— Одно другому не мешает, между прочим, — авторитетно заявил Мозер. — Там и правда могут быть какие-то руины, я читал пару статей авторитетных историков, утверждающих, что политическая картина мира полтысячи лет назад была совершенно иной. Адлер штамм Фогельзанг — талантливый парень, энтузиаст и умница. И может позволить себе каприз поискать во льдах развалины. Что никак не мешает настоящей цели.
— Я, кстати, слышал, что этот гипотетический город, который они там ищут, на самом деле виссенский, — сказал Нойхофф. — И что когда-то там было их гнездо, которое выжгли чуть ли не другие же виссены.
— Да ну, это фантазии все! Нет и не было у виссенов никаких городов, — Мозер махнул рукой. Фуражка упала с головы Нойхоффа и покатилась под ноги официантки. Нойхофф сконфуженно улыбнулся. — Как и чушь насчет нового оружие, которое Фогельзанг погрузил на свой люфтшифф, чтобы где-то во льдах провести испытания.
— Почему это чушь? — Нойхофф взял свою фуражку из рук фройляйн и рассеянно кивнул. — Лектор Рапотонен весьма убедительно излагал историю, по которой выходило, что у виссенов могли быть города в прошлом. И что именно виссены и привели человечество к разрушительной войне, следы которой, эти самые разрушенные города, наши историки до сих пор и находят в самых неожиданных местах...
— Рапотонену бы сказки для детей писать, — Мозер насупился и уткнулся носом в свою кружку.
— Рапотонен? — спросил Шпатц. — А кто это?
— Фриц Рапотонен, лектор Стадшуле, — сказал Нойхофф.
— Он не лектор, — возразил Мозер. — Просто Стадшуле из уважения к его былым заслугам позволяет ему выступать в одной из аудиторий. Герр Шпатц, давай лучше я расскажу. Он историк и путешественник. Был дружен с обезумевшим после полярной экспедиции Геллертом пакт Ауфзесом. И тоже немного двинулся рассудком. Бросил жену, нашел себе пассию-оккультистку и начал всем рассказывать про настоящую историю виссенов и заброшенные города. Если интересно, можешь записаться на его лекции, кажется, он все еще вещает по пятницам.
— Я бы послушал, — Ауфзес... Воспоминания о вечере танцев и желчной старухе Уне, которая так и не успела ничего рассказать, даже заставили его немного протрезветь. Рука потянулась за блокнотом, чтобы не забыть фамилию, но он сдержался. Рапотонен. Рапотонен. Записаться на лекцию к Рапотонену.
— Надеюсь, он не запудрит тебе мозги, как герру Нойхоффу! — Мозер расхохотался.
— Не волнуйся, Карл, я просто любопытный, — Шпатц замолчал и уставился в свою кружку. Приятели были не в курсе о его родстве с Фогельзангом. И он не спешил обсуждать с ними эту тему. В конце концов, это его личное дело. Адлер, выслушав, почему он не торопится представиться своим кровным родственникам, принял аргументы как должное и счел весомыми и достаточными, чтобы не настаивать. Его кузен вообще оказался неплохим парнем...
— Шпатц, я заметил, что ты как-то морщишься, когда мы говорим о войне. Ты воевал? — вдруг спросил Нойхофф.
— Не на передовой, но да, — Шпатц кивнул. — Небольшой внутренний конфликт в Сеймсвилле.
— Тогда понятно, — Мозер похлопал Шпатца по плечу. — Ты же у нас человек мирной профессии. Не переживай, на нашей стороне войны не будет, а искать пропавших собачек и следить за неверными женами всегда будет нужно.
— Извините, мы скоро закрываемся, — официантка коснулась плеча Шпатца. — Приходите завтра, мы по пятницам работаем всю ночь...
— Звучит заманчиво, фройляйн, — Шпатц подмигнул и встал со своего стула.
Шпатц решил прогуляться до дома пешком. Дождь прекратился, улицы Билегебена в поздний час были пусты. После выпитого пива в голове слегка шумело. Он даже задумался, не вернуться ли обратно к пивной и не подождать ли симпатичную фройляйн официантку, строившую ему глазки весь вечер. Улыбнулся мечтательно, но решил, что как-нибудь потом. Тем более, что завтра утром будильник разбудит его в несусветную рань, и ему придется тащиться на край города до ангаров и эллингов люфтшиффбау в ластвагене под видом простого работяги.
Он остановился у фонтана и присел на раскрошившийся бортик. Потянулся в карман за портсигаром, посмотрел на него в задумчивости и сунул обратно в карман. Из пяти фонарей, обычно освещающих площадь, светилось всего два. Где-то в глубине одной из улочек Альтштадта три голоса нескладно пели песню. Шпатц прислушался, но слов не разобрал. Пожал плечами и снова достал портсигар. Домой идти все еще не хотелось, хотя было уже поздно, и завтра предстоял тяжелый день. А возможно, не хотелось именно поэтому. Стоило лечь в кровать и закрыть глаза, как через мгновение затрезвонит будильник, наступит хмурое утро, возможно даже с дождем, и ему придется натягивать на себя штаны, куртку и кепку простого работяги и...
Шпатц закурил. Последнее время разговоры о войне звучали все чаще. Ее обсуждали в Стадшуле, степенно, чинно, с привлечением исторических примеров и философских категорий. Ее обсуждали в пивных. Шумно, экспрессивно и с боевым задором. И все сходились в одном — война неизбежна. Это была простая констатация факта, ни у кого не вызывающего сомнений.
