– Мессир, это слишком сложная задача.
– Не сложней, чем то дело, которое мы с тобой уже провернули. Я желаю, чтобы эта душонка никогда не знала покоя. Чтобы она видела и знала, как мучается невинное создание. И мучениям этим не будет конца… Обещаю! – зловещим голосом добавил он, помолчав.
Корнуолл, удрученный услышанным, только вздохнул в ответ. Вот уже несколько месяцев он вынужден был скрываться, скитаясь со странным, но в то же время страшным человеком, который не вызывал у старого колдуна никаких чувств, кроме отвращения. Но избавиться от того, кого он считал своим господином, никак не получалось. Тут знание алхимии мало помогло Корнуоллу, тем более что его спутник всегда был начеку.
– А теперь тихо, – предупредил колдуна господин, приложив палец к губам. – Тебя никто не должен видеть… В замке все спят. Никто не ждет возвращения хозяйки раньше утра.
Оказавшись во внутреннем дворе замка, двое мужчин осторожно прошли мимо конюшен, погреба и кухни, а затем незаметно скрылись в кузнице.
– Пока побудешь здесь. До утра тут никого не будет. Но все равно держи ухо востро. Рано утром я пришлю сюда человека, и он проводит тебя в более безопасное место.
– А как же вы, мессир? Вам очень опасно оставаться в замке. Вдруг вас обнаружат? Да и мне задерживаться в стенах замка не очень-то хочется. Лучше бы мы держались подальше от него.
– Клянусь Сатаной, Корнуолл! Достаточно! Твое нытье выводит меня из состояния равновесия.
– Но я мог бы оставаться в своей хижине…
– …и при первой же возможности сбежал бы, старый лис? – насмешливо молвил его странный попутчик, оглядывая старого колдуна с ног до головы. – Как будто я не знаю, что ты мечтаешь поскорей от меня избавиться. Нет, колдун, так быстро ты от меня не уйдешь. Вот когда я получу то, о чем мечтал все долгие годы, полные унижений и скитаний, то тогда, возможно. А пока тебе лучше быть ко мне поближе. Я так хочу, и хватит об этом!
– Это опасно, мессир. Не сносить нам двоим головы… Я слышал, девица уж больно горяча, да и не одна она сейчас…
– Клянусь Дьяволом и Преисподней, это нам только на руку. Кстати, у меня родилась одна отличная идея… Завтра мы ее подробно обсудим, а пока схоронись…
Глава 10
Неизвестность – самая мучительная изо всех пыток.
Ночная тьма окутала пеленой всадников, которые так поспешно покинули замок Дезир-ле-Руа. Не зная точного местонахождения раненого вестника, посланного ее мужем и так бессердечно оставленного на верную смерть Раймундом де Карруазом, Габриэлла через некоторое время приказала сопровождавшим ее людям пустить лошадей легкой рысью. Зловещий черный лес, тянувшийся вдоль дороги, вселял в души ехавших людей тревожные опасения. Но это была боязнь не за свою жизнь: этим бесстрашным людям подобный страх был неведом. Их беспокоило только то, что в такой кромешной тьме трудно будет найти одинокого спешившегося всадника. К тому же протяжный вой волков, раздававшийся поочередно то справа, то слева, говорил о том, что серые разбойники не дремлют и могут найти раненого человека намного раньше, чем это удастся людям.
Не переставая упрекать про себя дядю за опрометчивый поступок, Габриэлла попридержала своего коня и остановилась. Вслед за ней осадили лошадей и остальные всадники.
– Госпожа, – приблизился к ней Буффон, – в таком мраке мы вряд ли кого-нибудь найдем. Не лучше ли сейчас вернуться и начать поиски на рассвете?
– Боюсь, к этому времени мы и костей его не обнаружим, – мрачно заметила девушка, задумчиво оглядываясь по сторонам.
– Тогда как же мы найдем раненого? – продолжил бывший шут. – Не видно ни зги. Непроглядная тьма скрыла все.
– Мартин, – позвала Габриэлла бывшего охранника, а теперь главного сержанта замка. – Возьми четырех людей и, разделив их попарно, вели идти по двум сторонам дороги. Причем один из них должен зайти в лес чуть глубже, а другой – идти по обочине дороги. Так у нас больше шансов обнаружить раненого.
– Но так мы и к следующей ночи не вернемся в замок, – возразил Буффон.
– А мы и не вернемся, пока не найдем посланца моего мужа, – сухо ответила Габриэлла и сурово посмотрела на шута. – Мы будем искать до тех пор, пока его не обнаружим: живого или мертвого. И даже если мы и не застанем его в живых, то, по крайней мере, предадим прах земле, чтобы его душа обрела вечный покой.
– Конечно, госпожа, – слегка поклонился Буффон, – вы абсолютно правы.
Спешившись, четыре воина взяли в руки факелы и углубились в лес, после чего процессия вновь начала движение. Высоко держа над головой факелы, воины напряженно вглядывались в темноту, пытаясь что-нибудь рассмотреть во мраке. Но сколько бы они ни старались, как бы ни стремились угодить госпоже, их усилия не приносили результата. Кроме вечно голодных волков, которые крались по пятам за странными людьми, не побоявшимися бродить по лесу в это время суток, да ухавших сов, потревоженных разговорами и светом, никого больше не было. Час за часом, туаз за туазом… Никого!
