Закончим словами Нины Максимовны Высоцкой: «Когда-то Николай пел Володины песни — первые. А Володя играл на гитаре. Тогда Николай говорил: «Володя, я — твой соавтор».
НИКИТА ХРУЩЕВ
Только стул подобных дел
Не терпел:
Как тряхнет — и ясно, тот не усидел.
Хрущев умер 11 сентября 1971 года. Весь мир обсуждал и комментировал эту смерть, средства массовой информации Советского Союза хранили «гробовое» молчание. Только в день похорон, 13 сентября, в «Правде» появилось такое сообщение: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров с прискорбием извещают, что 11 сентября 1971 года после тяжелой и продолжительной болезни скончался бывший Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР, персональный пенсионер Никита Сергеевич Хрущев».
25 июля 1980 года все информационные агентства и радиостанции мира сообщили о смерти Владимира Высоцкого. В СССР траурное извещение было опубликовано уже двумя газетами — «Вечерней Москвой» и «Советской культурой».
Когда Н. С. Хрущев — Первый секретарь ЦК КПСС — произнес свою знаменитую речь на XX съезде, Владимиру Высоцкому исполнилось 18 лет. В этом же — 1956 году он становится студентом Школы-Студии МХАТ, — по всей вероятности, ему не до политики… Но содержание этой речи не только потрясло страну и мир, но и изменило само содержание жизни в СССР.
Вспоминает сокурсница В. В. — Марина Добровольская: «Нашему поколению вначале действительно повезло. Как произошел перелом после XX съезда, как перемешалось все в наших мозгах, — так и пошло. Многие имена и авторитеты для нас не имели никакого значения. Нас потом обманывали, водили за нос, но все равно суть оставалась. Мы были другими…Было ощущение, что все возможно! Хрущев ходит по улицам! Он с Тито прошел по Пушкинской — здесь, у нас. И все нормально!»
Конечно, и Высоцкий уже тогда понимал масштаб того, что сделал Хрущев. Если отношение к нему и менялось со временем, то в лучшую сторону. Людмила Абрамова, которая помнит и знает непосредственные реакции В.В. еще при жизни Хрущева, рассказала: «Сказать, что Володя его не любил, было бы неверно. Володя его уважал и очень ценил».
С этим согласна Марина Влади: «Хрущев способствовал либерализации искусства, а главное — сделал доклад о преступной деятельности Сталина».
Но это, конечно, поздние оценки. При жизни Хрущева Высоцкий несколько раз, и по-разному упоминает его в своих песнях. Впервые в песне «Письмо рабочих тамбовского завода китайским руководителям».
Боитесь вы, что — реваншисты в Бонне,
Что — Вашингтон грозится перегнать, —
Но сам Хрущев сказал еще в ООНе,
Что мы покажем кузькину им мать!
Это намек на скандально известное выступление Никиты Сергеевича на сессии Генеральной ассамблеи ООН, когда он стучал своим башмаком, призывая зал к вниманию.
Незадолго до своего смещения Хрущев присвоил звание Героя Советского Союза президенту Египта Гамаль-Абдель Насеру. Высоцкий пишет небольшую песню (зарисовку?) «Потеряли истинную веру…» В ней он прямо обращается к Первому секретарю ЦК КПСС:
Можно даже крыть с трибуны матом,
Раздавать подарки вкривь и вкось,
Называть Насера нашим братом, —
Но давать Героя — это брось!
В 1968 году Высоцкий пишет песню «Дурачина-простофиля» — и по поздним оценкам, речь в ней идет не о Хрущеве…
Но был добрый этот самый простофиля
Захотел издать Указ про изобилье!
Но ведь лозунг «Догоним и перегоним Америку!» и, главным образом, по производству продуктов питания — это лозунг хрущевских времен. Почему В. В. вспомнил об этом спустя четыре года после смещения Хрущева (октябрь 1964 года) со всех государственных постов? — Может быть, он начал работу над текстом раньше?..
А теперь об исторической — безо всякого преувеличения — встрече Никиты Сергеевича Хрущева и Владимира Семеновича Высоцкого. Об этой встрече в свое время ходило много разговоров, слухов. Было несколько версий о том, как и почему произошла эта встреча…
По одной версии, Высоцкий с кем-то из друзей почти случайно оказался на станции электрички, недалеко от дачи Хрущева…
— Хочешь поговорить с Хрущевым?
— Конечно, хочу!
По другой, о встрече попросил В. В., — он хотел посоветоваться с Никитой Сергеевичем: что ему делать после газетной травли 1969 года…
Третья версия — Марины Влади: «Однажды вечером ты возвращаешься навеселе и, свалившись на диван, сообщаешь мне:
— Я был у Хрущева.
На мой удивленный взгляд ты отвечаешь, что Хрущев, с тех пор как потерял власть, живет недалеко от Москвы, что он попросту пригласил тебя, и что тебе тоже было любопытно встретиться с этим человеком, который когда-то был главой Советского Союза…»
По четвертой версии, эту встречу устроила внучка Хрущева — Юлия, которая работала тогда заведующей литературной частью Театра имени Вахтангова и хорошо знала Высоцкого…
Именно эта версия оказалась истинной. В 1990 году в журнале «Дружба народов» были опубликованы воспоминания сына Хрущева— Сергея Никитовича «Пенсионер союзного значения»… В них говорится: «В 1970 году Юля привезла к отцу Владимира Семеновича Высоцкого. Они провели вместе почти целый день. О чем шел разговор, я не знаю, в тот день Высоцкий не пел отцу и гитары у него с собой не было. Да и кажется мне, что исполнительский стиль Высоцкого вряд ли пришелся бы по душе отцу».
