— Зачем?
Эта фраза привела его в бешенство. Напускное равнодушие куда-то улетучилось. Он заорал, брызгая слюной:
— Потому что вы поймали опасного преступника, серийного убийцу, идиоты! Все средства массовой информации должны осветить этот факт!
Константин посмотрел сначала на Павла, потом на Мамонтова и Савичева. Они поняли, о чем он подумал, и сжали кулаки. Стараясь казаться спокойным, Юрий обратился к Снежкову:
— И что же, по-вашему, напишут в прессе? Ведь вы ничего не сказали. Газеты не делают сенсаций из одного признания.
Подозреваемый кивнул:
— Тогда я готов отвечать на вопросы.
— Как вам удавалось проникать в университет? — спросил Киселев.
Снежков усмехнулся:
— Помимо продажи овощей, я занимаюсь сетевым маркетингом, являюсь представителем фирмы «Эйвон» и распространяю косметику. В университете много моих клиентов. Старые вахтерши давно пропускают меня, не спрашивая документов.
— Почему же они не рассказали нам, что знают вас? — изумился Савичев. — Ведь им, наравне с преподавателями, показывали ваш фоторобот.
Антон протянул руку:
— Мне можно взглянуть на него?
Павел выудил из стола листок с портретом и кинул ему на колени. Снежков бросил на него небрежный взгляд и заулыбался:
— Неужели вы думаете, что я никогда не снимаю этот маскарад? Вот если бы вы предъявили им мое настоящее фото…
— Предъявим, — согласился Константин. — Продолжайте.
— Очки и бейсболку я надевал, выходя на охоту, — эти воспоминания, видимо, доставляли Антону удовольствие: щеки его раскраснелись, глаза заблестели. — Я подлавливал девочек в темных коридорах и предлагал им свою помощь в поступлении на экономический факультет, зная: там сейчас самый большой конкурс, поэтому всегда найдется рыбка, которая попадется в мои сети. И рыбка действительно ловилась! Как в сказке, — он сглотнул слюну. — Девушкам, пожелавшим воспользоваться моими услугами, я назначал свидания в разных местах университетского парка. Потом убивал их, а трупы прятал.
— Ксения Козлова уже поступила в университет, она из довольно-таки обеспеченней семьи, — заметил Савичев. — Она не обратила бы на ваше предложение никакого внимания.
— Ей я сказал другое.
— Что же именно?
Он провел рукой по жидким волосам:
— Предложил ей посмотреть косметику.
Дмитрий пожал плечами:
— Она не пользуется той дешевкой, которую вы продаете.
Подозреваемый сузил глаза:
— Она была доброй девочкой и захотела сделать подарки своим новым подругам.
Мамонтов скривился:
— А убивали вы свои жертвы прямо в парке?
Снежков повернулся к нему и погрозил милиционеру пальцем:
— Не надо меня подлавливать! В парке всегда много народу. Разве кто-нибудь решится совершать убийство в таком месте?
— Тогда где и как вы их убивали?
Парень почесал затылок:
— Я увозил их в лес и там душил. Там и закапывал трупы.
Киселев приблизил к нему лицо:
— И они без возражений ехали с вами в лес?
— Я врал им. Говорил… не помню, что.
Савичев дотронулся до его руки:
— Значит, прямо из парка вы ехали в лес? В какой? На чем?
Снежкова вдруг затрясло.
— Вы нарочно затягиваете время! — снова закричал он. — Я сделал признание, рассказал, как проникал в университет, о чем говорил с потерпевшими, как и где убивал их. Почему вы не зовете прессу? Я требую журналистов!
— Они приходят сами, если считают нужным, — пояснил ему Константин. — А вот адвоката вы вправе потребовать.
Подозреваемый продолжал орать:
— Мне не нужен адвокат! Мне нужны журналисты!
— Тогда говори правду, сволочь, и не морочь нам голову!
Антон внезапно затих, с надеждой посмотрев на Скворцова:
— Тогда вы позовете их? Обещаете?
Оперативник выдохнул:
— Обещаю.
— Хорошо. — Он наморщил лоб, зашевелил губами, словно производя какие-то подсчеты, и вдруг застучал кулаками по коленям: — Я не помню, как заманивал их в лес и что им говорил! Не помню!
— Тогда покажите место их захоронений.
— Когда?
— Прямо сейчас.
Снежков растерялся, однако попытался скрыть свое состояние:
— Я готов. Поехали.
Павел поднял телефонную трубку и отдал распоряжение насчет машины.
К удивлению оперативников, Антон довольно уверенно показал дорогу к большому лесному массиву, расположенному километрах в десяти от Объездной. Через полчаса езды, заставив водителя свернуть на обочину, Снежков проговорил:
— Дальше не проехать. Придется идти.
Киселев бросил:
— Значит, пойдем.
Около часа они плутали по заросшим тропинкам.
— Я не знаю, найду ли это место. — Лицо подозреваемого покрылось крупными каплями пота.
— Ты убил там их всех? — поинтересовался Скворцов.
