— Кто-то говорит про рабочую обстановку в прекрасное субботнее утро? — герр Лангерман был одет в полосатый халат и мягкие тапочки. — Вы раздразнили меня запахом кофе и свежей выпечки. Герр Шпатц, как вы относитесь к рыбалке?
— Герр Шпатц только что сказал, что собирается нас покинуть, — сказал Фуггер.
— Да, герр Лангерман, я собирался дождаться, когда вы проснетесь, еще раз поблагодарить за приглашение и уехать по делам.
— Что ж, дела есть дела, герр Шпатц, — Лангерман развел руками. Впрочем, особенно расстроенным он не выглядел. — А герра Флинка вы тоже от нас заберете?
— Только если его тоже ждут неотложные дела, герр Лангерман, — Шпатц наполнил чашки из кофейника. — Если же он свободен, то, думаю, он будет раз остаться в вашем обществе до завтра. Вот только... Я уеду на своем мобиле. Следует ли мне приехать за ним завтра?
— Нет-нет, что вы, герр Шпатц! — Лангерман тоже сел за стол. — Кто-нибудь из гостей с удовольствием его подвезет.
Шпатц остановил мобиль рядом с конторой, заглушил двигатель и несколько минут сидел неподвижно, глядя на входную дверь. Пытался представить будущий разговор с Краммом, но дальше фразы «Герр Крамм, я знаю, что вы меня обманули» мысль ни разу не зашла. От нее одной становилось не по себе. В конце концов Шпатц решительно распахнул дверь мобиля.
В конторе Крамма не оказалось. На столе Шпатца лежал торопливо вырванный листок из блокнота.
«Герр Шпатц, я вынужден уехать из Билегебена на несколько дней. Вернусь во вторник или в среду. Будь на рабочем месте, принимай посетителей, на люфтшиффбау не возвращайся пока. К.»
Шпатц положил записку на стол. С некоторым стыдом почувствовал облегчение — значит тяжелый разговор временно откладывается.
Что вообще он знает про своего работодателя? У него репутация пронырливого типа и множество знакомых в самых неожиданных кругах. Где он учился? Кто его родственники? Чем он занимался до того, как стал детективом?
Шпатц наполнил чайник и поставил его на примус. Не то, чтобы ему очень хотелось чая, просто нужно было совершить какое-нибудь привычное действие, чтобы привести мысли в порядок и понять, что сейчас следует делать. В шкафу-архиве никаких сведений о Крамме не было, Шпатц знал его сверху донизу и раз в пару недель наводил в бумагах порядок. Остается стол Крамма. Обычно Шпатц не позволял себе изучать его содержимое. Будет ли уместно это сейчас? А что если у Крамма есть причины скрывать настоящее имя работодателя? И эти причины не имеют никакого злого умысла к нему? Шпатц остановился посреди комнаты, слушая как в чайнике начинает шуметь вода. В конце концов, неумеренное любопытство тоже входит в его обязанности. Шпатц сделал шаг к столу Крамма. Чайник требовательно засвистел.
Шпатц устроился в кресле Крамма и прикрыл глаза. «Последовательность, — подумал он. — Герр Крамм говорил, что самое главное в обыске — это двигаться медленными шагами, не упуская ни одной детали. А если обыск тайный — так проще разложить вещи обратно по местам».
В мусорной корзине обнаружился чек из «Хиккер и Кош» на триста пятнадцать марок. Либо очень дорогой предмет гардероба, либо полный комплект одежды классом пониже, но тоже весьма респектабельно. Рубашка обошлась Шпатцу в двадцать две марки. Порванная надвое расписка от некоего Густава Ванабаррзарра о получении 100 марок в качестве залога, написанная на фирменном бланке отеля «Роза». Такого отеля Шпатц не знал. И пустой конверт со штампом «Вейсланд-Люфтшифф-Райзе» и вчерашней датой. Крамм улетел в Вейсланд на люфтшиффе? Или это для какого-то таинственного гостя или гостьи?
Шпатц встал, осторожно извлек полностью верхний выдвижной ящик и поставил его на стол. На первый взгляд ничего особенного там не было. Пачка пустых листов бумаги, коробка незаточенных карандашей, три чистых тетради, коробка скрепок. Шпатц осторожно выложил содержимое на стол, убедился, что больше ничего нет и тщательно разложил вещи по местам.
Во втором ящике обнаружилась портативная фотокамера «Маленмидлихт», пустая наплечная кобура для небольшого пистолета и небольшой набор инструментов в кожаном футляре.
Содержимое третьего ящика пребывало в большем хаосе. По всей видимости, Крамм сбрасывал туда неважные вещи, которые почему-то оказался не готов выбросить. Здесь были корешки от билетов на разные представления, пригласительные карточки разных заведений, фривольные открытки, подписанные разными почерками. А также пачка чистых открыток столь же фривольного содержания. Совершенного новое портмоне с тисненым золоченым силуэтом флюг-фогеля, по всей видимости, подарок. И кольцо с ключами, на брелоке которых был написан адрес Крамма. Да, конечно. По совету Крамма Шпатц тоже хранил в конторе запасные ключи от своей квартиры. На всякий случай. Шпатц задумчиво покрутил на пальце колечко. Крамм вернется только во вторник или в среду. Здесь в конторе он вряд ли хранит какие-то предметы, которые расскажут что-то о его прошлом. Может быть...
Шпатц решительно сложил обратно в ящик открытки-карточки-билеты, стараясь класть разложить их так, словно никто их не касался. Задвинул ящик на место. Снова сел в кресло и положил ключи на стол перед собой. Будет ли этично забраться в квартиру Крамма, пока его нет? А что если это какая-то проверка? Что, если Крамм на самом деле наблюдает за ним и ждет, как Шпатц себя поведет, оставшись один?
