Всё это означает рабство, иерархии, чудовищную концентрацию собственности. Вы – функция от месячных доходов и своих долгов.
Это уже есть. Но будет ли именно так – неизвестно. Думающее человечество сложнее, чем от него ожидают.
Но видны тренды.
1) Люди живут дольше. Детство, юность – дольше. Жизненный цикл раздвигается. И все больше то время, когда юный кто-то – гол как сокол. Ему ничего не нужно. Он двигается. Он создает и рассыпает пары.
Это беззаботное имущество. Твои – кровать и авто. Аренда, каршеринг, обмен – во всем. Одеждой обмениваемся, чтобы быть свежими.
2) Семьи – всё больше сетевые. Почкование. Перекати-поле. Рассыпанное имущество – не только по городам и весям, но и по разным языкам, юрисдикциям, налогам, системам регулирования. Наследство – его ценность может даже не пониматься.
3) Всё невозможней жизнь рантье. Процент низок. Государства желают от тебя освободиться. Инфляция съедает накопленное. Наличка – бессмысленна. Во всех возрастах главное – продолжать генерировать доходы, ни на кого и ни на что не надеясь.
4) В имуществе семьи всё больше роль прав. На доход, на роялти, на пользование, на доступ к чему-то. Право на то, что быть на каком-то месте в иерархии и пользоваться ее благами. Приобретать собственность на права.
5) Имущество всё стандартней. Еда, деньги, одежда, информация, мобильность, отдых, медицина, рождение и смерть – лоукостеры, потоки, системы массового обслуживания. Ты хочешь своего – но в тебя пробирается стандарт.
6) Стратегия семьи – как бегство и дауншифтинг – временная. Максимум на одно поколение. И еще – там, где даугшифтинг, обычно живут меньше и рисков больше.
7) Жизнь и имущество семьи – это борьба за то, чтобы осталось что-то свое. За личность. За семью как целое. За то, чтобы не тупо пережевывать, что дают. За то, чтобы семья – своим имуществом – всплывала наверх как поплавок в иерархиях. Туда, где всё – личное. Где ты тоже продукт, но очень индивидуальный.
8) Для этого семьи – те, кто не желает быть жвачкой – будут вынуждены идти в зоны всё большего риска. Туда, где выше доходность. Но и где больше шансов всё потерять. Тихо прожить в своем доме, у пруда с рыбками, вырытого своими руками – не удастся.
9) Но с каждым годом собственность семьи на реальные ресурсы – там, где можно жить, где можно дышать, где можно что-то потрогать – будет цениться всё больше. И еще – собственность на эксклюзивные идеи, на уникальные продукты. Эти семьи будут выше в иерархиях.
Это уже реальность.
Мыши Калхуна
Семья, имущество?
Обойти этот опыт с мышами никак нельзя. Кто его придумал? Этолог Джон Калхун. Когда? В 1968–1972 годах[119].
Эксперимент был начат в 1968-м. Для четырех пар мышей была построена «Утопическая Вселенная». Закрытое металлическое пространство размером 2,7 х 1,4 х 1,4 м с неограниченным доступом к воде, еде, «личным» отсекам. Никаких опасностей, никаких хищников. Но – ограниченное пространство.
Итоги. Число мышей сначала удваивалось каждые 55 дней. На 315-й день их численность достигла 620, затем стала непрерывно падать. Последнее рождение мыши – на 600-й день.
Между этими датами непрерывно деградировала социальная структура. Рост агрессивности, неспособность доминантов поддерживать порядок и защищать свою территорию, отказ самок от «репродуктивной функции», их агрессивность. Нарциссизм самцов (ели, спали, веселились, наслаждались жизнью, полная бесконфликтность, потомства не давали). В итоге – полное прекращение популяции. Остаток мышей был не способен возобновить популяцию.
«Инфантильный» мир. Мы переходим – через все конфликты – к такому миру? Люди как мыши Калхуна? О, в этом что-то есть!
Играющее человечество вместо работающего? Cтареющее человечество?
Дробное человечество, соединенное Сетью? Инфантильное человечество, учащееся, а не живущее? Это будет?
Сбудется ли знаменитый прогноз (1972) Римского клуба о том, что в 2100 году экономический, социальный, демографический рост остановится?
Неизвестно.
Имущество 100 семей: что с ним будет происходить в ближайшие 20 лет
Ближайшее будущее – больше вертикалей, прямого вмешательства, больше обработки массового сознания. Больше концентрированной собственности. Меньше свободы. Больше надзора. Больше лишения каждого его тайн – банковской, налоговой, здоровья, местонахождения, приватности того, что смотрит, думает, чем дышит, что чувствует.
Потом, конечно, это будет разрушено. Циклически. Когда не вздохнуть – этого человеческая природа не вынесет.
Но всё-таки – что такое имущество «высших». Тренды на 20–30 лет.