– Может быть, мы его уже пропустили? Может, дядя ошибся, говоря, что видел его недалеко от замка? – невольно вырвалось у Габриэллы. – Может, имеет смысл вернуться назад и продолжить поиски поближе к замку?
– Все может быть, госпожа, – неопределенно ответил Буффон. – Вероятно, мы действительно ищем раненого там, где его никогда и не было. Вернемся и…
– Госпожа, госпожа! – послышался взволнованный зов одного из сержантов.
Габриэлла спрыгнула с лошади и в сопровождении Буффона поспешила на призыв воина. Пройдя примерно шагов тридцать, они заметили лежавшего на земле человека. Рядом с ним валялся окоченевший труп лошади с перерезанным горлом. Склонившись над распростертым человеком, Габриэлла тотчас же узнала в нем молодого оруженосца Жирарда. Юноша был очень бледен и не подавал признаков жизни.
– Андре! Прошу вас, сюда! Да скорей же! – поторопила девушка лекаря, с трудом продиравшегося сквозь лесные заросли.
– Иду, госпожа, я уже совсем рядом, – то и дело повторял старый лекарь. От усталости он едва держался на ногах, но упорно продолжал пробираться через ветви и мелкую поросль.
– Странно… И как этого юношу занесло в такую глушь? А главное, зачем? – вслух размышлял Буффон, оглядываясь по сторонам и стараясь разглядеть нечто такое, ради чего посланец мог бы свернуть с дороги. Но как он ни напрягал утомленные глаза, чтобы проникнуть в таинственную мглу, окружавшую их, и увидеть что-то, из-за чего молодой посланец рискнул бы жизнью и углубился в незнакомый лес, кишащий разбойниками и дикими зверями, ему этого так и не удалось.
– Он жив? – спросила Габриэлла, сгорая от нетерпения. – Да не молчите же, Андре!
– Трудно сказать, госпожа, – наконец откликнулся тот. – Сердцебиение не прослушивается, кожа слишком бледна… хотя, погодите.
Он вытащил из кармана какой-то круглый предмет и поднес его к носу лежавшего человека.
– Посветите мне! – приказал лекарь, убрав от лица юноши странную вещицу и разглядывая ее. – Хвала Господу нашему, он жив, госпожа Габриэлла. Дыхание, хоть и слабое, но имеется. Однако юноша потерял много крови и вряд ли оправится.
– Но ведь вы сумеете поставить его на ноги, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла девушка, выразительно посмотрев на лекаря.
– Я постараюсь, – уклончиво ответил Андре. Еще раз взглянув на больного, он тяжело вздохнул и повторил: – Я постараюсь, моя госпожа.
– Наложите ему повязку, Андре, и двинемся в обратный путь. Нельзя терять ни минуты… Укутайте раненого поплотнее в плащ, – распорядилась Габриэлла, – а затем осторожно посадите Готье на лошадь позади Мартина и привяжите к нему… Буффон, возьми одного сержанта и скачите в замок. К нашему возвращению все должно быть подготовлено.
– Слушаюсь, госпожа.
Обратный путь показался всадникам вечностью. Не имея возможности передвигаться быстрым аллюром, всю дорогу они проделали шагом. По этой причине уставшие, голодные и измученные люди остановились у входа в донжон только тогда, когда солнце поднялось уже высоко над горизонтом.
– Госпожа… Госпожа Габриэлла, – как обычно, затараторила Арабель при виде девушки, которая от переутомления едва переставляла ноги. – Мы уже все места себе не находим. Замок с самого утра гудит, как улей. Буффон сказал, что вы нашли того человека.
– Да, Арабель, – в изнеможении падая в кресло, ответила Габриэлла. – Я уже распорядилась, чтобы его поместили в комнате напротив. Андре и ты будете по очереди за ним ухаживать.
– Но, госпожа, на кого же я вас оставлю?
Кто лучше меня сможет вам услужить? – воскликнула изумленная служанка.
– Именно по этой причине я и хочу, чтобы ты не оставляла раненого ни на секунду и выполняла все предписания лекаря… А я… Луиза временно заменит тебя, не переживай. А пока принеси мне вина с водой и кусок пирога. Со вчерашнего утра у меня не было во рту ни крошки.
– Сию минуту, моя госпожа.
Весь оставшийся день Габриэлла провела в комнате, ожидая новостей от лекаря.
Ей очень хотелось поскорее переговорить с юношей и что-нибудь узнать о муже. Послание, полученное из рук дяди, было настолько странным, что не могло не встревожить девушку.
Но ни через день, ни через два благоприятных новостей из комнаты сестры, где Габриэлла разместила раненого и его прислугу, так и не поступило. Юноша, несмотря на все старания лекаря и служанки, никак не приходил в сознание. От неизвестности Габриэлла не находила себе места. Раймунд де Карруаз не раз делал попытки поговорить с ней, но девушка всячески избегала встреч с дядей, ссылаясь то на головную боль, то на дела. Не понимая причин такой немилости, герцог ходил чернее тучи, не зная, что и думать.
Наконец, на исходе четвертого дня, в дверь Габриэллы кто-то тихо постучал. Встав с кресла, девушка открыла дверь и увидела Буффона.
– Если ты опять от дядя, то скажи, что я уже легла, – отворачиваясь от шута и подходя к окну, промолвила Габриэлла, – Возможно, завтра я и уделю ему время. Но только не сейчас.