— Разумеется.
Преподаватель робко дотронулся до ее руки:
— Но ты же умная женщина, Катя! Допустим, я решил бы подработать таким образом. Неужели я бы избрал столь топорный способ поиска клиентов и такой дурацкий маскарад?! — он попытался улыбнуться. — Ты же знаешь меня. Если бы я захотел получить взятки за прием в вуз, об этом не узнала бы ни одна живая душа.
Зорина пожала плечами. По правде говоря, подобная мысль не давала ей покоя. Слишком уж умным и хитрым казался ей этот человек.
— Ты должна мне помочь! — вдруг заявил Сребренский.
— Как? Каким образом?
— Сообрази! Придумай!
— Легко сказать, — Зорина нахмурилась. — Если вы невиновны, то тоже должны мне помочь.
Сребренский достал платок и шумно высморкался.
— Я думаю, вы не там ищете, — сказал он. — Ни для кого не секрет, что многие из наших преподавателей берут взятки за поступление. Однако ни один из них не станет разгуливать по коридорам в дешевом маскараде. Это кто-то чужой. Мало того, это какой-то придурок!
— Но вахтерши и сторожа клянутся, что они никого не пропускали, — возразила журналистка.
— А вы им поверили?
— У нас пока нет других доказательств.
— И поэтому вы хватаете невиновного?! — Катя впервые видела его в таком состоянии. Семен Иосифович чуть не плакал. — Неужели ничего нельзя сделать?
Ей стало жаль своего бывшего преподавателя.
— Я поговорю с милицией, — сказала она.
— И слушать ничего не хочу! — Павел набирал какой-то текст на компьютере. — Кстати, почему ты решила, что это не Сребренский?
— Он не стал бы действовать так примитивно.
— Ты видишь только одну сторону медали, — Киселев повернулся к ней. — Но есть еще и другая. Возможно, он хотел, чтобы мы рассуждали именно так.
— Семен Иосифович известен на весь город, — возразила Зорина. — В случае чего, его бы просто нашли желающие дать ему взятку, и никто бы ничего не узнал.
— Значит, у нашего народа растет желание поступать честно.
Журналистка усмехнулась:
— Вот в этом я сомневаюсь.
— Это твои проблемы. Кстати, — оперативник взъерошил волосы. — У меня имеется свидетель.
— Ты серьезно? — Катя медленно села на стул. — Паша, кто он?
— Твой другой бывший преподаватель — Шумелов Владислав Анатольевич.
— Шумелов?! — девушка выпучила глаза. — И что же он говорит?
— Что видел однажды Сребренского в подобном, как ты выражаешься, маскараде.
— Где и при каких обстоятельствах? — Лицо журналистки покрылось капельками пота. — Уж не на праздновании ли Нового года?
— Представь себе, нет, — голос Павла звучал уверенно. — Владислав Анатольевич утверждает, что однажды он решил зайти в аудиторию, где сидел Сребренский, готовясь к лекции. Дверь оказалась запертой. Замдекана принялся ждать своего коллегу, прислонившись к колонне. Через десять минут какой-то незнакомец в темных очках и бейсболке открыл дверь ключом и вошел. Это очень удивило Шумелова. Внешний вид пришедшего ему ни о чем не сказал. Он выдержал паузу и постучался. Каково же было его удивление, когда дверь ему отворил Семен Иосифович!
— Ты один? — поинтересовался коллега.
— Один. Проходи.
Владислав Анатольевич вошел и убедился: они действительно одни. Он сделал вывод, что человеком в очках и бейсболке был не кто иной, как Сребренский.
— Это еще ничего не значит! — возмущенно ответила Катя. — Они враждуют друг с другом с незапамятных времен — никак не поделят должность замдекана. Именно по наводке Сребренского я и просила вас проверить Шумелова.
— Однако на этого субъекта компромата мы не собрали, — констатировал оперативник.
— И поэтому ты готов сделать вывод, что преступник — Семен Иосифович?
Киселев устало посмотрел на нее:
— Я устал с тобой разговаривать, подруга. Ты меня утомила. Иди домой!
— Эй ты, поосторожнее! — подал голос Скворцов. — Поаккуратнее с моей супругой!
— Не кипятись! — остудил его пыл товарищ. — Впрочем, объясняйся с ней сам. Только Сребренский посидит у нас, хотя бы положенные по закону семьдесят два часа.
— Ты сдурел, Паша! — Зорина стукнула кулаком по столу.
— Тише, — Киселев хотел что-то добавить, но тут зазвонил телефон. Оперативник чертыхнулся и взял трубку: — Слушаю! Так. Так. Что?!
Катя и Костя уставились на приятеля. Его лицо приняло серый оттенок.
— Вчера после консультации пропала абитуриентка Дарья Мазурова, — хрипло произнес он.
Саша Агафонова, проживавшая с Дарьей в одной комнате студенческого общежития, утирая слезы, подробно рассказывала, каким хорошим человеком была пропавшая девушка:
— Мы с ней сразу стали как сестры. Вы не поверите… Жили душа в душу!
— Почему же вы не сразу сообщили о ее исчезновении?
