Один из полицаев подошел к тачке и заглянул Роппу в лицо. Двое других остановились в деланно-расслабленных позах.
— Что я услышу, если извлеку у него изо рта эту тряпку? — лицо полицая стало устрашающе-равнодушным.
— Невнятные вопли, довольно громкие.
— Почему он голый?
— Мы его в таком виде нашли.
— Вы знаете его имя?
— Клаус Ропп, он работает на люфтшиффбау.
Полицай склонился к лицу Роппа и вырвал кляп из его рта.
— Ыыыыыаооооо! — завыл Ропп, голос его быстро превратился в пронзительный визг.
— Проклятье, — прошипел полицай, пытаясь вернуть кляп на место. Шпатц повернул голову в ту сторону, где раньше стоял Вологолак. Разумеется, там никого не было. «Может быть, мне просто показалось?» — подумал Шпатц.
Ваген остановился рядом с закрытыми воротами Флауменблут. Ажурную арку освещал единственный фонарь с зеленоватыми стеклами. Если не знать, куда их привезли, то можно было подумать, что это богатое поместье или загородный пансион. Шпатц облизнул пересохшие губы и посмотрел на Крамма. Тот смотрел вниз, зажав ладони между колен. Бруно держался руками за скамейку и тревожно крутил головой. Тело Роппа лежало прямо на полу между ними. Поговорить в дороге так и не удалось — один из полицаев сидел напротив них и со скучающим видом переводил взгляд то на одного, то на другого. Формально, они были не арестованы. И даже не задержаны. Просто герры полицаи согласились с доводами Крамма и любезно решили помочь доставить герра Роппа к соответствующему специалисту. И не принять эту помощь было бы очень большой ошибкой.
Охранник на воротах спорил недолго. Решетка, украшенная металлическими цветами, медленно распахнулась и пропустила полицайский ваген во двор.
— Это очень хорошо, что вы его привезли, герр Крамм, — невысокий молодой доктор сел на стул, открыл увесистый журнал и принялся быстро, но не суетливо что-то писать, как будто забыв про Бруно, Шпатца и Крамма, топчущихся у стены в смотровом кабинете. Тело Роппа теперь было надежно зафиксировано ремнями на дырчатом металлическом столе.
— Доктор Шлоссер? — Крамм тревожно взглянул на Бруно, который выглядел очень плохо. Здоровяк был бледен и обливался потом, будто только что пробежал от города до сеймсвилльской границы. В руках он мял свою многострадальную кепку, пальцы его дрожали. Дыхание становилось то шумным и прерывистым, а то казалось, что он вообще не дышит.
— Слушаю вас, герр Крамм, — доктор отвлекся от своих записей и поднял лицо.
— Мы можем идти?
— Боюсь, что нет, герр Крамм, — доктор ласково улыбнулся. — Я всего лишь дежурный ординатор, моей квалификации не хватит, чтобы достоверно и полностью оценить состояние доставленного вами пациента. Так что я вынужден просить вас остаться здесь до утра. Разумеется, мы предоставим вам комфортные условия, чтобы вы могли поспать. И накормим завтраком. Кстати, у нас отличный повар, его запеканка просто выше всяческих похвал...
— Может быть, мы просто утром вернемся и ответим на все вопросы лечащего врача...
— Герр Крамм, а как вы намерены добраться до дома? — доктор поднялся со стула. Он был одного роста с Краммом, но значительно более хрупкого сложения. — Ваген, на котором вас сюда доставили, уже давно уехал, не могу же я задерживать герров полицаев. Что вас беспокоит, герр Крамм? Утром вы поговорите с герром доктором и герром инспектором и спокойно уедете на ластвагене.
— Звучит логично, — Крамм снова бросил взгляд на Бруно.
— Вот и славно, герр Крамм. Герр Грессель. Герр Мюффлинг... Герр Мюффлинг, вы хорошо себя чувствуете?
— Мне... Мне нужно идти! — выпалил Бруно неожиданно высоким голосом. Почти пропищал. Прочистил горло. — Герр доктор, мне... я...
Взгляд Бруно метнулся к Шпатцу, потом вернулся к доктору. Здоровяка забила крупная дрожь, колени подогнулись. Он привалился спиной к стене.
— Кажется, вы немного переволновались, герр Мюффлинг, — доктор отчески похлопал Бруно по плечу. При их разнице в росте это могло бы выглядеть комично, если бы не вся остальная ситуация. — Давайте я смешаю вам успокаивающую микстуру и разбужу кухарку, чтобы она согрела молока.
Бруно отшатнулся и прыжком рванулся к двери. Дернул за ручку, потом еще раз. Потом сообразил, что надо толкнуть. Дверь распахнулась, и он выскочил наружу, отпихнув дежурившего возле входа санитара. Но далеко убежать он не успел. В отличие от субтильно Шлоссера, санитар меньше всего был похож сложением на цыпленка. Он в два прыжка нагнал Бруно и повалил его на пол.
— Что с вашим товарищем, герр Крамм? — доктор сделал санитару знак, и тот зафиксировал Бруно на полу, одной рукой удерживая вывернутую кисть, другой прижимая голову к полу.
— Наверное, вы правы, он переволновался, — Крамм изо всех сил старался казаться спокойным. Правда, Шпатц не смог бы в точности сказать, что за эмоции он пытается скрыть — страх или злость на странную выходку Бруно. «Пожалуй, у Бруно что-то плохо связано с психиатрическими лечебницами», — подумал Шпатц. Он чувствовал, как по его спине сползает капелька холодного пота, но старательно и пока успешно гнал от себя размышления о том, а что он, Шпатц, думает обо всей этой ситуации.
