Сюнан ухмыльнулся.
– Вы готовы к следующему испытанию? – поинтересовался он.
Мне очень жаль, но я не могу объяснить своих слов, сэр
«АЛИСА В СТРАНЕ ЧУДЕС» [72], ЛЬЮИС КЭРРОЛЛ
Пиппа попыталась собраться с мыслями, сидя у потрескивающего голубого пламени и сжимая в руках старенькую кружку с горячим напитком. С задумчивым выражением лица Арджун сидел рядом с ней. Какое-то время они просто молча сидели и пили. Пиппа даже не могла остановиться, чтобы подумать, что напиток, который им предложили, может оказаться опасным. Главное, что он теплый и по вкусу напоминает горький шоколад с пузырьками, приправленными розмарином. По описанию и не скажешь, что это может быть аппетитно. Однако напиток грел руки и наполнял желудок, смачивая горло.
– Что это за место? – спросил Арджун у маленького синего гоблина, который представился Сюнаном.
Сюнан покрутил пальцами, а затем взмахнул рукой в воздухе. Из ниоткуда появился стульчик в виде гриба, на который он и уселся. С печальной улыбкой на губах он сотворил в воздухе еще один стульчик и пригласил сесть второго синего гоблина, поджидающего неподалеку.
Затем Сюнан посмотрел налево. Потом направо.
– Вы в месте, которое осталось от Зимнего королевства, – тихонько сказал он.
Арджун замер, его кружка остановилась в сантиметре от губ.
– Я думал, что зимние фейри заправляют ледяным дворцом Кура.
Сюнан одарил их еще одной печальной улыбкой.
– Это иллюзия, которую мы показываем летним фейри. Если мы покажем им дикость и гнусность, покажем им безумного короля, то никто из них не воспримет нас как угрозу и не захочет вторгаться в наши земли. – Он почесал синий подбородок. – Все просто решат, что здесь нет ничего стоящего.
Глаза Арджуна округлились.
– А у вас есть что-то стоящее?
Пиппа толкнула его плечом, удивленная тем, что он спрашивает подобные вопросы, ища личную выгоду, в такой момент.
– Что ты творишь? – шепнула она Арджуну. – Хочешь его разозлить?
– Вам не о чем волноваться, леди Филиппа, – сказал Сюнан. – Я привел сына Рийи сюда не для того, чтобы скармливать ему ложь. Я привел его сюда в надежде, что он может сыграть роль эмиссара [73] в Летнем королевстве. Чтобы мы могли… поработать вместе и улучшить взаимоотношения между двумя половинками нашего мира.
Пиппе хотелось понимать, о чем говорит Сюнан. Она знала не много, однако уже уяснила, что Зимнее королевство враждует с Летним достаточно долгое время. Знала, что вампиры и оборотни были изгнаны из мира фейри много лет назад, однако пока не выяснила, по какой причине это произошло. Она нагнулась вперед, внимательно слушая и надеясь, что поймет больше после беседы, которая, очевидно, им предстояла.
Арджун растерянно сморщил нос.
– Боюсь, вы слишком высокого обо мне мнения, если считаете, что я способен переубедить мать, – сказал он. – Она не принимает советов и, не задавая вопросов, всегда поступает так, как приказывает ей правительница Уайль.
Сюнан выдохнул, наморщив тонкие губки. Хотя лоб у него казался тяжелым, а кожа на щеках грубой, в выражении его лица была некая доброта. Доброта, которую Пиппа видела в тех, кто пережил немало бед и много чего понимал.
– Твоя мать… отлавливает созданий Вальд на границе, – сказал Сюнан.
Арджун пожал плечами.
– Если они нарушают границы, то она поступает так не без причины, – ответил он.
– Дело не в том, что их ловят, – продолжал Сюнан, помрачнев. – А в том, что с ними творят после.
– Что? – Арджун встрепенулся, прищурившись. – О чем вы говорите?
– Генеральша Рийя и леди Силла ловят созданий Вальд и используют, чтобы тестировать новое оружие, какого я ни разу не встречал за долгие годы жизни.
Арджун поднялся на ноги.
– Что за оружие? – Он сунул руки в карманы. Пиппа уже замечала за ним подобный жест. Он всегда делал так, когда чувствовал себя неспокойно.
Она приложила ладонь ко лбу. Хорошая жена бы встала рядом с ним. Поддержала бы.
Однако она слишком устала, чтобы быть хорошей женой. И до сих пор злилась, что мешало ей его поддерживать.
– Не могу сказать точно, что это за оружие, – сказал Сюнан, сложив руки на коленях. На нем был простой наряд, состоящий из длинной самодельной туники и сочетающихся с ней штанов, собранных на талии, которые немного смялись от его жеста. – Знаю только то, что рассказали нам выжившие. Те немногие несчастные, которым удалось сбежать.
Руки Арджуна сжались в кулаки по бокам. Несмотря на то, что выглядел он изнеможенным, одежда его истрепалась на суровом ветру зимней бури, а под глазами красовались темные круги, он все равно стоял гордо.
– С чего мне вам верить? – поинтересовался он.
Добрая улыбка преобразила лицо Сюнана.