1) Власть, ставшая товаром. Рынок власти. Рост власти, передаваемой по наследству. Всё большая приватизация власти. Ограничение конкуренции за власть в пирамидальных структурах
2) Рост дефицита реальных ресурсов (земля, вода, чистый воздух и т. п.). Права на доступ к реальным ресурсам, их концентрация – всё ценнее. Огораживание против населения
3) Как ключевое имущество – право на личность. Право на приватность. На огораживание личности. На ее неидентификацию в системах массового надзора. На то, чтобы перекрыть доступ к вашим личным тайнам. Информационные двойники. Право на отказ от чипов, от отпечатков пальцев, от внешнего наблюдения и т. п.
4) Всё ценнее, как имущество – права на доступ к реальной, не обработанной пропагандистски информации. Права на оригинальную идею. На уникальный продукт. На технологию. Любые интеллектуальные права. На роялти как гарантированный доход. Всё больше семейного имущества – как сгусток нематериальных прав.
5) Рост ценности «одной корзины» – в ней собственность на идею, продукт, технологию и производство. Отдашь кому-то производство – за 10–20 лет лишишься остальных прав. Неминуемо. Пираты. Копирование.
6) Право на время. Всё ценнее права быстрого, опережающего доступа к ресурсам. Право на уникальное. На естественное, не искусственное. На то, чтобы выбиться из массы. На то, чтобы долой стандартные продукты. Специальные рынки, спецраспределители – больше, чем сейчас. Эти права будут всё больше институционализироваться.
7) Право на жизнь – всё больше как товар. Лучше рождаться, дольше жить, легче уходить. Право на дееспособность, которую могут пытаться ограничить.
За всё это будут отчаянно конкурировать. Социальным лифтам будет ходить труднее. Внизу всё больше отжатых, обработанных людей, ограниченных в своих перемещениях.
Нормированных людей.
Ну а потом – опять всё переменится.
А вот как – отдельная история.
Если вам от 30 до 40: ваш взгляд
Один мой лондонский приятель, делающий успешную карьеру в Сити, сделал пометы на полях этой книги.
Получился взгляд того, кому от 30 до 40.
Вот что он написал.
1) Принцип нарастания хаоса, принцип энтропии – естественное стремление от упорядоченности к атомизации. Любая концентрация ресурсов и энергии тяготеет к распаду. Второй закон термодинамики.
Это верно и для общества.
2) Способ борьбы с энтропией – это повышение общего уровня насыщенности субстрата, то есть общего уровня развития и благосостояния общества.
Может ли служение обществу в целом, как «повышение концентрации раствора», быть более рациональной стратегией генерации благосостояния для детей, внуков, правнуков, чем свехконцентрация ресурсов в их интересах – через 3, 5, 10 поколений?
3) Верно ли это, так же, как и вследствие диффузного распространения информации (в том числе генетической)? Наследует ли нам один конкретный человек, или их группа, и, в конечном итоге, группа расширенная и размытая до размеров рода, этноса, многих этносов, человечества? Что унаследовали мы сами от сотен предшествующих поколений?
Уж точно мы сами считаем себя первооткрывателями, первопроходцами и основоположниками – но так ли это?
И, конечно, по-новому об этом думает каждое следующее поколение.
4) Если грубо предположить, что в каждом следующем поколении существует единственный прямой потомок и есть некоторая вероятность что он не сможет сберечь и приумножить полученное – допустим, она равна 10 %, или 20 %, или 30 %, – то уже через десять поколений вероятность того, что семья сохранит благосостояние, всего лишь 35 %, 10 % и 3 %, соответственно.
Можно ли бороться с диктатом вероятностей?
А нужно ли? Ведь в то же время, не является ли меритократическое общество в целом (и, как следствие, переход ресурсов от менее способных к более способным) более этичным и жизнеспособным?
5) Так же и сверхконцентрация ресурсов в руках узкой группы в пределах десятков поколений сходит на нет – от римских патрициев до европейских феодалов.
Может быть, сменяемость элит – это хорошо? Упорядоченная борьба за ресурсы как залог эволюции и прогресса общества в целом? Существование социальных лифтов предполагает и разнонаправленное движение. Стоит ли полагать консервацию как благо?
6) Количество детей, внуков, правнуков, по крайней мере в краткосрочной перспективе, исключая переплетение ветвей и их отмирание, растёт в геометрической прогрессии. То есть примерно удваивается каждые 25–30 лет.
Следовательно, даже при условии, что активы не проедаются, они последовательно должны генерировать 2–3 % процента сверх инфляции. Что примерно равно доходности акций в долгосрочной перспективе.
7) Передача имущества по прямой мужской линии (наделов земли, титулов и т. п.) – способ сохранения концентрации ресурсов – но при этом это абсолютно неэтично. Что лучше – один ребёнок, концентрирующий все ресурсы, или 3, 5, 10 детей – эти ресурсы распыляющие?
8) Практически единственный способ уйти от «зарплатного» рабства – это овладение акционерном капиталом. Но, по определению, такая страта всегда по размеру значительно меньше общества в целом.
Для абсолютного большинства уход от наемной работы – не самоцель. Защитой от порабощения для большинства людей всё же стали общественные институты, смягчающие рыночную модель экономики – политическая и классовая борьба.