Финансовые ценности, кроме денег, сразу же умрут.
Деньги? Их будет съедать инфляция.
Что еще? Дома, квартиры, куски земли, мелкий бизнес. Ничего не стоят. Уехали – потеряли.
Неликвиден – весь мир.
А что ликвидно?
Вечные ценности – всё то, что едят, пьют и носят. Чем греются, чем лечатся – чем выживают в самом глубоком смысле этого слова.
Ликвидна власть. В обмене власти на блага.
А что еще?
Ваши права, накопленные титулы, звания и связи. Ваша общественная ценность. Если вы – увешаны всем, то множество народа вас будет спасать и выкармливать.
Да, еще редкостные умения. Гениальный стоматолог – при всех режимах гений.
Да, еще – легкие, мелкие ценности. Их держали в тайных карманах. Да, не ликвидны. Да, будут проданы с огромными убытками. Да, легко найти и отобрать.
Но все-таки, может быть, спасут в час «Х».
Как это было в 1917–1921, в 1930-х, в 1940-х и даже в 1990-х.
Бриллианты и серебряное ведерко
Хотя бы немного бриллиантов. Чуточку обручальных колец. Как водится, бабушкины медальоны и серебряные ложки. И вы – живы. Вы можете купить ржаную муку, папиросы, детские чулки, селедку – всё, что угодно. В этом вам поможет государство.
«Торгсин» (торговля с иностранцами, 1930–1936 гг.) взял ценностей у населения на 20 % импорта СССР промышленного оборудования. В голодомор 1933 года – на треть импорта[35]. Еще Торгсин извлек из нас 100 тонн чистого золота (40 % золотодобычи СССР)[36]. Желанный, ангельский «Торгсин», раскинувший крылья по всей стране. В голод цены на муку у него были ниже в 40–60 раз[37].
Что сказать? Имейте! Золотые пломбы, камни, старые монеты, серьги, серебряную мелочь – но имейте. Хотя бы что-то, но имейте! Когда вас доведут до разорения или до войны, вам обязательно оставят щелочку, чтобы на последнее купить себе муку или лекарство, которое не достать. В 1932 г. Торгсин занял 4-е место по объемам валютной выручки в СССР, после нефти, зерна и леса. В 1933 г., благодаря голоду, – 1-е место. В 1934—35 гг. – 2-е место, после нефти[38].
Имейте, обязательно имейте, пусть даже вам заранее известно, что вас – не мытьем, так катаньем – обязательно, во что бы то ни стало разорят.
Имейте, обязательно имейте, пусть даже вам заранее известно, что вас – не мытьем, так катаньем – обязательно, во что бы то ни стало разорят.
Продать воздух в Лондоне
Бывают же умельцы!
Готовился стать миллиардером. В 1916–1917 годах гонял по всей России, скупал акции, земли, недвижимость по дешевке. Чтобы, когда вся эта душегубка кончится, стать выше всех. Денисов Николай Хрисанфович. Хрисанф – что значит «золотоцветный». Был в кругу Путилова. Военные поставки, железные дороги, Сибирский торговый банк. Владелец всего Гурзуфа. Скупил его в 1916–1917 годах на корню. Дача за дачей. Добрался до 1970 года. Жил не меньше 90 лет. Ушел в Испании.
А какие планы были! В Гурзуфе после войны – казино, рулетка, ресторана на Ай-Петри. Швейцарский управляющий, итальянский струнный оркестр. Снимается «Боевик по американскому образцу». Чего стоит только машина «Беби» на 60 пудов льда в сутки![39]
В ноябре 1917 года с женой и двумя дочерями бежал через Норвегию. Весной 1918 года смог продать свой пакет акций Сибирского торгового банка английскому банкирскому дому Шредер и К. Получил от 500 тысяч до миллиона фунтов стерлингов[40]. Как он это сделал после всех национализаций?
И вошел в историю. Толстой, роман «Эмигранты», там он – одно из главных лиц. «…Я хочу знать происхождение денисовских миллионов. Это чистые деньги?
Масса промышленников оказались в Париже с капиталами. Решил, что именно они – когда свалятся большевики – сделают новую Россию. Основал союз для богатейших – «Торгпром». Купил для этого за свой счет особняк в Париже, «на пляс дю Пале Бурбон против палаты депутатов». Газеты, приемы, записки, соглашения, помощь – всё в ожидании, когда «свалятся».
Не свалились, оскудел, в 1930-х исчез из поля зрения.
Но как же он это сделал? Втюхать лондонцам в 1918 году акции банка за миллион фунтов, когда он национализирован, когда в России – гражданская война и всё, что можно предложить – это «вот-вот большевики падут».
Впрочем, в 1918–1919 году это было в порядке вещей. В Лондоне и в Париже скупали землю в России, нефтяные участки, акции. Всё по дешевке. Всё – под будущее, когда опять наступит «порядок». Порядок так и не наступил.
А он – выкрутился и выжил.
Этот всепроникающий мотор, всегда куда-то несущийся в своем коммерческом инстинкте, – восхитителен.
