Крошкин пустился вдогонку.
— Дворник! Дворник! — кричит он.
Но человек на цистерне не откликается.
Крошкину трудно поравняться с ним из-за струй воды. Наконец седой человек с бородкой его заметил.
— Папаша, заткни фонтан, — просит Крошкин.
— Извольте. — Потоки воды слева иссякли.
Крошкин бежит теперь рядом с цистерной.
— Ты дворник?
— Нет. Я физиолог.
— Может, скажешь — академик?
— Вы угадали.
— Ты, батя, врешь… или вы, товарищ ученый, правду говорите?
— Это уж как вам будет угодно.
— Тогда извиняюсь: чего же вы собственноручно поливаете? Дворников, что ли, тут нет?
— Мне кажется, я вполне справляюсь. А чем, собственно, могу служить?
— Где бы взять ключики?
— Какие ключики?
— От своей квартиры.
— От квартиры? — Академик даже остановился от удивления.
— Ну… замок открыть… — Крошкин усиленно помогает себе жестами.
— У нас никаких замков нет.
— Еще не изобрели?
— Вот именно.
Академик снова двинулся в путь и включил воду.
— Видали! Замков у них нет! — пожал плечами Крошкин. — Вот дикари! Да не может этого быть!
Крошкин срывается с места, вбегает в первую же парадную, подскакивает к двери на площадке бельэтажа и дергает за ручку. Дверь распахивается. В прихожей мужчина, прощаясь, целует женщину в халате.
— Пардон! — бормочет Крошкин. — Прошу продолжать. — И захлопывает дверь. — Ну, эти просто забыли закрыть. Не то у них на уме.
Крошкин подымается на два пролета и снова дергает за ручку. Дверь раскрылась, в квартире пустынно и тихо.
— Есть кто живой? — спрашивает Крошкин. Резкий, картавый голос произнес:
— «Кто стучится в дверь ко мне?»
— Извините, что без стука, — смутился Крошкин.
— «С толстой сумкой на ремне», — с тем же выражением произнес голос, и Крошкин увидел попугая в клетке, подвешенной к потолку.
— Ду-урак ты! — обиделся Крошкин.
— А мне было приятно поговорить с таким воспитанным человеком, — картаво говорит попугай.
Ошарашенный Крошкин осторожно прикрывает дверь.
— Ну, в последний раз, — говорит он.
Спустившись на первый этаж, он открывает еще одну дверь. В квартире пусто. Крошкин уже хочет прикрыть дверь, но вдруг слышит за собой шаги. Он оборачивается. По лестнице поднимается старушка с корзинкой в руке.
— Вы уже все сделали? — улыбаясь, спрашивает она.
— Я ничего не сделал, — испуганно отвечает Крошкин. — Я только что подошел.
— Вы из «Бюро добрых услуг»? — спрашивает старушка, подойдя к двери.
— А откуда же мне еще быть? — угрюмо отвечает Крошкин.
— Пожалуйста, заходите. Я вас ждала.
Старушка пропускает Крошкина в квартиру.
Крошкин в пропотевшей рубашке, в закатанных брюках, в шлепанцах яростно натирает паркет. Пот льется градом с его лба.
Через открытую дверь виден натертый пол двух больших комнат. Мебель везде сдвинута. Хозяйка стоит в дверях и с умилением наблюдает за его работой.
— Лет пять еще назад сама бы все сделала, а теперь без хороших людей трудно… А ты сам-то давно сюда приехал?
— Я-то? Давненько… Вернее — здесь и родился.
— Да не может быть… Город-то наш вроде помоложе тебя будет.
— Ну и что же? Разве нельзя в лесу родиться? Сколько угодно… Вот я здесь и родился… В чуме охотника… Но это раньше было… А теперь мне пора идти…
— Куда же? А кофейку?
— Некогда… Мне тут еще надо сходить на доброе дело.
Крошкин выходит в прихожую.
— Ну, спасибо большое, сынок.
Крошкин на площадке. Он посмотрел на часы, тяжело вздохнул и заторопился вниз по лестнице.
Крошкин взбегает по своей лестнице к квартире номер восемь. С тревогой берется за ручку. Дверь плавно открывается. Крошкин в своей квартире. Он быстро обегает комнаты, кухню, осматривает ванну, пускает холодную и горячую воду, включает газ…
Остановившись, он оглядывает помещение.
— Пустовато. Придется поработать над уютом. Ну, на машины и в универмаг!
Крошкин прикрывает дверь, спускается на полпролета, но вдруг останавливается. Быстро возвращается к своей двери, вырывает из блокнота лист бумаги, вынимает из заднего кармана ватрушку, отламывает кусочек и, сделав четыре липких комочка, прикрепляет бумажку на дверь. Затем химическим карандашом пишет:
«Приболел чумой. Выскочил в карантин».
Теперь он идет вниз, вполне довольный.
Сверху спускается интеллигентная бабушка с пятилетним внуком.
Бабушка видит бумажку на двери. В ужасе хватает она внука за руку, шлепками загоняет его вверх по лестнице и сама бежит за ним с неожиданной резвостью.
— По машинам! — радостно кричит Крошкин, подбегая к выходу из парадной.
Выбежав во двор, он останавливается как вкопанный. Обе машины стоят дыбом. У белой — поднят перед, у черной — багажник. Обе уже изрядно разобраны. Вокруг каждой возятся люди пенсионного возраста в рабочей одежде. Им помогает ватага мальчишек, относящих детали, подающих инструменты и ветошь.
