружающих идею о том, что его личное отношение к Ленину отличается от того, которое он излагает для широкой общественности. Лазарь Каганович быстро понял намек. Однажды он угадал подходящий момент и сказал при Сталине: «Пора нам честно признаться самим себе. Ленин умер в 1924 году. Сколько лет он работал в партии? Что под его руководством было сделано? Сравните это с тем, что сделано под руководством Сталина! Пришло время сменить лозунг „Да здравствует Ленин!“ на лозунг „Да здравствует Сталин!“» В ответ Сталин скромничал, но и без его ведома постепенно по стране становилось больше и больше атрибутов, символизирующих его величие: памятники, плакаты, лозунги. Страна добивалась успехов на костях своих граждан. В этом у Джугашвили и Гитлера прослеживается определенная закономерность.
Буллок отмечает: «Как Сталин, так и Гитлер считали жестокость несомненным достоинством, подавлять ее имело смысл только из соображений практической целесообразности». У Сталина были и объективные предпосылки вести себя таким образом на посту руководителя. «Русское революционное движение возвело в ранг особой добродетели пренебрежительное отношение к жизни отдельного человека, так мало значившей в борьбе за более равноправное и справедливое общество». Вспомним изречения и Ленина, а потом Сталина о том, что стоит миллион крестьянских или рабочих жизней по сравнению с тем, что их потомки будут жить при коммунизме? Буллок делает вывод: