— Ручной виссен Хаппенгабена, да, — Крамм встал и заходил по комнате. — Это может значить все, что угодно, герр Шпатц. Может быть, наблюдатель просто немедленно доложил о происшествии.
— Ручных виссенов не бывает, — Дагмар скривила губы. — Виссены всегда сами по себе.
Они остановились рядом с запертым домом Вологолака. Шпатц прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. Где-то залаяла собака. На соседней улицу подгулявшая компания пела хором. Опознать песню Шпатцу не удалось, потому что, похоже, каждый участник пел что-то свое. И на свой мотив. Еще были слышны звуки отдаленного семейного скандала и не очень отдаленной драки. Бруно привалил оглобли тачки к стене дома. Тачку они одолжили у Корбла, который не стал задавать лишних вопросов.
— Ты уверен, что он здесь? — Бруно приложил ухо к двери.
— В прошлый раз я не смог этого проверить, — Шпатц пожал плечами. — Может быть, там никого нет.
— Сейчас мы это проверим, — Крамм просунул ломик под петли замка, уперся ногой, надавил.
— Давайте я, герр Крамм, — в руках Бруно ломик казался чуть ли не зубочисткой. Замок жалобно лязгнул и упал на порог. Скрипнула дверь. Изнутри пахнуло запахом пыли и недавно протухшей еды. Шпатц включил фонарь.
Никакой мебели в комнате больше не было. На тонком матрасе в углу неподвижно лежало чье-то тело, прикрытое траченным молью одеялом, рядом с ним — миска с засохшими остатками чего-то и пара свертков.
Крамм приподнял одеяло и попытался рассмотреть лицо.
— Не вижу кто это, герр Шпатц, подойди ближе!
Тело вдруг зашевелилось и замахало руками. Крамм отшатнулся, едва успев увернуться.
— Ыыыыыы! — раздалось из перекошенного набок рта.
— Герр Клаус! Тише! Это я, Бруно!
Ропп попытался вскочить, но его повело в сторону, он со всего маху ударился боком о стену и завыл еще громче. Он был абсолютно голым, лицо его выглядело странно — оно все время шевелилось. Вразнобой двигались брови, рот то широко открывался, то сползал на бок, то растягивался в диком подобии улыбки, лоб собирался попеременно то в продольные, то в поперечные морщины. Узнать в этом существе прежнего Роппа было практически невозможно.
— Надо его как-то успокоить! Бруно!
Здоровяк бросился вперед, сграбастал дергающегося Роппа в свои могучие объятия и закрыл его рот ладонью. Тот продолжал мычать и брыкаться.
— Надо увезти его отсюда, — сказал Бруно. Крамм задумчиво чесал подбородок. Шпатца передернуло. Вот значит как он бы выглядел, если бы у младшего Вологолака получилось закончить свою... процедуру.
— Есть идеи, как его успокоить? — вопрос Крамма повис в воздухе. Ропп, удерживаемый Бруно, продолжал хаотично двигать всеми частями тела и сдавленно мычать.
— В тачке есть веревка, — Шпатц сделал шаг к двери. — Можно связать, накрыть одеялом и...
— И что потом с ним делать?
— Погрузить в мобиль и отвезти в Флауменблут?
— Нет!
— Герр Бруно, вы знаете, как ему помочь?
Широкие плечи Бруно поникли, он опустил ладонь, которой зажимал рот Роппа. Тот снова завыл громко.
— Проклятье... — Бруно вернул руку на место. — Я не знаю, что можно с ним сделать. Но бросить его здесь — это не по-человечески.
— Если верить Вологолаку, то это уже не Клаус Ропп, а просто пустая оболочка, которая может шевелиться и только, — Шпатц приоткрыл дверь и выглянул на улицу. Пока все было тихо.
— Значит за ним ухаживают, — Крамм потянул носом воздух. — Если бы он просто валялся здесь запертый и брошенный, то бы иначе пахло.
— Логично. Похоже, Тедерик управляет этим телом. Приходит сюда, приносит одежду, а потом под видом Роппа отправляется по своим делам, — Шпатцу было не по себе. Он старался не смотреть на дергающиеся конечности существа, когда-то бывшего человеком. — Инструменты нужно содержать в порядке.
— Надо убираться отсюда, — Крамм посмотрел на валяющийся рядом с грязной миской ржавый нож. — Было бы разумнее просто прекратить его страдания... Но с другой стороны, тогда мы с вами станем убийцами. Где там наша веревка?
«Слишком много шума,» — подумал Шпатц, когда тачка подскочила на очередной выбоине. Даже с учетом, что Корбл отлично ухаживал за своим инструментом, колеса не скрипели и не пытались отвалиться на каждом повороте. Но увы, не Корбл отвечал за дороги Альтштадта, которые, кажется, никогда не ремонтировали. На каждом ухабе их беспокойный пассажир взвывал, взревывал и начинал метаться, еще сильнее. Тачку приходилось держать в равновесии, Роппа приходилось держать, чтобы он не перевернул тачку, , кляп в его рту приходилось держать, чтобы сдавленное мычание и утробное рычание не превратилось в оглушительные визги и вопли. И все эти сомнительные удовольствие — в почти полной темноте, изредка подсвеченной тусклым светом из окон и фонарем в руках Крамма, который скорее мешал, чем помогал. Тьма за пределами его неровного круга света смотрелась еще непрогляднее.
