Одри с легким отвращением смотрела, как Джин выдергивает из земли жирного розового червя и откладывает в сторонку.
— Я заглянула в его комнату. Там так чисто. Ты за ним прибираешь?
— Нет, нет, он сам наводит порядок.
— Черт подери, у меня дома он даже одежду с пола не подбирал. Похоже, ты справляешься с ним лучше, чем я. — Одри сделала паузу, ожидая, что Джин оспорит это заявление, но та лишь пожала плечами, продолжая копаться в клумбе.
Одри побрела по лужайке к пруду. Поверхность пруда устилали водяные лилии, а под их листьями с кружевными краями в мутноватой от водорослей воде сновали золотые рыбки. Одри улыбнулась, припомнив вдруг, как много лет назад зимним вечером Джоел нырнул голышом в этот пруд. То ли он проиграл купание в фанты, то ли его потянуло на подвиги — подробности подзабылись. Одри с Джин и Максом остались в доме, наблюдая за Джоелом из окна. Стремглав пробежав по саду, он плюхнулся в ледяную воду, — и от его воплей птицы на холме с клекотом взмыли в воздух. Позже, в постели, Одри обнаружила веточку водоросли, прилипшую к его лобковым волосам. Джоел не позволял природе запугать его. Он наполнял ее жутковатую тишину собственной энергией и шумом, преображая зеленые угодья в еще одни аванпост королевства Джоела.
— Правда, сад сегодня выглядит чудесно? — спросила Джин. — Обожаю осень, все это прекрасное увядание. Но все-таки жаль, что ты не приезжала летом. Какие тут были светлячки!
— Да? — равнодушно отозвалась Одри.
— Сад прямо-таки кишел ими. Они устраивали настоящее световое шоу…
Одри озиралась, задаваясь вопросом: когда Джин прекратит болтовню о природе.
— А там что? — За сараем Одри углядела свежепобеленную беседку. — Этого раньше не было.
— Беседка всегда была, просто ее немного подремонтировали. Там мой творческий уголок.
Сдерживая смех, Одри попыталась заглянуть подруге в лицо:
— Твой — что?
— Я там пишу: веду дневник, сочиняю стихи и прочее. Больше я нигде не могу сосредоточиться.
Одри улыбнулась: Джин иногда бывает очень странной женщиной.
— Послушай-ка, — сказала Джин, — мне нужно посадить сотню луковиц. Не поможешь?
— Вряд ли. Я ничего не смыслю в садоводстве…
— Ерунда. Сажать луковицы — невелико искусство. Я тебя научу.
— Нет уж, спасибо. — Одри прошла к крыльцу и, опустившись на ступеньку, принялась скручивать косяк.
— Я вот о чем подумала, — фонтанировала идеями Джин. — Зачем тебе уезжать завтра вечером? Ленни не рвется в город. Поживи здесь несколько дней, восстанови силы.
— Нет, — мгновенно ответила Одри, — надо ехать. Не могу оставлять Джоела на столь долгий срок.
— Но ведь девочки с ним. Неужто на них нельзя положиться?
— Они не умеют ухаживать за ним так, как я. Не знают, как вести себя с врачами. Я должна быть там.
— А как девочки себя чувствуют? — Джин копала, не прерываясь.
— Как и следовало ожидать. Карла ходит с таким видом, будто ей только что сказали, что Санта-Клауса не существует. А Роза непрерывно злится и клеймит всех позором.
— Что ж, думаю, она переживает за тебя, Одри. Дети всегда становятся на сторону пострадавшего родителя…
Закурив, Одри нетерпеливо выпустила дым.
— Чушь собачья. Если Роза и переживает, то не из-за меня. Я тут ни при чем. Это она чувствует себя преданной и безмерно разочарованной, потому что ее отец оказался не бесполым архангелом, каким она его воображала… — Она умолкла, завидев Ленни, шагавшего по подъездной дорожке. — Привет, детка! — крикнула Одри. — А где же твой приятель с машиной? Неужто ты всю дорогу топал пешком?
— Не-е. Я вылез из машины у поворота к дому.
С тех пор как Одри видела его в последний раз, Ленни загорел и поправился.
— Ух, какой красавчик! — промурлыкала Одри. — Ну, иди же, — она протянула руки, — иди сюда и обними свою старую мамочку.
На пути к крыльцу Ленни вдруг резко остановился — он заметил косяк.
— Было бы здорово, если б при мне ты этого не делала.
Одри глянула на косяк, потом на сына:
— Что?.. Ах, ты об этом… Конечно!
Ленни дождался, пока она затушит сигарету о подошву тапка и спрячет бычок в карман, лишь затем он приблизился и обнял мать.
— Как ты, милый? — шепнула ему на ухо Одри.
— Хорошо. — Ленни отстранился. — Правда хорошо.
Агрессивность в его тоне слегка насторожила Одри.
— Я рада. — Она пошарила по карманам. — У тебя не найдется курева?
— Нет. Я стараюсь курить поменьше. Только по вечерам позволяю себе пару затяжек.
— О-о-о, разве ты не молодец!
— Ну, как могу забочусь о себе, правильно питаюсь и все такое.
— Он почти каждое утро бегает, верно, Ленни? — сказала Джин.
— Боже, — рассмеялась Одри, — не могу представить моего Лена на утренней пробежке.
— Все дело в эндорфинах, — с серьезным видом объяснил Ленни. — Они классно поднимают настроение. Бегать мне посоветовал Дейв… ну, мой поручитель.