Саша всхлипнула:
— Она из Каменки. Туда полтора часа езды на автобусе. Я подумала: может, подруга отправилась к родителям…
— Перед самым экзаменом?
— Первый автобус приходит в семь тридцать. Даша могла успеть.
Оперативники переглянулись. В объяснениях абитуриентки прослеживалась некоторая логика.
— А вы не пробовали позвонить ей домой или на мобильный? Может быть, ваша подруга почему-то передумала сдавать экзамен?
— Что вы?! — изумилась девушка. — Она так мечтала поступить… А на мобильный я ей, конечно, позвонила. Он не отвечал. Тогда я перезвонила на домашний. И ее родители сказали мне, — Саша опять заплакала, — что Даринька не появлялась у них уже неделю!
— У Мазуровой был любимый человек?
— Нет, — уверенно ответила Саша.
— Вы точно знаете?
— Мне она бы рассказала, — Агафонова произнесла эту фразу с некоторой гордостью. — Даша не хотела встречаться с деревенскими ребятами. Она мечтала о парне из университета.
— Вам с подругой не предлагали помощь в поступлении? — продолжил Киселев.
Саша нахмурилась:
— Какой-то тип недавно подловил Дашу в коридоре. Пообещал ей помочь на вступительных экзаменах, дал свою визитку. Она спрашивала моего совета.
— И что вы ей посоветовали?
Агафонова махнула рукой:
— Конечно, держаться от него подальше.
— И она послушала вас?
Девушка покачала головой:
— Я не знаю, но после консультации она не пошла в общежитие вместе со мной, сказав, что зайдет в магазин. Я засобиралась с ней. Однако Даша не захотела моей компании. — Агафонова посмотрела на Павла. — Теперь я думаю — не к этому ли типу отправилась моя подруга?
— Тогда вы виделись с ней в последний раз? — уточнил Константин.
— Да.
Киселев повернулся к Кате.
— Твоя взяла, — сказал он ей. — У Сребренского на вчерашний день полное алиби. Сегодня же он будет дома.
Зорина фыркнула:
— Кто бы сомневался! Спасибо. Ты настоящий друг!
Павел ссутулился, и журналистке стало жаль товарища. Она понимала: Киселев сейчас переживает больше всех. Он ведь не только оперативник, расследующий это глухое и грязное дело, но и отец десятилетней девочки. Можно догадаться, какие эмоции переполняют его.
Девушка подошла к нему и положила руку на плечо:
— Прости.
Приятель отмахнулся:
— Да ладно. Все в порядке. — Он так сжал пальцы, что хрустнули суставы. — Это чудовищно — знать, что в любой момент может произойти беда с какой-нибудь семнадцатилетней девочкой, а ты вряд ли окажешься в состоянии ей помочь!
— Успокойся, — Катя подняла глаза к потолку, мысленно произнося молитву. — Мы обязательно найдем его. Вот увидишь!
Павел не ответил, и Зорина отметила это как плохой признак. Вообще, друг ее мужа славился среди коллег своим оптимизмом. Еще пять дней назад они с Костей сомневались, мертвы ли девочки. Их могли похитить, над ними могли издеваться, но не убивать. Это означало: у милиции есть шанс спасти им жизнь. Но вот уже второй день подряд Киселев не упоминал про так и не найденные трупы. Его надежды вернуть девушек матерям живыми явно таяли с каждой секундой.
Глава 26
Время летело, казалось, быстрее обычного, однако результатов по-прежнему не было никаких. Оперативники сделали все возможное: кроме телепередач, газетных публикаций и расклеенных повсюду фотографий пропавших девушек, сыщики устраивали беседы для преподавателей и студентов, собирали абитуриентов, предупреждая их о грозящей опасности. На каждом этаже, в каждом коридоре дежурили студенты-старшекурсники, тщательно проинструктированные Прохоровым. Отрабатывались люди, ранее судимые за совершенные ими сексуальные преступления, однако это также ничего не дало.
В страшном напряжении и постоянном ожидании нового происшествия прошло три недели. Кое-кто из оперативников понемногу успокоился, надеясь на лучшее.
Ксения Козлова, увидев свою фамилию в списках поступивших на экономический факультет, с нетерпением ждала того радостного дня, когда она сможет по-настоящему ощутить себя студенткой. Сегодня ей показалось, что этот день настал. Вчера замдекана экономического факультета, Сергей Васильевич Шапошников, выступив перед будущими первокурсниками, пригласил их на «отработку». В преддверии нового учебного года вуз нуждался в хорошей уборке. Это предложение недавние абитуриенты встретили гробовым молчанием: далеко не всем им хотелось бы махать тряпкой в жаркий августовский день, тем более что драить предстояло общежитие, где не все они собирались жить. Ксения же с радостью помчалась домой, объявив с порога, где она проведет завтрашний день.
— Мы с отцом хотели отправить тебя на три дня в Турцию, — сказала ей мама, Галина Владимировна. — По-моему, ты заслужила хороший отдых.
Ксения поморщилась:
— Какая Турция, мама! Мне предоставляется прекрасный случай — познакомиться с ребятами. А что я буду делать за границей? Умирать от скуки