– Могу ли я хотя бы узнать имя того храброго рыцаря, отважно сражающегося против могучей армии султана, которой взял меня и моих воинов в плен? – спросил Великий визирь Сабах ад-дин ат-Татсуси вслед уходившей Габриэлле.
Девушка остановилась. Она медленно повернулась и оглядела крестоносцев и троих знатных мамлюков, продолжавших стоять на залитой кровью, заваленной множеством искалеченных тел палубе, в то время как остальных пленных уже связали и отправили в трюм.
– Конечно, Великий визирь, это ваше право…
Девушка сделала знак Мартину, который после гибели оруженосца всегда находился рядом с ней, чтобы тот помог снять ей шлем. Расстегнув замок, сняв кольчужный капюшон-наголовник, а затем полотняный чепец, глазам изумленных неверных предстала прелестная воинственная амазонка. Возглас изумления одновременно вырвался у мусульман, а Великий визирь оторопел от увиденного зрелища.
– Вы хотели знать мое имя, Великий визирь? – осведомилась медленно подходившая в нему Габриэлла. – Что ж, вы узнаете его… Я графиня де Сен-Мор. Граф де Сен-Мор, томящийся у вас в темнице, мой муж. И если он погиб иди ваш султан не пожелает произвести обмен, берегитесь! Ведь и у вас есть семья…
– Ма’ша’аллах[25], – пробормотал Великий визирь Сабах ад-дин ат-Татсуси, оправившись от удивления.
Глава 24
Кто просит робко, напросится на отказ.
Отдав распоряжения относительно пленников, Габриэлла направилась в свою каюту. Уже у дверей она обернулась и посмотрела на главного сержанта.
– Мартин, зайди ко мне! – приказала девушка.
– Слушаюсь, госпожа, – ответил тот и, когда дверь за ним закрылась, спросил: – Чем могу быть вам полезен?
– Я хотела спросить тебя, Мартин…
– Я весь – внимание, госпожа Габриэлла.
– Ты не замечал ничего необычного на корабле? – задала неожиданный вопрос девушка, испытывающим взглядом посмотрев на главного лейтенанта.
Тот в ответ недоуменно поглядел на Габриэллу.
– Нет, госпожа, клянусь небом, ничего такого… А почему вы об этом спрашиваете?
Габриэлла, не успевшая снять доспехи, стянула перчатки из прочной оленьей кожи и тяжело вздохнула. Затем она повернулась к Мартину и тихо произнесла:
– Кто-то пытался меня убить. Готье исполнил свой долг, загородив меня от стрелы, пущенной неведомой рукой.
– Что? Кто мог проявить подобное коварство? – всполошился главный сержант. – Вы кого-нибудь подозреваете? Уверен, что это сделали мерзкие сарацины.
– Я не знаю, – нерешительно ответила девушка.
– Тогда почему вы решили, что стрела предназначалась для вас? Шло сражение, и…
– В тот момент, когда Готье упал, мне интуитивно захотелось увидеть того, кто это сделал.
– И?
– Я не увидела… только…
– Что «только»? Говорите, госпожа, говорите! – сгорая от нетерпения, потребовал Мартин.
– В толпе сражавшихся я заметила темную фигуру, завернутую в черный плащ. Я не смогла рассмотреть лица этого человека, так как оно было скрыто капюшоном, и только глаза горели, словно два уголька в ночи. Немного постояв, он скрылся из виду.
– Значит, вы не сможете его узнать?
– Увы, капюшон был низко надвинут… Мартин, я точно уверена, что именно этого человека мне довелось видеть ночью в замке.
– Я немедленно прикажу проверить каждый закуток, каждую щель на корабле, но, клянусь небом, я найду этого таинственного незнакомца, который не перестает преследовать вас.
– Не уверена, что у тебя это получится, Мартин, – с сомнением покачала головой девушка. – И не потому, что ты плохой воин. Этот человек как-то скрывается среди нас. Но вот кто он? Мне кажется, что гибель родителей – его рук дело…
– Я все выясню, госпожа, обещаю.
– Спасибо, Мартин… А пока позови ко мне нашего капитана и герцога де Карруаза.
– Конечно, госпожа, сию минуту.
Когда Мартин удалился, чтобы выполнить распоряжение Габриэллы, девушка, сняв с помощью Арабель кольчугу и подкольчужный кафтан, облачилась в шерстяную котту и сюрко без рукавов, отороченное горностаевым мехом.
– Госпожа, капитан и герцог просят вашего разрешения войти, – проговорила Арабель, выглянув за дверь.
– Проси их, – повелительным тоном молвила Габриэлла, чинно сев на скамью, на которой лежали расшитые подушки.
– Моя дорогая племянница, – начал разговор герцог де Карруаз, – вы совершенно себя не бережете! Но как вы дрались сегодня! Ваш отец гордился бы вами!.. Но так не подобает вести себя замужней даме. Посмотрите на себя! Вы измождены, и я более чем уверен, все ваше тело в синяках. Вы не должны больше сами вступать в бой. Это опасно! Если бы не юный герой, загородивший вас, мы бы уже оплакивали вашу гибель. Вы не представляете, что я пережил, узнав об этом происшествии.
– Все страшное осталось позади, – грустно улыбнулась девушка. – Дядя, но и вы себя не бережете! Взгляните на это: ваша рука и плечо ранены. Так что ваш урок неуместен.
