овыми. Хрен их знает, может, насморк способен опять забросить нас к черту на кулички…»
Горячая вода смывала грязь и приятно расслабляла мышцы. Тугие струи были по спине, по груди, сбрасывая клочки мыльной пены под ноги. Выскочив из ванной, я быстро растерся полотенцем, вытер голову и достал помазок. Намыливая подбородок и скулы, смотрел на свое отражение.
«…Твой-то день рождения только через три с половиной месяца. Стукнет тебе, дорогой полковник, двадцать семь. Хотя… это если учитывать годы, проведенные в других мирах. А если нет? Если мои старые догадки верны и время здесь и там, дома, течет не одинаково? Или нет?..»
На двадцать семь я никак не тянул. От силы двадцать два. Что-то подпортили Ворота в моем организме, словно заморозили внешность, оставив лицо в одном возрасте. То-то при встречах высокие чины так удивленно округляют глаза. Мой вид их приводит в смущение. Оборотень – и такой молодой?!
Я уже застегивал ремень на брюках, когда запиликал спутниковый телефон в разгрузке.
– Артур?
– Слушаю, Радован.
– Ты где?
– В Мегаре. Что произошло?
– Да ничего особого. В Агдино, почти в центре города, взлетели на воздух старые склады на железнодорожной станции.
– Черт!
Агдино освободили всего пять дней назад. Фронт ушел совсем недалеко, на семнадцать километров. В городе полно военных. Их комендатура, какие-то тыловые части, видимо, дивизионные или корпусные, подразделения обеспечения. И около пятидесяти тысяч мирного населения. Полиция только организовала свою комендатуру, толком штаты не утрясли. И вот тебе – сюрприз. Теперь Ральфу – город в его зоне ответственности – предстоит прочесывание окрестностей и пригородов. Вполне возможно, работала группа диверсантов. Тем более им есть где устроить базу – вокруг Агдино полно брошенных хуторов и сел. Ну и леса, куда без них. Несмотря на обилие населенных пунктов, полуостров остался огромным лесным массивом, изрезанным горами, каньонами, реками и озерами. Чистый воздух, нетронутая природа – рай для курортников и туристов. Теперь в этом раю царит ад, и природные достопримечательности стали прибежищем бандитов.
– Что предприняли? – спросил я Радована.
– Ральф направил три группы в места возможного нахождения диверсантов. Совместно с военными готовит прочесывание, те выделяют пехотный батальон. Госбезопасность и полиция ориентированы, ведут работу… Хотя какая там сейчас работа.
– Хреново! – в сердцах проговорил я. – Очень хреново. Ладно, работайте. Я пока в Мегаре, но скоро выеду обратно. Если что, вызывай.
– Понял. До связи.
– Давай.
Еще незабвенный Богомолов устами своего героя говорил: «Дело армии – воевать, а ловить агентуру противника – работа контрразведки. И нельзя армию отвлекать от своих прямых задач…»
Мы не контрразведка, но замечание вполне можно отнести и к нам. Не хрена армию дергать по каждому поводу, у них и так забот хватает. Не зря я готовил структуру бригады и корпуса таким образом, чтобы они могли обойтись своими силами. И хотя бригада пока далеко не полного состава, лезть за помощью к военным нежелательно…
– У тебя проблемы? – спросила Лена, выйдя в коридор проводить меня.
– Как всегда. Работа такая.
– Ты в гости? Переоделся, щетину сбрил. Неужели на свидание? Правда, в форме…
Интуиция, что ли? Или женское умение? Вот ведь ясновидящая!.. Я не стал ни опровергать, ни подтверждать. Молча улыбнулся, кивнул и открыл дверь.
– Скоро приеду. Если можно, оставь что-нибудь перекусить.
– Конечно. Холодильник полон, обед готов. Я много приготовила.
Взгляд у нее был каким-то грустным. И улыбка сошла с губ. Хандрит или мне кажется? С чего бы это?..
Подмигнув ей, закрыл дверь и быстро сбежал по лестнице. БТР, взревев мотором, рванул с места и покатил по широченной дороге к центру, к гостинице «Столичная».
Город мало чем изменился за последний месяц. Много народа, много машин, жизнь кипит. Только затянутых в камуфляж фигур стало гораздо больше, да по дорогам, сопровождаемые полицейскими машинами, регулярно проскакивают колонны военных грузовиков. И патрулей на улицах стало больше. Хотя военное положение не вводили, за порядком смотрели строго. Бдили…
– …Слушай, приехать на свидание к девушке в форме, да еще на этой железной коробке – верх пижонства. Ты не находишь?
Беата улыбнулась, тронула ворот куртки и погрустневшим голосом спросила:
– Ты ее хоть изредка снимаешь? Или так и спишь?
– Бывает. Иногда и ботинки не снимаю. Сплю за столом в кабинете или на диване. Подложив под голову автомат.
Она не оценила юмор, вздохнула и отступила в глубь коридора:
– Проходи.
– Ты извини, но я только на минутку-другую. Спешу.
– Понятно… Есть хочешь?
– Нет.
– Может, пить?
– Да нет.
Я только сейчас заметил некоторую нервозность в ее поведении. Что-то беспокоило Беату, заставляло сжимать пальцы, суетливо поправлять и без того безупречно сделанную прическу и одергивать подол короткого платья.