Вечно бежать. Вечно продавать. Вечно покупать. Вечно выживать. Двигать мир куда-то.
Этот всепроникающий мотор, всегда куда-то несущийся в своем коммерческом инстинкте, – восхитителен. Вечно бежать. Вечно продавать. Вечно покупать. Вечно выживать. Двигать мир куда-то.
Да будет так.
Как изрезать деньги вдоль и поперек
Жаркая глотка: операционный риск и как его избежать
«Его есть много у нас». В один букет собраны сразу много рисков.
А) Риск человеческих ошибок. Не услышали, не поняли, не записали, не то ввели, замечтались и следов не оставили. Бывает, что и доказать нельзя.
Купили вместо того, чтобы продать на финансовом рынке. Нет сделки, хотя был приказ. Не избавились от актива. Не то приобрели. Отказались, хотя нужно было согласиться.
Что под чертой? Потери.
Б) Риск сбоев систем. Риск пожаров, стихийных бедствий, землетрясений. Финансовые рынки – это вычислительные сети + средства коммуникаций национального масштаба. Ваши активы регистрируются, хранятся, торгуются, раскрываются. То же – недвижимость, депозиты, сделки, права.
Рынки изменяются со скоростью времени. Любые нарушения, сбои, остановки торгов – это финансовые потери. Не говоря уже о прямой утрате активов, если записи о них будут утеряны. Реестры, депозитарии активов – святая святых с точки зрения надежности технических систем.
Физические хранилища? Депозитные ящики банков, хранилища для картин, редких драгоценных камней, марины для яхт. Как хранить коллекцию старинных книг? Всё это сложные технические системы, подверженные риску сбоев и разрушений.
Что касается домов и квартир, то каждый приведет тысячи примеров операционного риска. Попробуйте купить дом в затопляемой зоне, не зная об этом. Только потому, что лет двадцать наводнений не было. Но оно обязательно к вам придет лет через пять.
В) Криминальный риск. Дальше читаем Уголовный кодекс – всё, что он может предложить. Хакерство. Кража активов. Мир финансов – это мир компьютерных преступлений, совершаемых в доли секунды.
Г) Риск действий финансового института (банка, брокера, управляющей компании, пенсионного или инвестиционного фонда и т. п.) не в вашу пользу.
Активы продадут по завышенной или купят по заниженной. Вам могут скрыто «впихнуть» неликвидные активы. Взять скрытые комиссионные. Рекомендовать покупать, когда нужно убегать с рынка. Лишь бы вы заплатили за услуги.
Как справиться с операционным риском. Доверять, но проверять. Быть только с теми, кто лучшего качества. Документировать. Хранить копии. Резервировать. Не работать только с одним. Сравнивать. И, наконец, читать договора, отчеты, не подписывать их, не глядя.
Делать это заранее, понимая, что, когда входишь с кем-то в денежные отношения, ты – весь его. Его риски – твои.
Не жалеть времени на то, чтобы хотя бы несколько раз в год задуматься о своем операционном риске.
Не жалеть времени на то, чтобы хотя бы несколько раз в год задуматься о своем операционном риске.
Или – что?
Или же в самый сложный момент текущего бытия обязательно что-то «полетит», «сдохнет», будет потеряно или украдено.
И мы будем рассуждать о законе подлости, который, конечно, есть.
С кем быть нельзя, никак
Любой бизнес – полное отражение его собственников и управляющих. Их желаний, характеров, искусства меняться и расти – или тихо умирать на рынке, принимая все риски.
Любой бизнес – полное отражение его собственников и управляющих. Их желаний, характеров, искусства меняться и расти – или тихо умирать на рынке, принимая все риски.
Семья – точно так же.
Бывает, что бизнес обречен изначально – даже если он сначала поймал высокую волну. Просто потому, что тот, кто рулит, заведомо делает ошибки. Или создает косые конструкции – со всеми изъянами в людях и технологиях. Или даже он / она – отличный человек, но удивительно умеет портить со всеми отношения. Именно тогда, когда это ненужно. Или даже смертельно опасно.
Но и семья – точно так.
Ну, не едет эта машина. Да, дышит, вроде бы объезжает ухабы, но заранее обречена. Из-за спины водителя всё видно, ты кричишь ему – не туда, не так, но он едет, как может, и именно по той дорожке, куда ехать нельзя.
Он – такой, он так рожден, всё в нем – только так. Вся его конструкция, как человека – только такая.
И лучше бы из этой машины выбраться. Лучше вовремя. Потому что заранее известно, что тот, кто за рулем, поймает все виды рисков.
Особенно операционных – ошибок, технологий, обработки данных, юридических, криминала. Внезапных неприятностей.
Он даже не притягивает их – он сам создает. Неустанно, вплоть до самых критических.
Нельзя выбраться? Семья?
Хотя бы повернуть ее туда, где преимуществ – больше, а рисков – меньше.
Хотя бы попробовать. Еще раз и еще. Вдруг получится.