Ключи лежали перед Шпатцем на столе. Шпатц смотрел на них, уперев подбородок в кулак. В конце концов, если это действительно проверка, то Шпатцу тоже есть, что сказать. Было бы даже отлично, если бы это была проверка, и Крамм поджидает его, скрывшись за портьерой в собственной квартире. В этом случае, объясниться было бы значительно легче. «Герр Крамм, я случайно встретил герра Фуггера и узнал, что он не является нашим нанимателем...» Если же нет...
Шпатц решительно поднялся и опустил кольцо с ключами в карман. Еще раз огляделся. Примус выключен, ящики стола на месте, мусор в корзине выглядит нетронутым. «Надо зайти домой переодеться», — подумал Шпатц, запирая дверь. Выходной костюм не самая подходящая одежда для проведения обыска.
Остановив мобиль на Китифштрассе, Шпатц осмотрелся, прежде чем выйти. В квартале от дома Крамма на перекрестке кучковалась компания подростков, очевидно, затевая какую-то каверзу. Впрочем, может быть они обсуждали урок философии или готовились ждали своего куратора из Кригсюгенд, одернул себя Шпатц. Не всякая же компания подросших детей, кучкующихся на перекрестке — это хулиганы и беспризорники. Особенно здесь, в самом центре Билегебена. Шпатц вышел из мобиля, еще раз огляделся, стараясь не выглядеть подозрительно озирающимся, поднялся на четвертый этаж, разминувшись на лестнице с усталого вида женщиной с серьезной девочкой в форменном школьном платье. Женщина тихо внушала что-то дочери, та молчаливо и хмуро слушала. На Шпатца они не обратили никакого внимания. У двери Крамма Шпатц прислушался. Было тихо. Шпатц вставил ключ в замок и дважды повернул. Дверь скрипнула и распахнулась.
Первое, что Шпатц обнаружил, что Крамм за портьерой не прятался, дома его действительно не было. Во-вторых, собираясь, он явно спешил. Его полосатый костюм валялся смятым на кровати, на полу — срезанные этикетки, дверца шкафа распахнута, часть одежды свалена кучей на полу. «Может, кто-то уже обыскивал его квартиру?» — подумал Шпатц, аккуратно снимая ботинки на пороге. Но быстро отверг эту мысль — квартира выглядела так, словно хозяин прибежал, спешно переоделся, побросал в саквояж необходимые в путешествии вещи и покинул жилище, чтобы не опоздать. «Либо Крамм попытался создать именно такое впечатление», — тут же поправил себя Шпатц, вспомнив урок начальника не делать поспешных выводов после беглого осмотра.
Шпатц остановился на середине комнаты. А что, собственно, он хочет здесь найти? Информацию о настоящем нанимателе? Подробности дела на люфтшиффбау? На месте Крамма он бы не хранил информацию, которую пытается скрыть, у себя дома. Если бы он не пытался что-то скрыть, то не стал бы выдумывать, что заказчик — Фуггер. Тогда что?
Прошлое Крамма, вот что. Старые фотографии. Документы. Где он учился? Кто его родственники? Крамм в каком-то смысле был личностью удивительной — он вроде бы специально ничего не скрывал, да и вообще вел себя как рубаха-парень — душа нараспашку. На деле же никаких подробностей о себе так ни разу и не раскрыл.
Мебель в комнате Крамма, как и в квартире Клод с Лейзе, не смотрелась единым ансамблем. Комод был из потертого темного дерева, изголовье кровати — металлическое, гардероб из покрытых темной морилкой досок. Либо квартира не принадлежала Крамму, либо к обстановке ее он относился небрежно, что было на него не похоже. Шпатц осторожно выдвинул верхний ящик комода. Коробка с пилюлями и микстурами. Квитанции об оплате на имя Герберы Асперлиц. Очевидно, хозяйка. Наверняка строгая худощавая фрау с собранными в аккуратный пучок седыми волосами и брезгливо сжатыми губами. «Извините, фрау Асперлиц, — проговорил про себя Шпатц. — Я секретарь герра Крамма, он поручил мне взять из его квартиры кое-какие документы, вот мой аусвайс...» Усмехнулся. Встряхнул руками, стараясь сбросить напряжение и оцепенение. Все-таки он чувствовал себя не в своей тарелке, устраивая обыск у своего начальника.
Винасольфин, мутфлор и пилюли Штольца. Мутафлор Крамм однажды советовал всегда иметь при себе, если собираешься на торжественный прием с обильным столом. Пилюлю Штольца выписывают при мигренях. Винасольфин? Кажется, это детский психостимулятор, которым мамочки поят детей, когда им кажется, что те слишком ленятся или плохо понимают уроки. Этикетки с флаконов с микстурами были тщательно оттерты, так что опознать их Шпатцу не удалось. В той же коробке под лекарствами обнаружились рецепты и назначения, подписанные доктором Гансом Мориллом.
В этом же ящике лежала перевязанная бечевкой пачка писем. Шпатц аккуратно взял ее в руки и внимательно рассмотрел конверт верхнего письма. Адресат Альбина Крамм, отправитель — Отто Нормалвербраухер. Шпатц нахмурился. Имя отправителя не было именем собственным. Так в Шварцланде и Вейсланде называли просто некоего абстрактного человека. Отто-Просто-Парень. Шпатц положил пока пачку писем на комод и заглянул вглубь ящика. Осторожно достал жестяную коробку из-под печенья. Стараясь не помять, открыл крышку. Внутри лежала небольшая пачка фото