— Мотор с черной будем снимать? — слышится голос.
— Сначала с белой снимем.
— Позвольте, это что же делается? — спрашивает Крошкин. — Это что же делается?
— Какой-то горе-водитель так сломал, что и поломок не найти.
— А может, поломок и нет? Может, кто-нибудь просто так написал «ремонт»?
— Да какой же осел так сделает?
— Конечно, никто не сделает… Может, это была шутка такая?.. — промямлил Крошкин и робко спросил: — А если поломок не найдете, обратно собирать будете?
— Найдем! — лихо заверяет перемазанный мальчик. — Надо же помочь!
В это время мотор с белой машины, раскачиваясь, вздымается вверх на ручной лебедке.
Крошкин подбегает к дверям универмага. На ручке двери висит плакатик: «Рабочий день окончен».
Стемнело. Крошкин идет по улице мимо экрана телесправки. Он и замечает и не замечает его. Не поворачивая головы к экрану, он нажимает кнопку и, не отпуская палец, делает шаг вперед.
На экране возникает лицо девушки, так поразившее его утром. Крошкин ее не видит. Но слышит голос:
— Здравствуйте. Слушаю вас.
Крошкин поворачивается к экрану, радостно улыбается и говорит:
— Здравствуйте. Это я.
— Вы? Кто вы?
— Разве вы не помните? Я вас утром спрашивал, как на Тракторную улицу пробраться?
— Ах, «как пробрасить на Протактную»… Ну как же, мы тут с девушками долго смеялись.
— Значит, вы меня не забыли?..
— Вы хотите что-нибудь спросить?
— Не знаете — погода сегодня хорошая?
— Вам виднее — вы же на улице.
— Тоже верно. Хорошая сегодня погода… Может, пойдем погуляем?
— Я на работе.
— Честно говоря, не нравится мне ваша работа.
— Почему же?
— А потому, что любой и каждый… подошел, понимаете, кнопочку нажал и глазеет… А то еще насчет погоды подъедет, благо способ проверенный… А потом, чего доброго, и погулять позовет… Так и выманит… Чего ж тут хорошего?
— Это не совсем так. С вами же я не пошла.
— И никогда, никогда не пойдете?
— Не знаю.
— Тогда ответьте еще на один вопрос: а что вы больше всего любите на свете?
— Цветы.
— Вообще всякие или конкретные?
— «Конкретные», — улыбается девушка, — горные пионы.
— А где их достают?
— Они растут только на склонах скал… У вас больше нет вопросов?
— Пока хватит.
— Спокойной ночи.
Крошкин отпускает кнопку, экран меркнет.
Крошкин поднимается по лестнице.
Еще с предпоследнего пролета видит он белую бумажку на двери своей квартиры.
— Цела моя чума! — усмехается он. Но вдруг замечает, что бумажка на двери другая, приколота кнопками, и на ней напечатано: «Дезинфекция».
Крошкин в квартире. Его окутывает облако едкого чада. Он бредет на ощупь, зажигает свет, раскрывает окна. В кухне на веревке развешаны обильно смоченные дезинфекцией вещи, его чемодан стоит домиком на подоконнике.
Крошкин, взяв с собой будильник, выходит на лестницу. Он прикрывает дверь и горестно усмехается:
— Хорошо обслужили.
Крошкин в пустынном зеленом дворе. Во всех окнах огромного дома темно. Только открытые окна его квартиры ярко светятся.
Крошкин ложится на скамейку.
— Ну и жизнь здесь у меня, — говорит он. — Хоть караул кричи!
Утомленный обильными впечатлениями дня, Крошкин засыпает.
Во сне он нажимает большим пальцем воображаемую кнопку, блаженно улыбается и ласково говорит:
— Здравствуйте… Слушаю вас…
Светает. Энергично чирикают воробьи. Они что-то жадно клюют, дерутся из-за места…
Воробьи сидят на Крошкине возле его заднего кармана и клюют торчащий оттуда кусок ватрушки.
Крошкин безмятежно спит.
Вдруг в кармане пиджака Крошкина затрещал будильник.
Воробьи дружно вспархивают, но Крошкин спит.
Из парадной выходит академик. Он включает фонтан-вертушку для полива цветов. Вращаясь, вертушка брызнула на Крошкина раз, другой.
Крошкин, полупроснувшись, подымается, зевает, медленно переходит на другую скамейку, садится на пес, машинально снимает одной ногой туфлю с другой ноги и снова ложится.
В это время академик едет на своей автоцистерне, и теперь уже мощная струя воды обдает Крошкина.
Крошкин вскакивает как встрепанный, видит удаляющегося академика и с укоризной говорит:
— А еще гармоническая личность.
Крошкин входит в дверь своей квартиры. Заходит в комнату. Принюхивается. Лицо его искажает гримаса. Он хочет чихнуть. Но вдруг слышит, что кто-то чихает рядом. Крошкин оглядывается, лицо его снова сморщилось:
— Ап…
— Чхи!! — чихает кто-то другой.
— Кто здесь? — спрашивает-удивленный Крошкин.
— Я.
Из-за перегородки выходит Гешка.
— Здравствуйте, дядя Кеша. У вас дезинфекцию делали. Значит, вы по-настоящему больной. Папа сразу это заметил… Рыбий жир вам надо пить, — сморщился Гешка.
— Не до жиру, Геша, не до жиру, — задумчиво говорит Крошкин, — обнаружилось важное дело, а сам я на работу спешу. Так что опять твоя товарищеская помощь понадобится. Окажешь?