В какой-то момент Шпатцу показалось, что они заблудились в лабиринте бесконечных кривых улочек Альтштадта. Вроде бы, они уже целую вечность волокут эту тачку с дергающимся связанным телом, частично накрытым рогожкой, которая все время норовила сползти. Не разговаривали. Изредка сдавленно ругались на выщербленный булыжник, на скрип, на шмыгнувшую под ногами крысу.
Шпацт не знал, о чем думали остальные участники экспедиции по спасению Роппа. Его самого занимало два вопроса — что делать с этим телом дальше, учитывая, что Бруно Мюффлингу забрать его некуда, он и сам скрывается в каком-то убежище, которое для него подыскал Крамм. И второй вопрос — что они скажут, когда их остановит патруль полицаев и задаст резонный вопрос: «Что происходит?»
Не заблудились. За поворотом наконец-то показался вожделенный фонарь возле фонтана. Шпатц облегченно перевел дух.
— Ох, я уж думал, мы никогда не выберемся, — Бруно остановился и вытер рукавом пот со лба.
— Герр Мюффлинг, так что вы намерены делать с телом Клауса Роппа? — Крамм потушил фонарь и повернулся к Бруно. — Я очень сожалею, но мне некуда его спрятать.
— Герр Крамм, я... — Бруно растерянно посмотрел на Шпатца. — Почему вы говорите «тело», он же еще жив!
— Герр Мюффлинг, давайте не будем спорить о таких глупостях, — лицо Крамма стало отстраненным. — Вы наняли нас, чтобы мы нашли Клауса Роппа, мы выполнили свою часть работы. Я даже готов принять во внимание свалившиеся на вашу голову неприятности и не требовать немедленной оплаты всех счетов. Но я детектив, герр Мюффлинг. Я не могу хранить у себя беспокойное... гм... тело.
— Герр Бруно, почему вы не хотите воспользоваться услугами докторов? — Шпатцу на мгновение показалось, что в переулке, откуда они только что вышли, маячит чья-то фигура.
— Нет! — вырвалось у Бруно.
— Но почему? Невооруженным глазом видно, что Ропп не в порядке. Это как вытащить из боя раненого товарища, но не подпускать к нему полевого хирурга, чтобы тот оказал ему помощь...
— Вы ничего не понимаете, Шпатц! — голос Бруно стал громче. Шпатц поморщился от кольнувшей в висок головной боли. Не слушая многословного объяснения Бруно он снова всмотрелся во мрак альтштадского переулка. Только преследователь больше не скрывался. Облокотившись на стену под самым фонарем за ними наблюдал высокий и худой человек, укутанный с ног до головы в темно-серый плащ. Его лягушачьи губы шевелились. То как будто что-то шептали, то растягивались в улыбке.
Глава 11
Vor der Mitte tiefer Fall
und unter Masken kluftet zart
schwarzes Glas ist uberall
vergessen ist wie schon ihr wart
(Среди глубоких падений
И под маской ласковой бездны
Черные стекла повсюду
Забудьте же, что ждет вас)
Rammstein — Schwarzes glas
«Герр Крамм, здесь Вологолак!» — Шпатцу казалось, что он кричал, но он не издал ни звука. Как будто во сне он попытался поднять руку и коснуться плеча Крамма. Но рука была тяжелой, как будто на нее повесили гранитную плиту. Бруно говорил все громче и экспрессивнее, Крамм ему возражал, но Шпатц вдруг понял, что не разбирает слов. Он медленно повернул голову в сторону Вологолака. Тот переместился ближе, но Шпатц видел его словно в тумане. Вологолак приплясывал, изредка поднимая вверх то одну тощую руку, то другую. Его тонкие губы кривились, в темных глазах светилась ненависть. Почему-то лицо его Шпатц видел отчетливее, чем фигуру. Шпатц качнулся вперед, пытаясь сделать шаг. Ощущение было такое, что он пытается двигаться сквозь густое желе. «Герр Крамм!» — но голос снова застрял в горле. «Может быть я сплю?» — подумал Шпатц, и виски его взорвались искрами головной боли.
Вологолак поймал взгляд Шпатца, и лицо его стало удивленным.
— Надо же, какая встреча! Маленький вервант! — туман, окутывающий его фигуру на мгновение рассеялся. — Ты что, меня видишь? Как странно...
— Крамм! — непослушные голосовые связки наконец-то отпустило, но ничего больше Шпатц произнести не успел.
— Проклятье! — Вологолак подался вперед и махнул правой рукой. Бруно надвинулся на Крамма и занес руку как будто для удара. Крамм, чье внимание Шпатц так долго пытался привлечь, отпрянул в сторону. Виссен протянул руку в сторону Шпатца. Головная боль стала такой дикой, что перед глазами поплыли цветные пятна. Шпатц попытался закричать, но не смог.
— Хальт! — окрик полицая Шпатц услышал словно сквозь ватное одеяло, но наваждение быстро рассеивалось. Бруно задумчиво посмотрел на свой кулак и опустил руку, Крамм одернул полы полосатого пиджака и поправил шляпу. Тело Роппа в тачке задергалось и завыло. — Что здесь происходит?
— Герр полицай, — Бруно и Крамм заговорили одновременно, потом оба замолчали, Бруно махнул Крамму, чтобы говорил он. — С нашим знакомым приключилась какая-то беда, — Крамм придержал тачку, чтобы та не опрокинулась. — Мы поспорили, потому что сомневаемся, что нам делать дальше. Извините за шум, герр оберфельдфебель.