— Да, — ответил парень не раздумывая.
— Значит, найдешь.
После очередного километрового броска Снежков внезапно остановился:
— Это здесь!
Мамонтов недоверчиво посмотрел на него:
— Как ты узнал место?
— Эта огромная сломанная сосна служила мне ориентиром, — пояснил Снежков.
Дмитрий похлопал его по плечу:
— Логично. Где копать?
Антон махнул рукой:
— Где хотите. Они все — на этой поляне.
Оперативники переглянулись. Они были почти уверены, что ничего тут не найдут. Пока проводились раскопки, Снежков, захлебываясь от осознания собственного величия, рассказывал, как он издевался над девушками, прежде чем убить их: у самой последней жертвы, Ксении Козловой, он отрезал часть бедра, поджарил на костре и съел на ее глазах; о том, как кромсал ножом беззащитные тела…
— Они у меня не первые, — продолжал он свой чудовищный рассказ. — На этой поляне вы найдете море костей!
— И долго нам копать? — спросил Юрий.
Снежков расхохотался:
— Они нужны тебе? Ну и потрудись, чтобы их получить!
Оперативно-следственная группа трудилась в поте лица, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, какое-нибудь подтверждение его словам. А у подозреваемого окончательно развязался язык. То, что он лепетал о своих похождениях, напоминало сцены из фильма ужасов. Звонок Ларисы Кулаковой, недавно вернувшейся из санатория и сразу же введенной в курс дела, расставил все на свои места.
— Я звоню из дома нашего «маньяка», — сообщила она Павлу. — Бросайте работу и везите его обратно. Мы с его матерью приедем туда же. Как это ни прискорбно, но он никого не убивал. Парень страдает шизофренией и содержится на учете в психоневрологическом диспансере. — Лариса рассмеялась, но как-то грустно. — Антон ведет дневник, где записывает «отчеты» о своих воображаемых преступлениях, мечтая стать самым кровавым маньяком века. Однако его тошнит от одного только вида крови, и у него очень уж прочное алиби на интересующие нас дни.
— Понятно, — Киселев давно предвидел нечто подобное.
— Если он рассказывал вам свои страшные сказки, не обращайте внимания, — заметила Кулакова. — Парень обожает смотреть фильмы на подобные темы.
— Понятно, — повторил оперативник и нажал на кнопку отбоя.
К нему подошел Константин:
— Звонила Лариска?
— Она.
Скворцов заметил выражение негодования на лице приятеля:
— Сказала, что парень — шиза?
— А как ты догадался?
Оба перевели взгляд на подозреваемого, который, корча страшные, по его разумению, рожи, вовсю рассказывал свои небылицы.
— Хватит, Антон, — Павел подтолкнул его к машине. — Поехали домой. Кончай копать, ребята. Кровавые преступления существуют только в его воображении.
Снежков задрожал с головы до ног и рухнул на землю, царапая ее ногтями:
— Это неправда! Я убил их! Они на этой поляне!..
С ним началась настоящая истерика, потом он вдруг закатил глаза и потерял сознание. Костя бросился к парню:
— Что с ним?
— Нервы, — угрюмо бросил Павел. — Тащи его в машину.
Взяв под руки несчастного «убийцу», оперативники понесли его к микроавтобусу.
— Навязался на нашу голову, придурок!
По дороге Антон неожиданно пришел в себя. Облизнул языком пересохшие губы и спросил:
— Вы нашли их?
Оперативники переглянулись.
— Не волнуйся, — сказал ему Павел.
Снежков обвел присутствующих мутным взглядом:
— Вы не искали их… Вы мне не верите… Это так?
Константин крепко сжал его руку:
— Уже поздно. У нас много других дел.
— Нет, — подозреваемый покачал головой. — Вы думаете, что я — ненормальный! Вам наверняка уже сказали, что я состою на учете. Сказали, правда?
Обманывать его не имело смысла. Киселев кивнул.
— Вот видите, — Антон расхохотался, — я так и думал! Из-за этой проклятой болезни общество отвергает меня! Я пытался устроиться на нормальную работу, познакомиться с девушкой, — его нервозное веселье сменилось гневом, — но у меня ничего не получалось! А я ведь почти такой же, как и вы, по крайней мере, я считал так… до определенного времени. Но потом я понял, — его глаза страшно сверкнули, — что вы правы. Я — особенный! Я явился на Землю с определенной миссией! Мне пришлось долго думать — с какой именно. Однако вскоре я понял: мне предстояло стать самым кровавым маньяком! И я стал бы им, если бы вы не поймали меня.
Павел открыл рот, но Снежков не дал ему заговорить.
— Этих девушек убил я. Разве шизофрения была когда-нибудь смягчающим обстоятельством? Вы знаете не хуже меня: большинство серийных убийц — самые настоящие шизофреники, — упорствовал Антон.
— Но мы не нашли трупов, — мягко сказал Константин.
Лицо Антона исказилось, словно от сильной боли, из его глаз полились слезы. Он схватил себя за волосы и сильно рванул их, выдернув довольно большой клок.