Я вспомнил историю Биридия о его несчастливых приключениях в столице и невольно кивнул, подтверждая слова Харуса.
— Так вот, — воодушевленно продолжил он. — Я взялся за расследование этого случая. Понимаешь, если бы мне удалось отыскать этого загадочного человека и убедить его отдать мне оставшиеся книги, то вопрос о моей работе в библиотеке оказался бы раз и навсегда закрыт. На самом деле поиски не составили особого труда. Просто удивительно, что инквизиция сама не вычислила Биридия. Наверное, посчитала, что книга не столь опасна, чтобы бросать храмовых дознавателей на это дело.
Первым делом я поднял архивы магистрата и выяснил, кто из столичных купцов чаще всего отправлялся в плавание к заморским странам. По правилам после каждого благополучного путешествия они обязаны представлять подробнейший отчет с перечислением привезенного товара и платить дорожную подать в зависимости от размеров и ценности груза. Конечно, многие купцы пытаются схитрить и приходят в порт почти пустыми, заранее сбросив товар на маленькие суденышки контрабандистов. Но большинство предпочитает не рисковать, поскольку если хитреца выведут на чистую воду, то тут же выкинут из торговой гильдии и лишат права держать лавки. К тому же не такая уж большая эта дорожная подать по сравнению с тем, что можно потерять в итоге раскрытия обмана.
— Ближе к делу, — поторопил я Харуса, несколько утомившись слушать про особенности ведения дел в торговой гильдии. — Итак, ты поднял архивы. Что дальше?
— Все очень просто. — Харус смущенно пожал плечами и вновь облизнулся, глядя на бутылку около моих ног. — Я выяснил, что за прошедшие десять лет было всего восемь купцов, более-менее регулярно совершавших плавания в заморские страны. И лишь один из своих опасных поездок привозил не только редкие благовония и ценные специи, но всевозможные рукописи и фолианты. В архиве было указано его имя. Все остальное оказалось легче, чем выиграть у дракона в кости.
— Почему инквизиция не заинтересовалась книгами и не изъяла их на экспертизу? — отрывисто спросил я, озадаченно морща лоб. — Она же должна обращать на подобные вещи самое пристальное внимание.
— Спроси что полегче. — Харус легкомысленно пожал плечами. — Возможно, отец Биридия, как его… Па— кий, что ли, откупился от проверяющего. Сам знаешь, что золото порой способно на самые невероятные вещи. Например, смягчить сердце инквизитора. А быть может, Пакий демонстрировал лишь разрешенные труды, не представляющие никакого интереса для святых отцов. В конце концов, пару раз услугами контрабандистов он точно мог воспользоваться.
Я задумчиво пожевал губами. Нет, все равно что-то не сходится. Зачем Пакию вообще привлекать к себе внимание инквизиции, привозя из своих поездок книги, пусть даже самые обыкновенные? Святые отцы очень не любят рукописи, написанные на незнакомом языке и содержащие непонятные знаки. Если уж он действительно был связан с контрабандистами, то почему не переправлял все книги на материк при их помощи? Какая разница — томиком больше, томиком меньше. Риска быть пойманным за руку это не уменьшает.
— И что дальше? — полюбопытствовал я, делая крошечный глоток из бутылки, но собеседнику присоединиться не предложил. Хватит с него и двух полных бокалов. Вон как глаза блестят. На голодный желудок точно наклюкается. Кстати! А почему он еще не попросил еды? Неужели сытый? Впрочем, не будем забегать вперед. Кажется, меня ждет очень долгий рассказ.
— В бумагах магистрата было указано, что купец не вернулся после очередного плавания. Поэтому дальше я выпросил у главного архивариуса отпуск за свой счет и поехал разыскивать наследников Пакия. — Харус, раскрасневшись после выпитого и явно согревшись, выпростал руки из-под одеяла и принялся энергично жестикулировать. — Так я тут и оказался.
— Замечательно, — процедил я, не испытывая и малейшей толики того воодушевления, которое прозвучало в голосе собеседника. — А теперь объясни мне, какого демона ты назвался моим именем? Или именно этому тебя учили в столичной академии?
— Ну… — Харус замялся на несколько секунд. — Понимаешь, я же не мог явиться в этот дом и с порога попросить отдать или продать мне книги. Биридий наверняка бы потребовал огромные деньги за них. А я сначала хотел спокойно рассмотреть его коллекцию и решить, стоит ли за нее бороться.
— Почему ты не припугнул купца инквизицией? — спросил я, плотнее укутываясь в плащ. В комнате ощутимо похолодало, как обычно бывает перед рассветом. От окна повеяло ледяным сквозняком. Даже свечи, зачарованные от ветра, недовольно зашипели и замерцали оранжевыми всполохами. — Это же был самый легкий способ получить желаемое. Сказал бы, что инквизиция наконец-то нашла его и послала тебя забрать оставшиеся книги. Иначе, мол, пусть готовится к суду за занятия черным колдовством.
— Дело в том, что на пороге меня встретила Стеша. — Харус неожиданно покраснел. — И… В общем, все мысли сразу же перепутались. Я влюбился в нее как мальчишка с первого взгляда. Не мог же я начать угрожать Биридию в присутствии его дочери. Выпалил первое, что в голову пришло. А потом поздно было что-то менять. Я подумал, что так даже лучше. Без спешки осмотрюсь и на месте решу, как следует поступить.