– С того, что мне потребовалось немало усилий, чтобы привести тебя сюда. Чтобы испытать и узнать истинную натуру. Я убежден, что вы с леди Филиппой достойны того, чтобы узнать правду. Без сомнений, рассказывать вам все это рискованно… – В его глазах мелькнула грусть. – Однако молчать теперь еще более рискованно. – Сюнан спрыгнул со стула в виде гриба и встал на ноги. Во весь рост он доставал разве что до колен Пиппы.
– Я не поверю вам на слово, – сказал Арджун после нескольких секунд молчания.
– Мой брат не способен лгать. – Второй гоблин, который молча наблюдал за происходящим все это время со своего места в тени у грубой каменной стены, вышел вперед. Голос его прозвучал недовольно. – Да он и не стал бы, если бы даже и мог.
– Он натравил на нас бурю! – тут же ответила Пиппа. – Позволил нам поверить в то, что мы оказались посреди кровавой бойни в глубоких коридорах ледяной крепости.
Второй гоблин хмыкнул.
– Безобидная иллюзия.
– Обман, другим словом. – Пиппа высоко вскинула подбородок.
Сюнан усмехнулся.
– Я бы и не стал ждать, что вы поверите мне на слово, леди Филиппа, – сказал Сюнан. – И я готов показать вам кое-что, что поможет вам увидеть правду своими глазами.
– Откуда нам знать, что это не будет очередная безобидная иллюзия? – уточнила Пиппа. Боковым зрением она видела, как Арджун покосился на нее с благодарной улыбкой на губах.
– Я поклянусь, – сказал Сюнан. – Поклянусь собственной жизнью.
– Сюнан, – заворчал его брат, – он же сын генеральши Рийи. А она смертная, которая вовсе ничем не обязана следовать нашим устоям. Он талантлив в изощренной лжи, а она быстро теряет терпение.
– Он врет, чтобы уберечь других от боли, брат Сюли, – ответил Сюнан, не колеблясь ни секунды. – А она имеет полное право злиться. Я не могу требовать от них большего.
– Это глупо, – тихо добавил Сюли.
– Может быть, – согласился Сюнан. – Однако я не могу и дальше ничего не предпринимать. – Он начал расхаживать, сложив за спиной руки. – Я надеялся найти способ заключить перемирие. Жители наших гор страдают. Они устали жить половинчатой жизнью. Устали наблюдать, как их летние собратья живут в достатке, пока они сами тут загнивают. Если твоя мать, Арджун, продолжит испытывать на зимних фейри оружие, которое способно уничтожить все, что осталось от нашего вида, я не могу гарантировать, что те, кто еще жив, не пойдут на Летнее королевство войной. – Печаль исказила черты лица Сюнана, и он опустил плечи. – Я сдерживал их столько, сколько мог. Порой я устраиваю для них банкеты, чтобы они забыли о голоде. Однако иллюзий становится теперь недостаточно. Они жаждут мести.
Пиппа прикусила изнутри щеку, задумавшись. Несколько месяцев она только и мечтала о том, чтобы увидеться с братиком и сестренкой. Хотя она знала, что иллюзии никогда не будет достаточно, мысль все равно показалась ей соблазнительной.
– А как вы создаете подобные иллюзии? – спросила она у Сюнана.
– Прости меня, дитя мое, – сказал он. – Я и забыл, что ты смертная. Много лет назад многие фейри, как в летних, так и в зимних землях, были способны управлять магией элементов. Со временем многие из нас утратили силы. – Он взмахнул рукой перед собой. – От матери я унаследовал способность манипулировать воздухом. Создавать картинки по желанию. Я придаю им объемы и формы, однако они все равно остаются лишь картинками. Они не держатся долго. Желудок можно обмануть лишь ненадолго подобной пищей. Нежное прикосновение длится лишь кратчайший миг и не оставляет после себя ничего, кроме холодных воспоминаний. – Он вздохнул.
Арджун продолжал стоять, глядя на голубое пламя, потрескивающее посреди темного помещения.
– Ваш брат Сюли прав, Сюнан из Сильван Вальд, – сказал Арджун. – Это глупо, и я не поверю ничему, что вы мне покажете.
Сюли выхватил крошечный железный меч, висящий у него на боку, и шагнул вперед.
– Как смеешь ты… – начал было он гневно.
Сюнан заставил его замолчать взмахом руки.
– Сюли, – сказал он. – Пожалуйста. – Он повернулся к Арджуну. – Моя честь есть мое слово, а мое слово – мои узы.
– Старая поговорка. – Арджун поджал губы.
– Однако я по-прежнему отдаю должное старым временам, Арджун Десай. А ты? – Он сделал медленный вдох, и крошечные синие волоски у него в ноздрях затрепетали. – Или все летние фейри уже утратили честь?
Пиппа сглотнула. Она видела, как Арджун начинает злиться, видела, как мышцы у него на руках напрягаются.
– Арджун, – произнесла Пиппа. Она поднялась на ноги и потянулась к его руке. – Давай выслушаем их.
Арджун стиснул челюсти.
– Он говорит, что моя мать мучает пленников, – сказал он. – Говорит, что правительница Уайль – мать Селины – желает напасть на Сильван Вальд и разорвать клятву древнего перемирия. – Арджун резко повернулся к Сюнану. – С чего бы им так поступать?
– Правительница Уайль желает объединить наши земли под руководством единой династии. Своей собственной.
Воцарилась тяжелая тишина. Изумленный вздох Пиппы разнесся эхом по огромному залу.