– Боюсь, сержант прав, Перкс, – грустно сказал Блуз.
– Ну, если женщины вырубят двух-трех стражников, сэр, они смогут впустить нас через эту маленькую дверку, – продолжала Полли. – Мы захватим в плен коменданта крепости, сэр! Наверняка внутри полно женщин. На кухне и так далее. Они… откроют для нас все двери!
– Перестань, Перкс… – начал Джекрам.
– Нет, сержант, подождите, – перебил Блуз. – Как ни удивительно, Перкс, в своем мальчишеском задоре ты, хотя и невольно, подсказал мне очень интересную идею…
– Правда, сэр? – спросила Полли, которая в своем мальчишеском задоре приложила все усилия, чтобы запечатлеть эту идею в голове Блуза. Такой умный человек, но какой же тупой!
– О да, Перкс, – сказал Блуз. – Строго говоря, достаточно лишь одной «прачки», чтобы впустить нас в крепость, не так ли?
Кавычки прозвучали многообещающе.
– Да, сэр, – ответила Полли.
– И если «расширить рамки», эта «прачка» не обязательно должна быть женщиной!
Блуз сиял. Полли изобразила искреннее недоумение.
– Да, сэр? – уточнила она. – Не понимаю, сэр. Я прямо-таки в замешательстве, сэр.
– «Она» может быть мужчиной, Перкс, – сказал Блуз, чуть не лопаясь от радости. – Один из нас, Перкс! Переодетый прачкой!
Полли облегченно выдохнула. Сержант Джекрам захохотал.
– О боги, сэр, прачками переодеваются, чтобы выбраться из крепости! Это военное правило!
– Если один из нас проберется внутрь, он сможет обезвредить стражников у ворот, изучить ситуацию с военной точки зрения и впустить солдат! – сказал Блуз. – Если все это проделать ночью, к утру мы займем ключевые позиции! Мужчина, переодетый прачкой…
– Но наши новобранцы – не мужчины, сэр, – сказал Джекрам.
Полли обернулась. Сержант смотрел прямо на нее, сквозь нее. Мама дорогая, точнее, черт возьми, он все знает…
– Прошу прощения?
– Они… мои ребятки, – Джекрам подмигнул Полли. – Ребятки что надо, полные задора, но вряд ли годятся для того, чтобы перерезать глотки и протыкать сердца. Они завербовались, чтобы служить копейщиками, бок о бок с другими, в настоящей армии, сэр. «Вы мои ребятки, – сказал я им, когда они записывались, – и я за вами пригляжу». Я не стану стоять и смотреть, как вы ведете их на верную смерть!
– Право выбора остается за мной, сержант, – напомнил Блуз. – Наступил «поворотный момент». Кто в трудную минуту не готов погибнуть за свою страну?
– В настоящей схватке, сэр, – пожалуйста. Но я не хочу, чтобы кто-нибудь со зла разбил им головы за то, что они шляются вокруг форта. Сами знаете, я никогда не любил шпионить и менять цвет, сэр. Никогда.
– Сержант, у нас нет выбора. Мы должны попытаться, пока «не схлынула волна».
– Не говорите мне о волнах, сэр. После них на песке обычно остаются дохнуть мелкие рыбешки, – сержант стоял, стиснув кулаки.
– Ваша забота делает вам честь, сержант, но мы должны…
– Пойти в последний и решительный бой, сэр? – спросил Джекрам и ловко плюнул в огонь, горевший в полузаваленном очаге. – Ну его к черту, сэр. Это всего лишь способ красиво умереть.
– Сержант, вы нарушаете субординацию…
– Я пойду, – тихо сказала Полли.
Оба замолчали, обернулись и уставились на нее.
– Я пойду, – повторила она громче. – Кто-то ведь должен.
– Не глупи, Перкс! – рыкнул Джекрам. – Ты не знаешь, что там. Ты не знаешь, сколько стражников ждет за воротами. Ты не знаешь…
– Ну, так я выясню, сержант, – ответила Полли с отчаянной улыбкой. – Я постараюсь пробраться в такое место, откуда можно будет послать сигнал…
– По крайней мере, по этому поводу мы с сержантом согласны, Перкс, – перебил Блуз. – Боюсь, ничего не получится, рядовой. Ты, конечно, смелый юноша, но с чего ты взял, что у тебя есть шансы сойти за женщину?
– Потому что, сэр… что?!
– Твой энтузиазм не останется без награды, Перкс, – улыбаясь, сказал лейтенант. – Но, знаешь, всякий хороший офицер наблюдает за своими солдатами… я вынужден сказать, что заметил у тебя… у всех вас… некоторые привычки… совершенно нормальные, ничего странного… например, увлеченное исследование содержимого ноздрей, или привычка ухмыляться после отрыжки, или естественная юношеская склонность прилюдно чесать, э… некоторые части тела… ну и все такое. Все эти мелочи немедленно тебя выдадут. Любой поймет, что ты – мужчина в женской одежде. Уж поверь мне.
– Я уверен, что смогу избавиться от этих привычек, сэр, – слабо сказала Полли. Она чувствовала, что Джекрам не сводит с нее глаз.
Ты, елочки побери, все знаешь, ведь так? И давно ли?
Блуз покачал головой:
– Нет-нет, тебя сразу же разоблачат. Вы отличные парни, но здесь только одному человеку подобный фокус может сойти с рук. Маникль?
– Да, сэр? – коченея от страха, отозвалась та.
– Ты бы не мог раздобыть мне платье?
Маладикт первым нарушил молчание.
– Сэр, вы хотите сказать… что попытаетесь пробраться в крепость, переодевшись женщиной?