Шпатц открыл глаза. Снилось что-то на удивление невинное, что-то про берег реки, лодку, пикник и зеленые лужайки. Было все еще темно, значит проспал он не больше часа. Поднялся с неудобной металлической кровати. Сейчас на ней не было ремней и был удобный матрас, но скобы не оставляли сомнений, для какого именно заведения эта кровать предназначена. «Ганс и Готтлиб проводят вас в ваши комнаты, — сказал Шлоссер. — В одну комнату? Разве вы муж и жена?»
Шпатц поднялся с кровати и выглянул в окно. Этаж был первый, но идея о том, чтобы выбраться и сбежать, разбилась об толстенную металлическую решетку. Впрочем, бежать, вроде бы, было незачем. Он же не пациент. Он еще раз глянул в окно, где было видно только глухую стену противоположной части здания и парочку темных окон на самом верху, и подошел к двери. Заперто. Шпатц хмыкнул. Не пациент. Иначе стена была бы плексигласовой.
— Насколько хорошо вы знакомы с герром Клаусом Роппом?
Шпатц прикрыл глаза и несколько раз вдохнул-выдохнул. Доктор Хольц задавал одни и те же вопросы уже в третий раз. Утром он лучился доброжелательностью и добродушием, любезно подождал, пока Шпатц доест свой завтрак и только потом пригласил его в кабинет, где кроме него сидел молчаливый инспектор в темно-серой униформе и дюжий санитар.
— Вы не будете против ответить на несколько вопросов, герр Шпатц? — лицо доктора расплылось в сладкой улыбке, в руках он держал тощую папочку. — Возможно, протокол покажется вам скучноватым, но таковы правила, герр Шпатц, таковы правила.
Познакомились на люфтшиффбау. Что там делал Шпатц? Выполнял рабочее задание по следствию. Нет, не намерен разглашать подробности, к делу они не относятся. Да, Ропп был нормальным, здравомыслящим и не показался странным. Какое отношение к этому всему имеет Бруно Мюффлинг? Он заказчик поисков. Ропп пропал, Бруно пришел за помощью. Почему Шпатц принял заказ без начальника? Это входит в его полномочия и обязанности. Виделся ли герр Грессель с герром Роппом в нерабочее время? Нет, не виделся. Как герр Шпатц отыскал герра Роппа? Это получилось случайно. Гулял, заметил взломанную дверь, заглянул, как законопослушный гражданин... Насколько хорошо герр Шпатц знает герра Роппа?
И так по кругу. Инспектор закрыл записи и принялся изучать аусвайс Шпатца.
— Грессель? Это тот самый Грессель? Сын Блум штамм Фогельзанг? — Инспектор прервал очередной вопрос доктора. Шпатц кивнул. — Ммм... — Инспектор снова замолчал и углубился в изучение бумаг.
— Что вы можете сказать об отношениях Бруно Мюффлинга и Клауса Роппа? — монотонно произнес доктор Хольц. Как будто зачитывал по пунктам из своей папки. Шпатц сделал над собой усилие, чтобы не повысить голос и не послать доброго доктора куда подальше с его надоедливыми вопросами. Сдержался.
— Они вместе работали и дружили, — ответил Шпатц, не меняя интонации.
Шпатц стал разглядывать кабинет, в котором происходил допрос. Когда-то он был частью большого помещения — стена-перегородка упиралась в середину большого окна. На потолке были следы сбитых декоративных элементов. Стены до середины окрашены в казенный синий, потолок беленый. Светильники в форме матовых шаров сейчас выключены, света от окна было достаточно. Рядом со стеной-перегородкой — ширма в цвет стены. Возможно, за ней скрывается дверь в соседнюю комнату. Столов два — за одним сидел доктор, за другим — инспектор. Но было заметно, что это не его рабочее место. Рядом с печатной машинкой стояла рамка со смеющимся мужчиной в летной форме. Для сына инспектора слишком молод, а портреты братьев или приятелей мужчины редко ставят на свои рабочие столы. Скорее всего, это стол секретарши Хольца. Санитар-охранник, одетый в свободную синюю, под цвет стен, униформу, топтался возле двери без всяких стульев. Кресло Шпатца, широкое, но совершенно неудобное — ноги едва доставали до пола, а едва заметный наклон сидушки заставлял все время съезжать — стояло в середине комнаты. Напротив кресла — тумбочка. На тумбочке — большая настольная лампа, направленная раструбом как раз в ту сторону, где было лицо Шпатца. Сейчас выключена.
— Да, с Бруно я познакомился на том же люфтшиффбау, герр Хольц...
Дверь резко распахнулась. Санитар запоздало задергался, пытаясь закрыть дверь обратно.
— Кто позволил вам войти...? — доктор резко повернулся к двери и вдруг замер. Нежданный посетитель шагнул в кабинет, скинул винного цвета плащ на руки растерявшемуся санитару и водрузил ему на коротко стриженную голову такого же цвета шляпу. Гладко зачесанные рыжие волосы блеснули медью в лучах солнца. Он поправил на тонком длинном носу крохотные красные очки.
— Добрый день, герр штамм Фогельзанг, то есть, герр Грессель, — Тонкие губы доктора Карла пакт Готтесанбитерсдорфа расплылись в угрожающей улыбке. — Доктор Хольц. Инспектор пакт Лемманкассель. Я немного устал с дороги, доктор, прикажите подать мне темного пива и пусть ваш повар поджарит мне тех замечательных гренок, которыми вы угощали меня в прошлый раз.