О содержании разговора сведения тоже противоречивые — подождем, когда выйдут воспоминания Юлии Хрущевой… Но вот что рассказывал Высоцкий своим друзьям и близким:
Никита Сергеевич говорил, что живет он хорошо:
— Хочу гулять — гуляю… Хочу рыбалить — рыбалю…
Уместно будет вспомнить свидетельство Л. Абрамовой: «Для Володи Никита Сергеевич — это, прежде всего, была речевая характеристика… Он мог просто взять газету и читать выступление Хрущева так, что за стеной соседи включали радио».
Хрущев советовал Высоцкому, что Леонида Ильича (Брежнева) бояться не надо… «Он— добрый…» А вот Михаила Андреевича (Суслова) можно опасаться…
Конечно, более точные сведения у Марины Влади, но все-таки она писала свою книгу спустя 16–17 лет после этих событий. Например, она пишет, что В. В. пел Хрущеву, мы же знаем, что это не так. Но разговор о военных песнях Высоцкого вполне мог состояться… Во-первых, Юля Хрущева могла дать послушать записи Высоцкого, а во-вторых, Хрущев мог посмотреть фильм «Я родом из детства»… Марина Влади: «Что ему (Хрущеву) интересно — так это знать, как ты пишешь песни о войне. Он предполагает, что фронтовики много рассказывали тебе о ней…».
Дальше — по книге Марины Влади — разговор зашел о знаменитой художественной выставке в Манеже: «Ты спрашиваешь о художниках-абстракционистах, выставку которых он приказал уничтожить бульдозерами (?). («Бульдозерная» выставка была при Брежневе. — В. П.) Он еще больше краснеет и, хлопнув себя руками по коленям, прямо-таки взрывается:
— Меня обманули! Мне ничего не объяснили, я-то ничего не понимаю в живописи, я — крестьянин! — И вздохнув, добавляет: — И вообще, мне сказали, что все они — пидирасы».
Приведем подлинные слова Хрущева (по западным источникам): «Глядя на эти эксперименты, я вправе думать, что вы — педерасты… Хотите за границу— езжайте! Езжайте, до границы довезем бесплатно, а там поживете в свободном мире, пройдете школу капитализма, и вы узнаете, что к чему. А на это говно собачье мы не будем тратить ни копейки».
Хрущев много раз раскаивался в этих словах, да, наверное, и во многих других… Но, как сказала Раневская молодому актеру, который охотно снимался в плохих фильмах: «Не плюйте в вечность».
ВАЛЕРИЙ ЯНКЛОВИЧ
Любимый мой друг, Валерка!
Если бы тебя не было на этой земле —
нечего бы и мне на ней горло драть…
Будь счастлив.
— Валерий Павлович, я уже говорил вам, что начал делать книгу «В. Высоцкий. Посмертная судьба». А как вы относитесь к самой идее такой книги?
— Если ты сделаешь эту книгу точно и остро, то она может вызвать еще больший резонанс, чем «Правда смертного часа». Главное в том, что Володя всех нас объединял — друзей, родственников, знакомых… А после его смерти оказалось, что каждый сам по себе ничего не стоит.
— А Игорь Шевцов, Иван Дыховичный?
— Да, но я имею в виду близкое окружение Высоцкого последних лет. Когда исчезло объединяющее начало, то вскрылось многое… В том числе и не очень высокое человеческое качество некоторых людей. Отсюда эти ссоры и раздоры… Конечно, жаль, что уже нет в живых Артура Макарова, нет Игоря Годяева, которые сразу после Володиной смерти сыграли исключительную роль…
— Артура Сергеевича я знал хорошо, вернее, часто общался — есть даже несколько нерасшифрованных кассет наших разговоров. А Игорь Годяев умер, точнее, покончил жизнь самоубийством. Расскажите, пожалуйста, о нем…
— Игорек работал фельдшером на реанимобиле «Склифа». Он был в той бригаде, которая спасла Володю во время первой клинической смерти. Когда у него горлом кровь пошла в квартире Севы Абдулова. Я познакомился с Игорем, когда они забирали Володю в «Склиф» — выводили из запоев… Так и держалась эта связь до следующей болезни — до наркотиков. Конечно, Игорь был искренне предан Володе — служил не за страх, а за совесть. Очень близкой духовной связи, конечно, не было — другой уровень, но чисто человеческая близость была. Володя Игоря очень ценил. Ценила Годяева и Марина, ценила в прежние времена. А потом и за все эти алкогольные дела… А о последних годах Марина знала мало.
Но Игорь сыграл большую роль именно в посмертном периоде, особенно сразу после смерти. Ведь главным было — скрыть про наркотики. Если бы власти узнали про наркотики, то это во многом могло решить всю посмертную судьбу. «…А, Высоцкий наркоман! Зачем хоронить его на Ваганьковском?! Зачем потом издавать?!» Времена были еще те! И Годяев с Федотовым поехали в поликлинику и «сделали» справку о смерти. Это очень важно. А потом, когда начались дела с рукописями, с памятником, он проделывал громадную повседневную работу — черновую работу: сводил людей, перевозил материалы…