– Ну, я тут явно единственный, у которого была какая-то практика, – Блуз потер руки. – В школе мы частенько надевали платья… – Он огляделся и увидел непонимающие лица. – Театральные костюмы, – бодро пояснил он. – Потому что, разумеется, в нашей школе не было девочек. Но нас это не остановило. Мою леди Живли из «Комедии рогоносцев» вспоминают до сих пор, а мою Юм-Юм… Сержант Джекрам, с вами все в порядке?
Сержант сложился пополам, лицом к коленям, но из такого положения все-таки сумел выговорить:
– Старая рана, сэр. Внезапно прихватило…
– Пожалуйста, помоги ему, рядовой Игорь. На чем я… ах, да. Вижу, вы удивлены, но, поверьте, в этом нет ничего странного. Старая добрая традиция, когда юноши переодеваются девушками. В шестом классе мы постоянно так развлекались… – Блуз помедлил и задумчиво добавил: – Особенно Ригглсуорт, не знаю почему… – Он покачал головой, как будто избавляясь от какой-то мысли, и продолжал: – Иными словами, у меня есть некоторый опыт, сами видите.
– И что вы сделаете, если… то есть когда попадете внутрь, сэр? – спросила Полли. – Вам придется одурачить не только стражников. Там будут и другие женщины.
– Никаких проблем, Перкс. Я буду вести себя по-женски, а еще прибегну к одному сценическому приему… я умею говорить тоненьким голоском, вот так… – От его фальцета вполне могли полопаться стекла. – Видите? Нет уж, если вам нужна женщина… положитесь на меня.
– Потрясающе, сэр, – сказал Маладикт. – Я был готов поклясться, что в комнате женщина.
– И я, конечно, разведаю, нет ли в крепости плохо охраняемых дверей, – продолжал Блуз. – Кто знает… может быть, я даже выманю ключ у стражника, прибегнув к женским хитростям. В любом случае, если все получится, я подам знак. Например, вывешу из окна полотенце. Иными словами, сделаю что-нибудь совершенно неожиданное.
Воцарилась мертвая тишина. Некоторые уставились в потолок.
– Да-а, – сказала Полли. – Вижу, вы это хорошо продумали, сэр.
Блуз вздохнул.
– Если бы только Ригглсуорт был здесь…
– Зачем, сэр?
– Он отлично соображал, когда дело касалось платьев, – ответил лейтенант.
Полли перехватила взгляд Маладикта. Вампир пожал плечами.
– Э… – начала Маникль.
– Что, рядовой?
– У меня есть с собой юбка, сэр.
– Господи, зачем она тебе?
Маникль покраснела. Ответ она придумать не успела.
– Бинты, шэр, – невозмутимо подсказала Игорина.
– Да! Да! Конечно! – выпалила Маникль. – Я… нашел ее в трактире, в Плюне…
– Я попрошил ребят принешти все подходящее белье, прошто на вшякий шлучай, – сказала Игорина.
– Очень разумно, рядовой, – похвалил Блуз. – У кого-нибудь еще что-нибудь есть?
– Не удивлюшь, шэр, – Игорина обвела комнату взглядом.
Новобранцы переглянулись.
Они открыли ранцы. У всех, кроме Полли и Маладикта, что-нибудь нашлось – и каждый извлекал это, опустив глаза. Сорочка, юбка… а в большинстве случаев – канифасовый платок, взятый в поход по какой-то странной, необъяснимой причине.
– Вы, должно быть, решили, что нас ждут серьезные потери, – сказал Блуз.
– Ошторожность лишней не бывает, шэр, – заметила Игорина и улыбнулась Полли.
– Конечно, у меня сейчас довольно короткие волосы… – продолжал лейтенант.
Полли вспомнила свои украденные локоны, которые теперь, возможно, лапал Страппи. Отчаяние придало ей сил.
– В любом случае те прачки в основном немолоды, – быстро сказала она. – Они в платках и чепцах. Наверняка Игори… наверняка Игорь сумеет что-нибудь придумать, сэр.
– Мы, Игори, очень ижобретательны, – согласилась Игорина и вытащила из кармана черный кожаный чехол. – Дешять минут и иголка, шэр, больше мне ничего не нужно.
– О, я прекрасно сыграю старуху, – сказал Блуз.
С удивительной скоростью, так что Тьют подпрыгнула, он вдруг выбросил вперед обе руки, скрючив пальцы, придал лицу выражение крайней степени слабоумия и завизжал:
– Ох, мои ножки, мои бедные ножки! Охти мне, нынче не то, что давеча!
Сержант Джекрам незаметно уронил голову на руки.
– Превосходно, сэр, – сказал Маладикт. – Я в жизни ничего подобного не видел.
– Может, ваша прачка будет хоть капельку помоложе? – предложила Полли. Честно говоря, Блуз напомнил ей тетушку Хетти, которая приговорила херес на две трети стакана.
– Ты думаешь? – усомнился Блуз. – Ну, если ты абсолютно уверен…
– И… э… если вы повстречаете стражника, сэр, то старуха не стала… не стала бы…
– Заигрывать, – шепнул Маладикт, который, судя по всему, рисовал себе те же ужасы.
– Заигрывать с ним, – закончила Полли, краснея, и почти немедленно добавила: – Если только она предварительно не хватила стакан хересу, сэр.
– А я бы пошоветовал вам побритша, шэр…
– Побритша? – переспросил Блуз.
– Побриться, сэр, – перевела Полли. – Сейчас принесу бритву и мыло.
– Ах, да. Конечно. У старух редко бывает борода, правда? Впрочем, не считая моей тетушки Партенопы. И… э… ни у кого не найдется двух воздушных шариков?