– Тем не менее, мне хотелось бы обратиться к вам с ответной просьбой, – сказал Патриций, – не очень злить коммандера Ваймса. – Он тихо кашлянул. – Не больше, чем будет необходимо.
– Я уверен мы сработаемся, сэр.
Лорд Ветинари поднял брови.
– О, я надеюсь, что нет, очень надеюсь. Это путь к деспотизму и тирании. Свободные люди работают в самых разных направлениях. – Он улыбнулся. – Это единственный способ достичь прогресса. Это и, разумеется, идти в ногу со временем. Удачного вам дня.
Он кивнул им и вышел из редакции.
– Почему вы еще здесь? – требовательно спросил Вильям, когда все опомнились.
– Э… мы пока не знаем, что нам делать, – беспомощно сказала миссис Тилли.
– Отправляйтесь искать новости, которые людям захочется прочесть в газете, – сказала Сахарисса.
– А также новости, которые людям страшно не хочется видеть в газете, – добавил Вильям.
– И всякие интересные новости, – сказал Сахарисса.
– Типа, дождя из собак, случившегося пару месяцев назад? – уточнил О'Бисквит.
– Два месяца назад не было никакого дождя из собак! – резко ответил Вильям.
– Но…
– Один щенок – не дождь! Он просто выпал из окна. Послушайте, нас не интересуют падающие животные, самопроизвольное возгорание, или люди, похищенные странными штуками с небес…
– Кроме тех случаев, когда это и вправду происходит, – добавила Сахарисса.
– Ну, если это действительно происходит, тогда другое дело, – сказал Вильям. – Но если нет – то нет. О'кей? Новости – это что-то необычное…
– Или обычное, – сказала Сахарисса, скручивая в трубочку отчет о заседании Анк-Морпоркского Общества Забавных Овощей.
– Обычное тоже, да, – согласился Вильям. – Но обычно это как раз то, что кто-то не желает видеть в газете…
– Хотя иногда это и не оно, – снова сказала Сахарисса.
– Новости это… – начал Вильям и замолчал. Они вежливо ждали, пока он стоял с открытым ртом и поднятым пальцем.
– Новости, – сказал он, – очень разные. Но вы узнаете их, когда увидите. Ясно? Отлично. А теперь отправляйтесь и найдите мне новости.
– Это было немножко грубо, – сказала Сахарисса, когда их новые сотрудники ушли.
– А я вот подумал, – сказал Вильям. – В старые добрые времена… то одно происходило, то другое…
– …кто-то пытался нас убить, тебя посадили в тюрьму, нашествие собак, пожар, ты нахамил лорду Ветинари… – подхватила Сахарисса.
– Да, но… было бы правда здорово, если бы мы с тобой, ну, понимаешь… ты и я… взяли бы выходной? Я хочу сказать, – отчаянно забормотал он, – никто ведь не говорит, что мы обязаны делать номер ежедневно, правда?
– За исключением заголовка нашей газеты, – сказала Сахарисса.
– Да, верно, но нельзя же верить всему, что пишут в газетах.
– Ну… ладно. Вот только закончу с этим отчетом…
– Почта для вас, мистер Вильям, – сказал один из гномов, водружая на стол груду писем.
Вильям зарычал и начал их просматривать. Там было несколько пробных семафорных сообщений из Ланкра и Сто Лата, и он уже понимал, что ему придется отправиться туда, чтобы обучить парочку настоящих, да, репортеров, потому что в серьезных письмах от деревенских зеленщиков и авторов, получающих пенни за строчку, было мало проку. Было тут и несколько сообщений, доставленных голубиной почтой, от тех, кто не совладал с новыми технологиями.
– О боги, – пробормотал он, – в мэра Квирма угодил метеорит… опять.
– Такое и правда могло произойти? – спросила Сахарисса.
– Похоже на то. Сообщение пришло от мистера Пуна, его советника. Разумный парень, вообще лишен воображения. Он пишет, на этот раз несчастье подстерегло мэра в переулке.
– Правда? Сын женщины, у которой мы покупаем белье, читает лекции по Мстительной Астрономии в Университете.
– Он готов прокомментировать для нас это событие?
– Он улыбается мне, когда мы встречаемся в ее магазине, – прямо ответила Сахарисса, – так что прокомментирует, никуда не денется.
– О'кей. Если ты…
– Приветик, ребята!
В помещении появился мистер Вьюг. Он держал в руках картонную коробку.
– О, боже… – пробормотал Вильям.
– Только взгляните на это, – радостно сказал мистер Вьюг, будучи человеком, неспособным понять намек, даже если обернуть этот намек вокруг свинцовой трубы.
– Думаю, с нас хватит уже забавных ово… – начал Вильям.
И остановился.
Румяный человек вынул из коробки огромную картофелину. Она была шишковатой. Вильям и раньше видел шишковатые клубни. Иногда они казались похожими на человеческие лица, если ты был в настроении развлечься. Но чтобы разглядеть лицо в этом клубне, воображения не требовалось. У него и правда было лицо. Оно состояло из выпуклостей, впадин и картофельных глазков, но выглядело очень похожим на лицо человека, который совсем недавно смотрел на Вильяма безумным взглядом и пытался убить его. Вильям отлично его помнил, потому что до сих пор иногда просыпался среди ночи, увидев перед собой это лицо.