Мы прошли в комнату, она села на диван, забросив ногу на ногу, я – в кресло. Глаза невольно отвел – слишком заманчивая картина предстала взору.
– Ты спешишь? – вновь спросила она.
– Беата.
– А?
– Что произошло?
Она увела взгляд, закусила губу и замолчала. Так мы просидели почти минуту. Потом Беата смахнула со щеки непослушный локон и рассказала.
…Ей поступило предложение из дирекции единого европейского телевидения. Предложение заманчивое и перспективное. Стать ведущей новой программы. Что-то вроде сборной солянки: политические новости, спортивные, культурные, музыкальные. Цель передачи – познакомить жителей Европы с Ругией, попробовать сблизить их, помочь понять друг друга. В свете последних событий мысль неплохая и весьма перспективная. А Беату руководство канала выбрало как весьма известную за границей персону, умную, с чувством юмора и, наконец, – признанную красавицу. Такая ведущая вмиг соберет перед телевизорами все мужское население. Да и не только мужское.
– …Сначала стажировка два месяца, курсы ведущих, подготовка программы… ну и все такое, – говорила она, глядя в окно. – Потом подготовка и выход пилотных выпусков. А затем – работа. Два раза в неделю по вечерам. И плюс – короткий выпуск раз в неделю утром. Хороший заработок, премиальные, возможность продвижения…
– Отличное предложение, – сказал я. – Просто замечательное.
– Да? – так же не глядя на меня, спросила она.
– Конечно. Сама посуди: престижная работа, высокий заработок, возможность сделать успешную карьеру, планы на жизнь… Насколько я слышал, европейское телевидение – контора серьезная. Предлагать наобум такое не станут. К тому же там сейчас заправляют немцы – наши стратегические партнеры в Европе. А остальные после недавних событий будут выражать шумное одобрение. Какие могут быть сомнения. Соглашайся!
– А ты? – Беата наконец перевела на меня взгляд. Напряженный, мрачный и… беспомощный. – Ты как же?
– Я?
– Ты. Или, по-твоему, наши отношения для меня – легкий роман?! И встречаюсь я с тобой и сплю – просто потому, что подвернулся под руку?
Голос звучал зло, с каким-то мазохистским сарказмом. А в глазах закипали слезы.
Вообще-то для меня наши отношения всегда были чудесным сном. Фантастикой. Чем-то невероятным, как падение Луны на Землю или поворот реки вспять. Внимание и близость такой девушки к неприметному полицейскому, не богачу и не голливудскому красавцу, сродни выигрышу в казино ста миллионов. Я относил свою удачу к стечению обстоятельств. Знакомство с сестрой, личная трагедия обеих, одиночество и угнетенная обстановка вокруг них. А тут под руку подворачивается лихой парень, гроза боевиков, полуразбойник. Некий романтический ореол, созданный исключительно падкими на сенсацию журналистами, помог обратить внимание именно на меня. Остальное – дело случая.
И вот под занавес отношений, когда сказка заканчивается, я слышу признание, что интересую девушку несколько больше, чем мог рассчитывать провинциальный полицай. Как реагировать на подобное признание?
Как обычный мужчина – безумно рад. Как полковник полиции – рад, но несколько сдержанно – noblesse oblige.[52] Как выходец из иного мира – с некоторым неудовольствием. Лишние проблемы здесь не нужны. А как лично я – почти спокойно. Таких красоток будет достаточно, если смогу унести ноги отсюда и не попасть в лапы пришельцев. Все будет, лишь бы уйти.
Так что… гуд бай, май лав, гуд бай. Рано мне еще связывать себя с женщиной серьезно. Не нагулялся…
– Артур, ну что ты молчишь?
– Да так… Мысли…
– Это все, что ты можешь сказать? – Голос задрожал сильнее. И стал злее. – Тебе все равно, уеду я или нет?
– Нет. Не все равно. – Я уже привел мысли в порядок. – Я был бы рад, если бы у тебя все получилось на телевидении. Думаю, так и будет, ты талантлива, умна и красива. С такими данными успех почти обеспечен. Новая работа поможет тебе быстрее забыть прошлое и создать будущее. Новое, настоящее. Это шанс, и его надо использовать.
Выслушав монолог, Беата встала, подошла к креслу, наклонилась и уперла руки в подлокотники. Тяжелая, упругая грудь едва-едва не выпадала из выреза платья, копна волос закрыла пол-лица, меня обдал неповторимый запах духов и молодого женского тела.
Ее глаза оказались совсем близко от моих. И я увидел свое отражение в двух озерах слез.
– А ты? А мы? Что будет с нами? С нашей жизнью? С нашей…
Она хотела сказать «любовью», или мне показалось?.. Думаю, «или». Не может такая девушка любить такого… головореза. Это как любить мясорубку или комбайн.
– Ее не было никогда – нашей жизни. Был случай, влечение, интерес. Рано или поздно, но этому должен наступить конец. Видимо, он подошел, и я рад, что возник такой повод. Лучшего выхода для тебя не придумать. Да и для меня тоже.
«Если мое второе „я“ не врет – скоро начнутся проблемы с Воротами. А этому „я“ у меня доверия больше, чем ко всему остальному. Душещипательные сцены на пороге „контура“ излишни и могут принести массу ненужных проблем. Так что наше прощание как нельзя кстати…»