— Вот как.
— Ага. Дейв — классный парень, лучшего поручителя у меня еще не было. Он мне спуску не дает, и лапши ему на уши не навесишь.
— Приятно слышать.
— Вообще-то он собирался зайти к нам сегодня, если ты не против.
— Разумеется, нет.
— Просто поболтать, выпить кофе. Он хочет с тобой познакомиться.
— Отлично. — Одри была несколько озадачена развитием событий. — Как скажешь.
— Ладно! — Ленни решительно хлопнул себя по бедрам. — Пойду переоденусь. Надо кое-что сделать для Джин.
— Сделать?
— Я шкурил мебель в столовой. Теперь нужно покрыть ее лаком.
— Нет, так не годится. Задержись хотя бы на пять минут, давай поговорим. Здесь ведь не долбаный трудовой лагерь, а, Джин?
— Нет, — заверила Джин, — боже упаси.
— Видишь? Хозяйка готова предоставить тебе выходной.
Ленни помотал головой:
— Я обещал закончить работу до отъезда. И хочу сдержать обещание.
Обогнув мать, он вошел в дом. Дверь за ним с треском захлопнулась.
От хлопка Одри чуть заметно вздрогнула и воззрилась на Джин:
— Верно, жизнь из него бьет ключом.
Дейв явился в четыре. Жилистый, бородатый коротышка в возрасте слегка за сорок, он походил на капитана судна, что было на свой лад привлекательно. Когда Одри вошла в кухню, он встал и пожал ей руку, заглядывая в глаза.
— Счастлив познакомиться с вами, — значительным тоном произнес он. — Я столько о вас слышал.
— Неужели? — Одри сразу почувствовала к нему антипатию. — Только хорошее, надеюсь?
— Только хорошее, — засмеялся Дейв.
— Итак, чем же вы занимаетесь, когда не присматриваете за Ленни?
— Тружусь, Одри. У меня плотницкий бизнес в Дойлстауне.
— О, здорово.
То, что он обращался к ней по имени, раздражало Одри. К такому трюку прибегают политики, когда хотят расположить к себе старушек на встречах с избирателями.
— Дейв не просто плотник, — вставил Ленни, — он, скорее, резчик по дереву. Любой самый сложный орнамент вырежет. Ты бы видела перила, которые он только что закончил для клиентов из Френчтауна. На них лица, цветы и какие-то необычные узоры. Джин подумывает сделать ему заказ.
— Да ну.
— Ленни помогает мне в мастерской, — сказал Дейв. — У него определенно талант к этому ремеслу.
— Угу.
— Мы даже прикидываем, а не устроиться ли ему ко мне на работу.
— Буду типа подмастерья, мам, — добавил Ленни.
— Что ж, — усмехнулась Одри, — ты же понимаешь, детка, что из этого ничего не выйдет. Ты не станешь каждый день ездить сюда из Нью-Йорка.
Дейв и Ленни быстро переглянулись.
— В том-то и дело, — сказал Ленни. — Я подумал, а почему бы не пожить здесь некоторое время… снять жилье в Дойлстауне.
— Лен, перестань. Ты же ненавидишь сельскую местность.
— Понимаете, Одри, — вмешался Дейв, — Ленни считает — и я согласен с ним, — что возвращение в Нью-Йорк на данном этапе лечения может ему повредить.
— То есть?
— Я здесь так оздоровился, мам. Я только начал нормально себя чувствовать. А если вернусь в Нью-Йорк, вся работа, которую я проделал над собой…
— Беда в том, — подхватил Дейв, — что именно в Нью-Йорке он пристрастился к наркотикам.
— И все те люди, что подначивали меня, никуда не делись, — вторил ему Ленни.
— Что-то я не замечала, что тебя нужно подначивать, Лен. С инициативой у тебя всегда был полный порядок.
— Да, но…
— И мне казалось, что для тебя много лучше жить дома, в кругу семьи, чем ошиваться в какой-то заднице, штат Пенсильвания, среди совершенно чужих людей.
— Они уже не чужие, — возразил Ленни. — У меня здесь появилось несколько очень хороших друзей.
— Со всем уважением, Одри, — опять подключился Дейв, — но семья часто становится проблемой для выздоравливающего наркомана.
— Простите?
— Не поймите меня неправильно. Уверен, вы любите своего сына и желаете ему добра, но вам, конечно же, известно, что семейные отношения иногда мутируют во взаимозависимости, которые могут принести вред.
— А, ясно. Значит, проблема — это я?
— Вы неверно истолковали мои слова, Одри. Я лишь говорю…
— Фигня. Все, что вы говорите, — фигня.
Ленни с упреком взглянул на нее:
— Дейв лишь хочет помочь, мама.
Одри встала и громко зевнула:
— Прошу меня извинить. Меня ждет кроссворд.
В гостиной, находившейся рядом с кухней, Одри расчистила место на диване, заваленном подушками, и села в ожидании, что Ленни последует за ней. На холщовых наволочках был выткан рисунок: дама с кавалером, одетые по моде восемнадцатого века, устраивают пикник на ступенях обветшавшего летнего домика, а мимо топает селянка с туповатым выражением лица, ведя на веревке козу. Одри горько улыбнулась. Проклятая деревенская жизнь.
Минуло несколько минут, и Одри уже решила, что Ленни не придет, когда он наконец вошел в комнату.
— Капитан Ханжа отвалил?
— Нет, — ответил Ленни. — Мы скоро едем на собрание, но сначала я хотел с тобой поговорить.