Кредитная политика – рост насыщенности кредитами до 60–70 % ВВП, в дальнейшем до 80—100 % ВВП; создание целевых каналов кредитов / кредитной эмиссии для «доставки» кредитов в регионы, средний и малый бизнес, в сектор инноваций (затем либерализация).
Процентная политика – нормализация уровня ссудного процента в экономике до 3–5 %, затем до 1–3 %; политика низкой ключевой ставки; усиление роли административных инструментов управления процентом с целью его нормализации (затем либерализация).
Валютная политика — умеренно ослабленный рубль, плавание внутри коридора относительно корзины валют торговых партнеров (по факту – евро, доллар США, юань). Поддержание разрыва между номинальным и реальными эффективными курсами рубля, обеспечивающего умеренно заниженный курс рубля.
Политика счета капиталов – открытый счет капиталов, с введением временных ограничений (рыночных, нерыночных) в моменты финансовых шоков.
Ценовая политика – подавление немонетарной инфляции (в меру и наряду с нормализацией денежно-кредитной сферы), в том числе на основе временных замораживаний цен, лимитирования их роста. Далее – постепенное сужение массива цен и тарифов, регулируемых государством.
Инвестиционная политика – cнижение доли мегапроектов, рост доли инвестиций в малую инфраструктуру проекты (коммунальные сети, социалка, местные дороги и т. п.) в Центральной России и регионах быстрого роста, в приоритетные отрасли, инновации, малый и средний бизнес.
Что произойдет в административной политике? Тренд к прекращению «дружеского капитализма» и негативного кадрового отбора. Команды «сильных». Сужение доли репрессивных элементов в законодательстве, резкий рост стимулирующих. Сокращение корпуса правил, санкций, массива надзора, управленческого аппарата. Борьба с коррупцией без исключений из правил. Судебная реформа, усиливающая независимость судов и судей в них. Гуманизация уголовного законодательства и правоприменения, связанных с экономическими преступлениями. Прекращение тренда к закрытию информации. Отказ от кампаний по «борьбе» (финансовые институты, деоффшоризация и т. п.) – нормализация экономики приведет к тотальному оздоровлению в любой сфере, к ненасильственному возврату капиталов в Россию.
Откуда все это? Огромная международная практика в послевоенной Европе и Азии[81].
Что будет с имуществом семей. Его станет намного больше. Высвобождение энергии бизнеса и среднего класса. Воздух свободного накопления. Снижение рисков, нормализация доходности. Создание большой экономической и финансовой машины, в которой легко растут состояния на несколько поколений вперед – не хапком, а работой, идеями, проектами. Длинные горизонты, свобода и аппетит к действию.
Вы серьезно? Шансы на то, что это случится, как уже сказано, невелики. 5—10 %. Но их нужно иметь в виду.
Всемирные покушения на наше имущество
Куда мы попали
Мы полностью зависим от глобальных финансов – от мировых цен на нефть, газ, металлы, зерно (это цены товарных деривативов на финансовых биржах), от валютных курсов доллара и евро (влияют на цены на сырье), от стабильности на зарубежных финансовых рынках (извне могут прийти финансовые инфекции, как в 1997, 2008, 2014 годах), от потоков горячих денег из-за рубежа (так называемые кэрри-трейдеры).
Россия – часть глобальных финансов. У нас открытый счет капитала. Мы – «кусок» мирового портфеля активов.
Россия – часть глобальных финансов. У нас открытый счет капитала. Мы – «кусок» мирового портфеля активов.
В глобальных финансах наше имущество то взлетает в цене, то падает и разбивается. Не меньше трех кризисов занесены в Россию из-за ее границ. Но и подъем 2000-х годов был во многом основан на финансовом взлете мировых цен на нефть, газ и металлы.
Что мы знаем о глобальных финансах? США – их ядро. Доля США в мировом ВВП – 24 % (2017, МВФ). Доля доллара в валютных резервах мира – 55–65 % (2015–2017, МВФ, ЕЦБ). 42–44 % международных платежей делается в долларах (2016, СВИФТ). Доля доллара в международных ссудах – до 60 % (2016, ЕЦБ), в оборотах на валютном рынке – 44 % (2016, ЕЦБ). Нью-Йоркская фондовая биржа и НАСДАК создают 39 % капитализации мировых рынков акций (2017, Всемирная федерация бирж). Расчеты за нефть, за газ, за ключевые виды сырья ведутся в долларах. Мировые цены на нефть, газ, металлы, зерно формируются в долларах как цены товарных деривативов в Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, зерновых биржах США. Так уж сложилось.
Да, мы знаем, что доли США и доллара колеблются, но рано или поздно должны потихоньку сжиматься с появлением в глобальных финансах новых игроков (Китай, развивающаяся Азия). Мы ждем появления третьей мировой резервной валюты, родом из Азии (юаня или коллективной валюты). Но когда это случится – неизвестно. В начале 1970-х точно также ждали прихода иены, которая всех разобьет.