От неосвещенной стены его дома отделилась невысокая фигурка.
— Шпатц? Это ты?
— Флинк? Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя, — Флинк устроился на бортике фонтана рядом со Шпатцем и тоже достал портсигар. — Уже второй час.
Шпатц оглядел старого приятеля. Последний месяц они не встречались. Флинк был отлично одет, но выглядел уставшим.
— Я бы пригласил тебя к себе, но у меня в квартире нет ничего, кроме кровати. Хочешь, поговорим в конторе. У меня есть ключ.
Шпатц включил примус и сел на диван. Флинк пристроился на краешек стула и некоторое время молчал. Выражение его лица менялось с сумрачного на задумчивое. Жиденькие брови то сходились в складку на переносице, то шевелились, будто он мысленно спорил сам с собой. Шпатц молчал и ждал. Раз Флинк стоял и ждал, значит вряд ли просто зашел повидаться.
— Я не знаю, как начать, — Флинк почесал затылок, взлохматив волосы.
Снова повисла тишина. Зашумел чайник, Шпатц поднялся, выключил примус и вернулся на диван. Привычка. Приходишь в контору — следи, чтобы кипяток был все время готов. Даже если пить чай не собираешься.
— Давай я тебе помогу, — Шпатц облокотился на спинку. — Это как-то связано с Ирмой?
— О нет, та история, кажется, уже позади. Во всяком случае, я надеюсь. С нее сняли обвинения, и она вернулась в Вейсланд. Но это ты вроде и сам знаешь. Другая история. Я же все еще работаю в газете.
— Судя по твоему внешнему виду, не только, — Шпатц подмигнул.
— Да... Внешнему виду... Об этом я и хотел с тобой поговорить. Понимаешь, тут такое дело... У «Фамилиенцайтунг» есть вкладыш с объявлениями о знакомствах. Месяц назад одна дама написала туда письмо. А я в тот день как раз разбирал и сортировал почту. И я решил оставить фрау для себя. Написал ей, она ответила, я снова написал. В общем, за это время мы стали практически родными душами. И сегодня я получил письмо, в котором она предлагает мне встретиться.
— Это же прекрасно!
— Ах, если бы! Она представляет меня высоким, светловолосым, с волевым подбородком и холодными глазами, — «крысиное» лицо Флинка скривилось в обиженную гримасу. Шпатц приподнял брови. История, конечно, не очень приятная, но, если честно, когда он увидел Флинка у своего дома ночью, после того, как он на месяц куда-то пропал, то думал, что речь пойдет как минимум о военном перевороте или тайной организации виссенов, планирующей убийство кайзера, не меньше. А тут — какая-то дамочка, какие-то брачные объявления...
— Неприятная история, согласен, — сказал Шпатц.
— Ты можешь мне помочь?
— Если пойму, в чем именно, то может быть...
— Шпатц, посмотрись в зеркало! Ты подходишь под описание моей дамы сердца просто идеально. Я хочу попросить тебя, чтобы ты сходил на свидание вместо меня.
— Что? — Шпатцу захотелось ущипунть себя за руку, чтобы проверить, не спит ли он. — Флинк, ты в своем уме? Ты рассказываешь мне, что влюбился в какую-то фрау, но ждешь, что я схожу вместо тебя на свидание? И что я должен там делать?
— Ну... Что всегда делают на свиданиях.
Шпатц не выдержал и расхохотался.
— Так. Давай повторим сначала. Ты влюбился в дамочку по переписке и хочешь, чтобы ваши отношения продолжались.
— Да.
— Ты просишь меня, чтобы я пошел к ней под твоим именем. Так?
— Пока я об этом думал, звучало менее бредово. Ладно. Эта фрау богата. В письме я представился другим именем, она знает, как выглядит Флинк Роблинген, я рисовал ее кузину.
— Хорошо, вот эта история уже больше похожа на правду...
— Дамочке стало мало писем, и она пожелала личной встречи. Я как мог этот момент откладывал, но когда она написала про высокого блондина, я подумал о тебе. Это очень щедрая фрау, правда...
— Флинк, я не особенно хорош в роли жиголо.
— Эта дама тебе понравится, обещаю! Она вполне в твоем вкусе!
— Я правильно понимаю, что сначала твой план был просто подсунуть меня ей в любовники, а самому получать от нее деньги в письмах?
— Ну... да. Что-то вроде. Извини.
Шпатц достал портсигар. Открыл его. Сосчитал оставшиеся сигареты и пришел к выводу, что он слишком много курит последнее время.
— Шпатц, ну пожалуйста! Я поступил как дурак. Она красива и богата. Ее денег вполне хватит на нас двоих. Давай ты хотя бы попробуешь один раз с ней встретиться, и если она тебе не понравится, я не буду ни на чем настаивать... Она блондинка, ей тридцать два года, и фигура у нее такая, что даже мертвец зашевелится.
— А зачем ей искать любовников по переписке в таком случае?
— Она замужем.
Шпатц снова открыл портсигар и сунул в зубы сигарету. Парадоксальная вещь! Вот опять Флинк пытается убедить Шпатца поучаствовать в настоящей авантюре, а он не хочет от нее отказываться. Сходить на свидание к замужней фрау — это, конечно, не сдать кровь на грязные примеси, но однозначно не одобряемое обществом действие. Сначала Шпатц хотел свести брови и категорически отказаться. Но... не стал. Неожиданно почувствовал азарт. Шпатц выпустил несколько колечек дыма.