– Он… не… очень-то… забавный… – выдавила Сахарисса, искоса поглядывая на Вильяма.
– Потрясающе, правда? – радовался мистер Вьюг. – Я бы не принес его, но вы всегда так интересовались этими штуками.
– День без раздвоенного пастернака, – слащаво сказала Сахарисса, – для нас словно день без восхода солнца. Вильям?
– А? – сказал Вильям, с трудом отводя взгляд от картофельного лица. – Это мое воображение, или он правда выглядит… удивленным?
– В общем, так и есть, – признала Сахарисса.
– Вы что, просто выкопали его? – спросил Вильям.
– О, нет. Он провалялся несколько месяцев в моем мешке для овощей, – сказал Вьюг.
…что остановило локомотив оккультных мыслей, который начал уже набирать скорость в мозгу Вильяма. Но… вселенная – странная штука. Причина и следствие, следствие и причина… Впрочем, он скорее отрезал бы себе правую руку, чем записал такие мысли на бумаге.
– Что вы с ним собираетесь делать? – спросил он. – Сварить?
– Боже, нет. Этот сорт слишком рассыпчатый. Нет, я его пожарю.
– Пожарите, а? – повторил Вильям. Странно, однако такой подход показался ему очень правильным. – Да. Да, отличная идея. Поджарьте его, мистер Вьюг. Поджарьте его.
Прошло некоторое время.
Один из репортеров вернулся, чтобы спросить, является ли новостью взрыв в Гильдии Алхимиков. Отто был вызван из своего склепа и отправлен на место происшествия, чтобы сделать картинки. Вильям закончил писать статью о вчерашних событиях и отдал ее гномам. Кто-то пришел и сообщил, что на площади Сатор собралась большая толпа, потому что Казначей (71 год) сидит на крыше семиэтажного здания и выглядит озадаченным. Сахарисса, вооружившись карандашом, вычеркнула все прилагательные из отчета Анк-Морпоркского Общества Флористов, что позволило сократить его вдвое.
Вильям пошел взглянуть на Казначея (71 год), а потом написал об этом короткую заметку. Волшебники, ведущие себя странно, не были новостью. Волшебники, ведущие себя странно, были волшебниками.
Он бросил лист бумаги в лоток «Исходящие» и посмотрел на пресс. Пресс был черным, большим и сложным. Без глаз, без лица, без жизни… Пресс посмотрел на него в ответ.
Вильям подумал: «Нам больше не нужны древние священные камни. На этот счет Ветинари ошибся». Вильям прикоснулся к своему лбу. Синяк давно уже исчез. «Ты оставил на мне свой знак. Ну что же, я хитрее тебя».
– Пойдем, – сказал он.
Сахарисса, все еще занятая своими мыслями, подняла взгляд.
– Что?
– Пойдем. Прочь. Сейчас. Погуляем, выпьем чаю или пройдемся по магазинам, – сказал Вильям. – Лишь бы не сидеть здесь. Не спорь, пожалуйста. Одевайся. Сейчас же. Пока он не догадался. Пока не придумал способ задержать нас.
– Да о чем ты говоришь?
Он снял с вешалки ее пальто и схватил ее за руку.
– Некогда объяснять!
Она позволила ему вывести себя на улицу, где он глубоко вздохнул и немного расслабился.
– Ну а теперь, не хочешь ли рассказать мне, в чем дело? – спросила Сахарисса. – У нас же еще куча работы, сам знаешь.
– Я знаю. Пойдем. Вероятно, мы еще недостаточно далеко. На Вязовой улице открылся новый макаронный ресторан. Все говорят, просто отличный. Как насчет него?
– Но у нас полно работы!
– Ну и что? До завтра она никуда не денется, верно?
Сахарисса задумалась.
– Ладно, час или два погоды не сделают, – признала она.
– Отлично. Пойдем.
Они успели дойти до перекрестка улицы Паточной Шахты и Вязовой, когда оно их настигло.
Раздались крики. Вильям повернул голову, и увидел, что по улице несется неуправляемая телега пивовара, запряженная четверкой лошадей. Он увидел, как люди врассыпную убегают с ее пути. Он увидел, как огромные копыта, размером с суповую тарелку, месят грязь и лед. Он увидел медные заклепки на упряжи, блеск, пар…
Он повернул голову в другую сторону. Он увидел старушку с двумя палочками, которая переходила улицу, совершенно очевидно направляясь навстречу смерти. Он увидел ее шаль, ее седые волосы…
Что-то стремительно пронеслось мимо него. Человек извернулся в воздухе, приземлился на плечо в середине мостовой, перекатился на ноги, схватил старушку и прыгнул…
Мимо пронеслась неуправляемая телега, вся окутанная паром и брызгами грязи. На перекрестке лошади решили свернуть за угол. Телега решила иначе. Клубок из копыт, лошадей, колес, грязи и криков прокатился вперед и разбил витрины в нескольких лавках, прежде чем телега остановилась на месте, уткнувшись в каменную колонну.
Подчиняясь законам физики, а также логике подобных историй, ее груз не остановился. Бочки разорвали крепеж, упали на улицу и покатились дальше. Некоторые разбились, заполнив сточные канавы пивной пеной. Другие, с грохотом катившиеся по улице, стали объектом пристального внимания каждого честного горожанина, сумевшего сообразить, что сотни галлонов пива внезапно остались без хозяина и устремились к свободе.