Что еще мы знаем? Что по-прежнему ядро глобальных финансов – США + Лондон + британские офшоры. А мировым центром прямых инвестиций, как и раньше, остаются Нидерланды. И несмотря на всю кутерьму с юанем и рынками Азии, иерархия в глобальных финансах остается неизменной (хотя и подъедается то здесь, то там).
Длинные тренды?
Финансовая глобализация. От нее никуда не денешься, все отступления – временны.
Наше имущество, живущее в российском городе Н-ске, будет аккуратно следовать в своей цене за мировыми трендами. С этим ничего не поделаешь.
«Финансиализация». Всё большее насыщение экономик деньгами и финансовыми активами. Когда индикаторы «Широкие деньги / ВВП» или «Внутренний кредит / ВВП» больше 200 %, это уже никого не удивляет. А «Госдолг / ВВП» больше 100 % может стать в порядке вещей, хотя и вызывает опасения. Взрывные финансовые динамики точно соответствуют «большим взрывам» в области технических инноваций и информации.
Это значит, что всё большая доля нашего имущества будет находиться в финансовых активах.Даже сырье, недвижимость, земля становятся торгуемыми на финансовых рынках товарами.
Как только мы говорим «инвестиционная квартира», мы признаем, что она для нас – не место для жилья, а финансовый товар. Мы сравниваем ее с депозитами, вложениями в ценные бумаги и т. п.
Рынки растут. Да, кризисы будут. Но каждый следующий пик финансовых рынков выше предыдущего. В силу инфляции, в силу того, что все экономики настроены на рост, жить не могут без него.
И пока это так – финансовые рынки позитивны. Долгий рост, более короткое жестокое падение, и снова – вперед, в гору.
То же будет происходить и с нашим имуществом. Полный вперед!
Какие еще тренды?
Финансовые инновации, как ни убивай их государственным регулированием. Фантазии финансистов – вечны. За криптовалютами придет еще какая-то «сверхновая».
Это значит, что всё время будут появляться какие-то новые виды финансовых активов. На них будет мода. Они будут включаться в наше имущество.
Еще один тренд – многолетнее снижение процента после «большого взрыва» 1970-х годов. Когда отрицательный реальный процент начал рассматриваться как норма. Временное ли это искажение или же это изменение самой сущности финансового посредничества мы узнаем много позже.
Рано или поздно это затронет и Россию.
Мы будем смотреть на наши счета в банках под самый низкий процент и спрашивать себя, во что бы еще вложить деньги, потому что доходы в банках – смехотворны.
И – на закуску – многолетний тренд секьюритизации. Когда у всё большего числа ресурсов возникают права на них, способные обращаться на финансовых рынках. Последние примеры – квоты на выбросы парниковых газов или любые другие квоты. Нефть, металлы, продовольствие и всё больше – природный газ. С начала 2000-х годов они секьюритизировались. Их цены – это котировки товарных деривативов (на нефть, металлы, зерно, газ и т. п.) на биржах в Чикаго, Нью-Йорке, Лондоне, на зерновых биржах США. В каком-то смысле криптовалюты, криптофинансовые активы – это тоже секьюритизация тех ресурсов, которые находятся в электронном обороте.
Это значит, что всё большая часть нашего имущества будет находиться в ценных бумагах, деривативах.
Это непривычно для России, но мы – никуда не денемся.
Что еще мы знаем о глобальных финансах? Они цикличны – вслед за циклами мировой экономики. Хорошо видны длинные циклы доллара к евро, а также динамики финансовых активов. Регулятивные циклы – государство то прижмет, то отпустит, займется либерализацией. Циклы цен на сырье, связанные с начала 2000-х годов с динамикой доллара к евро, как двух ключевых мировых резервных валют.
На большие циклы накладывается рябь из циклов 2-го и 3-го порядков, как рябь на большой волне. Всё это – достаточно стройная картина существования большой системы под названием «глобальные финансы».
В этих циклах будет существовать и стоимость нашего имущества.
Еще одно знание – они, действительно, глобальны. Россия – только один из активов, с которыми работают международные инвесторы. Поэтому высока синхронность в движении рынков. Дунет в Бразилии – шелохнется в России и наоборот. Давно известно, насколько высока корреляция рынков России и Бразилии по валюте и акциям. На биржах Москвы и Сан-Пауло одна и та же доля нерезидентов. Примерно 50 % оборотов по акциям создается иностранцами. Известны связки «валюта – акции – нефть – рынки США», «российский рынок – Латинская Америка», «финансовые рынки Европы – США».
Наконец, «сокровенным» знанием является высокая сейсмика, нестабильность финансовых рынков. Есть, была и будет. Кризисы никогда не кончаются, так же, как и подъемы. Государственное регулирование может временно сбивать накал, но заранее известно, что все приключения – впереди.