– Пустяки, царапины, – смутился Раймунд де Карруаз. – Разве можно праздновать труса, когда отважная воительница призывает идти на врага.
Щеки Габриэллы порозовели от подобных речей. Она заулыбалась и жестом пригласила мужчин сесть.
– Я попросила вас прийти, чтобы посоветоваться по одному очень важному вопросу. Через день мы будем в Каире. Раз мы имеем на борту высокопоставленных пленников, магометане не станут чинить нам преграды. Но как бы то ни было, мы должны соблюсти все меры безопасности. Капитан Гизольфи, вам уже доводилось бывать в этом городе?
– Да, госпожа Габриэлла. Когда я командовал торговым судном, мне приходилось причаливать к тем берегам. Каир – один из самых богатых и больших городов на Востоке.
– Тогда вы умеете писать по-арабски, не так ли?
– Конечно, госпожа Габриэлла, я обучен языку неверных, так как несколько лет жил среди них.
– Хорошо. Тогда вы напишите письмо султану Бейбарсу с просьбой принять нас в качестве парламентеров, а не врагов.
– Что вы планируете делать с пленниками? – поинтересовался герцог.
– Простых воинов, в том числе раненых, отпущу. Они только исполняли приказы. Паша и Великий визирь останутся на корабле под стражей. И при малейших враждебных действиях со стороны неверных или при нашем заточении вы сделаете то, что обычно делают они с нашими братьями по вере. После чего немедленно отправитесь в Акко.
– «Нашем»? – переспросил герцог.
– Клянусь Непорочной Девой Марией, вы что, собираетесь меня одну отпустить к этим варварам? – изумилась девушка. Пойманный на слове герцог де Карруаз сконфузился.
– Ну, конечно, нет, моя дорогая племянница. Это Я собирался пойти один.
Габриэлла с сомнением посмотреда на Раймунда де Карруаза. Она уже догадывалась о том, что он – обладатель трусливой душонки, не желающий ни во что не вмешиваться в стремлении сохранить собственную шкуру.
– Итак, решено, – подытожила Габриэлла. – Капитан Гизольфи составит послание, и по прибытии в порт мы его отошлем во дворец. И что бы ни случилось, действуйте по оговоренному плану.
– Слушаюсь, госпожа Габриэлла. Разрешите покинуть вас? – спросил капитан. – Мне нужно еще отдать последние распоряжения команде.
– Разумеется, капитан, идите. Дядя, вам тоже не мешало бы отдохнуть. День выдался не из легких.
– Приятных сновидений, моя дорога племянница, – слегка поклонившись и внимательно посмотрев на нее, ответил герцог и удалился.
Габриэлла задумчиво посмотрела ему вслед.
– Что же ты скрываешь от меня? Какие тайные мысли обитают в твоей голове? – вслух произнесла девушка…
… Как и ожидала Габриэлла, послание повелителю Египта и Сирии вызвало во дворце бурю. Султан Бейбарс негодовал. Лучших его воинов, храбрейших из храбрейших, захватила горстка людей под предводительством таинственного рыцаря, который, по словам очевидцев, дерется как тигр, – дерзко и решительно.
– Паша Балак ал-Гази, как это возможно, чтобы пять вооруженных кораблей великого государства были захвачены какими-то лодками неверных?
– Повелитель, поверьте, мы ничего не могли поделать. Буря, в которую мы попали, бушевала несколько дней. За это время наши корабли пришли в негодность, а люди, не привыкшие к морю, совсем обессилели. Но даже в этих условиях мы боролись самоотверженно и защищали каждую зиру[26]. Но тот рыцарь, Аллах да покарает этого нечестивца…
– Опять я слышу про этого неверного, – пробормотал султан. – Уж не шайтан ли он в человеческом обличии? Не слишком ли превозносят его, а, паша?
– Увы, нет, Повелитель. Нападение произошло настолько быстро, что никто и не понял, как Великий визирь и другие паши попали в плен. Рыцарь и его воины буквально ворвались на бусту и смели нас.
– Ты сказал, что по приказу того рыцаря мои воины отпущены?
– Да, Повелитель. Вдобавок ко всему, раненым оказали помощь, а потом тех, кто мог самостоятельно передвигаться, также отпустили домой.
– «Почему?» – вот вопрос, который меня волнует больше всего. Нет ли здесь злого умысла или хитрости? В послании неверных говорится, что пленных обменяют на франка, и, причем, только на одного. Что-то здесь не так… Тем не менее, я собираюсь встретиться с ними. Паша, завтра я передам ответ, и вы его лично доставите этому таинственному рыцарю прямо в руки.
– Как прикажете, Повелитель, – с глубоким поклоном ответил паша и, испросив разрешения удалиться, покинул комнату.
– В послании говорится о графе де Сен-Море, – вслух заметил султан, привычным движением проведя по своей бороде. – Странное совпадение. Это как раз тот самый рыцарь, что когда-то поразил меня своей стойкостью и смелыми речами. Помнится, я приказал отдать его на строительство цитадели… Охрана!
– Да, Повелитель, – не глядя на султана, сказал один их телохранителей Бейбарса.
– Немедленно позвать ко мне пашу Санджара абд ал-Латифа.