— Я тебе не верю, — спокойно обронил я, обрывая его бессвязные оправдания. — С чего вдруг ты назвался именно бароном Вулдижом? Знаешь, я крайне редко бывал в столице и сомневаюсь, чтобы это имя первым пришло тебе в голову. С чего вдруг? Ты мог представиться кем угодно. Хоть графом из древнейшего рода, корнями уходящего к истокам королевской семьи. Но выбрал мое скромное имя. Как-то странно.
Харус сидел багрово-красный от стыда и упорно избегал встретиться со мной глазами. И это мне весьма не нравилось. Сдается, он прекрасно знает, что ему грозит, если мы столкнемся взглядами. Магия тем и хороша, что позволяет развязать язык любому обманщику.
— Я не могу это объяснить, — наконец с трудом выдавил самозванец, упорно буравя взглядом заляпанное грязью покрывало. — Сам не понимаю, что на меня тогда нашло. Совпадение, ничего более. Как раз до поездки сюда я читал книгу о некромантах современности. Вот в голову и запал род Сурина.
Я криво усмехнулся. Ты совершенно не умеешь лгать, милый Харус. Просто удивительно, как прозорливый Биридий, обладающий настоящим купеческим чутьем на всякого рода обман, не раскусил тебя раньше.
— Посмотри на меня, — вкрадчивым шепотом предложил я, потягиваясь в кресле до хруста в костях. — Если ты говоришь правду — просто взгляни на меня. Неужели это так сложно?
— Прошу, не надо, — жалобно залепетал Харус, для верности прикрыв глаза руками. — Да, я виноват, что обманул Биридия. Но сам же пострадал от этого. Столько дней сидел в этом подвале, питаясь лишь теми жалкими крохами, которые приносила Зильга. А сегодня ночью она столкнула меня в колодец и сказала, что я буду умирать долго и страшно. И никто не услышит моих криков.
Я укоризненно качнул головой. Ну кто так делает? Захотел отвлечь мое внимание более интересным рассказом. Но я не поддамся на эту уловку. Сначала завершим с одним делом, потом займемся следующим. Главное, чтобы времени на все хватило.
— Хорошо, — якобы уступил я, пряча в уголках губ ядовитую усмешку. — Так как Зильга заманила тебя в ловушку?
Тут Харус допустил ошибку. Поверив, что я отвлекся, он поднял голову и неосторожно посмотрел на меня. Я тут же поймал его взгляд. Удовлетворенно заметил, как зрачки собеседника испуганно расширились от осознания своей ошибки, и почти ласково проговорил:
— Впрочем, это подождет. Так почему ты назвался моим именем?
Харус дернулся всем телом, пытаясь сбросить с себя чары. Судорожно вздохнул, не в силах даже пошевелиться иод гнетом моего немигающего внимательного взора.
— Не заставляй меня делать тебе больно, — попросил я, с тревогой чувствуя, как немеют кончики моих пальцев. Плохо, очень плохо. Даже элементарнейшее заклинание дается мне с таким трудом. Значит, запас моих сил на исходе. Если Харус вздумает сопротивляться — мне придется несладко. — Говори, пока я не заставил тебя делать это!
Наверное, в моем голосе прозвучало что-то по-настоящему страшное. Но после этого приказа Харус внезапно сдался, моментально прекратив малейшие попытки сопротивляться.
— Я много читал про твой род, — прошептал он, уже безо всякого принуждения глядя мне в глаза. — Но если об этом узнают в библиотеке, то обязательно выгонят. Даже полы мыть не доверят.
— Не понимаю, — честно признался я. — Библиотеки созданы, чтобы читать. Разве ты нарушил какие-нибудь правила?
— Я залез в закрытые архивы инквизиции. — Харус произнес это так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух. — Ты знаешь, что дело твоей семьи отныне находится в кабинете у главного инквизитора?
— Нет, не знаю, — процедил я, несколько удивленный подобной новостью. — С чего ты взял это? Неужели обманом проник и туда?
— Я же говорил, что работал в библиотеке помощником архивариуса. — Харус сморщился, словно ему было неприятно напоминать о своем низком статусе. — Меня часто заставляли бегать по поручениям или заниматься хозяйственными вопросами. И однажды отправили разбирать бумаги в самую дальнюю комнату книжного хранилища. Дело в том, что святой инквизиции срочно потребовались любые сведения о твоем роде. Рыться в пыльных рукописях главному архивариусу не хотелось. Он спихнул это поручение на среднего, а тот в свою очередь на меня. Ох и наглотался же я пыли за неделю, пока разбирал записи, касающиеся твоего семейства! Мало того — каждый день, когда я уходил с работы, меня обыскивали с ног до головы. Даже клочка бумаги вынести было невозможно. Но мне это и не нужно. Благо на память никогда не жаловался.
— Зачем святым отцам потребовалось собирать на меня информацию? — спросил я. — Они и так знают все обо мне и моем роде. В свое время пришлось с ними более чем достаточно пообщаться.
— Теперь они знают о тебе гораздо больше. — Харус лучился таким удовольствием из-за проделанной работы, что мне нестерпимо захотелось двинуть ему по зубам. Нашел чем гордиться, называется. — Я разыскал такие древние документы, что ты даже представить себе не можешь! Жалко, что внимательно прочитать не успел. Один из святых отцов постоянно был рядом, контролируя меня. Поэтому успел лишь мазнуть взглядом по паре страниц. Но и этого хватило сполна, чтобы твое имя намертво засело у меня в голове.